Сара Рааш - Снег как пепел

— Принц Терон. — Я приглаживаю платье.

Его лицо озарено интересом. Затем его взгляд падает на лежащий на ковре между нами пергамент — текстом вверх, — и свет в его глазах меркнет. Терон наклоняется, подхватывает лист и мнет его в кулаке, будто желая уничтожить одной силой воли.

— Златая листва, — бранится он и, спохватившись, морщится. В руке хрустит, разжимаясь, пергамент. — Простите. Это не… это ерунда.

Я хмурюсь.

— Это вы написали?

У него напрягаются губы. Он борется с собой, не решаясь признаться или не желая возвращаться к разговору об этом.

— Красиво написано, — указываю я на лист, который он кладет на стол. — У вас талант.

Терона понемногу отпускает паника.

— Спасибо, — учтиво благодарит он и улыбается.

У него не такая лучезарная улыбка, как у Мэзера, но она все равно обезоруживает меня, и мои ноги слабеют под кучей оборок и юбок. Я прочищаю горло, пытаясь думать не о том, насколько поразительно хорош сын Ноума, а о том, почему я здесь оказалась. Если сейчас сюда придут Генерал или Мэзер, то нам придется общаться при Тероне. Поэтому я решаю притвориться леди, приподнимаю юбку и подхожу к нему.

— На самом деле меня ждут на балу. Честно признаюсь, я страшусь навлечь на себя гнев Розы. Вы тоже направляетесь туда?

Кивнув, Терон кладет свою ладонь поверх моей — так нежно, что по телу проходит волна трепета, а в том месте, где его пальцы касаются моей руки, под кожей пробегает искра.

— Да, я иду на бал. Вы не против сопровождения? Я подумал, что, быть может, сейчас самое подходящее для нас время узнать друг друга. — Его взгляд на мгновение возвращается к листу пергамента. — Получше, — добавляет он.

Как далеко бальный зал, интересно?

— Да, благодарю.

Терон предлагает мне руку. Я пару секунд медлю, изогнув бровь, затем беру его под руку, опуская пальцы поверх зеленого бархатного рукава.

— Вы — сын короля Корделла, — начинаю я, когда мы, выйдя в коридор, сворачиваем налево. — Каково это?

Терон тихо смеется.

— Временами — удобно, временами — ужасно. Вы прекрасны… как вы живете с этим?

Каблук выворачивается под странным углом, и я спотыкаюсь. Никто и никогда не говорил мне такого раньше. Дендера однажды сказала, что я «милашка», а Мэзер… Я вздыхаю, бегло припоминая наше общение и немного расстроившись. Он никогда не говорил мне таких слов, и я не осознавала ни этого, ни того, как сильно хотела их услышать. Я мучительно остро ощущаю взгляд Терона на себе и смотрю на него, не зная, что делать.

— Простите, — извиняется Терон, побледнев. — Я не должен быть так прямолинеен. Мы только начали друг друга узнавать. Обещаю, спустя какое-то время вы увидите, что я намного обаятельнее, чем кажусь при первой встрече.

— Что ж, надеюсь, мы проведем достаточно времени наедине, чтобы вы смогли меня обаять. — Понимая, что только что брякнула, я вытаращиваю глаза. — Нет. Я хотела сказать… вообще-то именно это я и хотела сказать, просто не так самонадеянно, как это прозвучало.

Терон кивает.

— У нас будет столько времени, сколько вы пожелаете, леди Мира. Я не буду вас торопить.

Мы снова сворачиваем, и перед нами открывается одна из ведущих вниз величественных лестниц. Смех и разговоры гостей сплетаются с доносящейся снизу музыкой. Ноздрей касаются запахи еды: пахнет медовой ветчиной, лавандовыми пирожными, ароматным кофе. Чувствуется резкий запах алкоголя. Я вбираю в себя все эти ароматы, и желудок отзывается урчанием.

— Постойте, — вдруг доходят до меня слова Терона. — Не будете торопить меня с чем?

На лице принца отражается смятение. Я буквально вижу, как он складывает в уме разрозненные кусочки информации в единое целое.

— Никто не сказал вам? — выдыхает он, отстраняясь и высвобождая свою руку.

В моей голове тоже все кусочки встают на место.

— Вы знаете! Вы знаете, что Ноум, и Генерал, и Мэзер…

Терон кивает. В нем есть умиротворенность, которой лишен Ноум, есть изящество и безмятежность, вносящие в каждое его движение осознанность и неторопливость.

— Да, — тихо отвечает он. Смотрит поверх перил вниз, на бальный зал, а потом переводит взгляд на меня. — Мне очень жаль. Я предположил, что кто-то уже вам об этом сказал. Мой отец и король Мэзер пришли к соглашению. Мы поможем Винтеру…

Я восторженно хлопаю в ладони. Генерал это сделал! У Винтера есть союзник. Но Терон еще не закончил:

— …если мы будем с ним связаны.

Мои ладони замирают в воздухе.

— Связаны?

Он шумно выдыхает. Я чувствую, как он сжимает мою ладонь. Отодвинувшись назад, я натыкаюсь спиной на маленький декоративный столик. Стоящая на нем ваза падает и разбивается, на толстый ковер проливается вода и падают цветы. Но я смотрю на Терона. Король Мэзер заключил с Ноумом сделку. Он связал Корделл с Винтером. Связал со мной.

Я пешка, которой воспользовались для того, чтобы создать альянс с Корделлом. Язык прилипает к нёбу, и я задыхаюсь, глядя на Терона. Должно быть, это все мое разыгравшееся воображение, потому что король Корделла никогда бы не согласился женить сына — наследника одного из богатейших королевств Гармонии — на простушке из Сезонов. Я ошибаюсь. Не может такого быть.

— Скажите мне, пожалуйста, что Мэзер связал нас с Корделлом каким-нибудь договором. Бесполезным листком бумаги, — умоляю я Терона. — Скажите мне, что это не то… о чем я подумала.

Однако Терон ничего не говорит, и его молчание еще больше подпитывает мою панику. Он приоткрывает рот, но лишь вздыхает, молча скользя по мне взглядом. Я хватаюсь за живот, ощущая пальцами гладкую ткань, и сглатываю вставший в горле комок. Это сделал Мэзер. Грудь наполняет новое для меня чувство — чувство, что меня предали. Как он мог? Нет. Я не буду терять из-за этого рассудок, потому что все это как-то бессмысленно. Почему Корделл согласился принять меня? Должно быть что-то такое, о чем Мэзер с Генералом мне не сказали. Они, разумеется, о многом умолчали, но сейчас они на балу. И я заставлю их говорить.

— Вам нехорошо? — наконец спрашивает Терон, даже не пытаясь снова меня коснуться.

Было бы намного легче, если бы он вел себя отвратительно, если бы не волновался за меня. Но на его лице отражается боль. Неужели он тоже пешка? Мне вспоминаются его стихи. Да, скорее всего, так и есть.

— Простите. Я знаю, что все это очень неожиданно, — он указывает вниз, — но этот бал устроен для вас. Для меня. Для нас.

«Для нас». Его слова звучат непривычно. Я с трудом отодвигаюсь от столика. Бурная решимость стремительно спуститься вниз, ворваться на бал, встретиться лицом к лицу с Мэзером и Генералом и потребовать ответа сменяется страхом. Потому что, когда это произойдет, они увидят меня с Тероном. Мэзер улыбнется, поздравит меня и пустится в объяснения, почему так будет лучше для Винтера. Единственный подвиг, который я могу сделать для нашего королевства, — сочетаться браком с Тероном. Что поцелуй перед расставанием в лагере был чем-то вроде прощания. И наконец, что моя нога никогда не ступала на земли Винтера. И, чтобы увидеть его, должна пожертвовать всем, что у меня есть.