Томас Тимайер - Город заклинателей дождя

Женщина тут же взяла его под руку.

– С удовольствием, – ответила она. – Потому что судьбе было угодно, чтобы наши пути пересеклись именно таким образом. Меня зовут мисс Уолкрис Стоун.

Небольшой паровой баркас прыгал на волнах, как пробка.

За спиной у его пассажиров остался пароход «Сахара», а баркас, несмотря на зыбь, мало-помалу приближался к перуанскому берегу. Два человека команды, четыре пассажира и их внушительный багаж – это было многовато для такого суденышка, и оно пыхтело, как перегруженный локомотив на подъеме.

Позади остались не только пароход «Сахара», но и трехнедельное океанское плавание, скверная еда, теснота кают и изнурительная качка. Оскар не мог дождаться минуты, когда он, наконец, вновь ступит на твердую землю.

– Ты только взгляни, – сказала Шарлотта, глядя на берег и прикрывая глаза ладонью от солнечных бликов, пляшущих на волнах. – Никогда бы не подумала, что эта страна такая зеленая. Не считая узкой полоски берега, тут все зеленое – и холмы, и долины, даже дома здесь красят зеленой краской.

– А горы? – возразил Оскар, указывая на величественные цепи Анд, взмывающие к небу. – Если присмотреться, можно увидеть даже полосу пустыни, лежащую между горами и побережьем. Видишь?

Она кивнула.

– А воздух! Он влажный, как в бане, и буквально обволакивает тебя.

– Осталось недолго, – вмешался в их разговор Гумбольдт, расстегивая ворот своей рубашки. – Там, впереди, уже виднеются портовые сооружения.

Ткань рубашки прилипла к его коже, а на лбу выступили капельки пота. Только Элиза, казалось, не замечает жары. Она выглядела невозмутимой и на редкость довольной. Наверное, потому, что здешний климат напоминал ее далекую карибскую родину.

Через четверть часа лодка причалила в рыбацком порту Каманы. Оскар первым спрыгнул на берег и принял швартовы. Восхитительное ощущение – снова стоять на твердой земле. Никакой качки, и горизонт все время на месте. Должно быть, в глубине души он – самая настоящая сухопутная крыса.

Вилма, похоже, думала точно так же. Как только ее выпустили на причал, она тотчас принялась расхаживать, выискивая между камней рыбьи останки. Шарлотта, Элиза и Гумбольдт, не успев осмотреться, принялись за разгрузку багажа.

Спустя несколько минут на пирсе стояли четыре больших ящика, множество сумок и мешков и несколько тюков. Гумбольдт сунул в руку штурману несколько купюр, после чего суденышко снялось с якоря и легло на обратный курс к «Сахаре».

Оскар, глядя, как исчезают в морской дали очертания доставившего их сюда корабля, слегка загрустил. Каким бы утомительным ни было путешествие, «Сахара» была последней ниточкой, связывавшей их с Европой, а теперь и она оборвалась.

Тем временем набережная заполнялась местными жителями. Похоже, добрая половина города явилась сюда, чтобы поглазеть на вновь прибывших. Вокруг вертелись предприимчивые владельцы повозок, суля мигом доставить приезжих в гостиницу, располагавшуюся неподалеку.

Оскар с любопытством осматривался. Цвета и звуки, запахи растений и йодистое дыхание моря, необычно выглядящие и странно одетые люди, даже их манера говорить между собой, – все казалось необычным и чужим. Читая книги о приключениях, он как-то не обращал внимания на такие вещи. У индейских женщин из-под фетровых шляп с плоскими полями свисали длинные, туго заплетенные косы, а на спине они таскали маленьких детей. Некоторые из горожан, одетые побогаче, выглядели более привычно – вероятно, это были потомки европейцев – испанцев либо португальцев. Однако широкоскулые лица большинства местных жителей отливали медью. Их темные глаза казались печальными и непроницаемыми, и тем не менее в них можно было прочесть сдержанное любопытство. Многие из этих людей выглядели изможденными. И еще кое-что бросилось Оскару в глаза – никто из них не смеялся. Даже дети сосредоточенно, без намека на улыбку, наблюдали за Вилмой, хлопотавшей на причале.

Возница уже практически справился с багажом, когда подкатила легкая двухместная коляска. Правил ею, сидя на козлах, солидного вида господин с длинными бакенбардами. Остановив лошадей, он перекинулся парой слов с возницей и приблизился к путешественникам.

– Сеньоры и сеньориты, добро пожаловать в цветущую Каману! – произнес он по-английски с сильным испанским акцентом, затем заложил левую руку за спину и отвесил глубокий поклон. – Мое имя – Альфонсо. Его превосходительство сеньор Альварес, губернатор провинции Арекипа, которому стало известно о вашем прибытии, просил меня передать вам приглашение посетить его в губернаторской резиденции!

– Быстро же здесь распространяются новости, – пробормотал Гумбольдт.

– Для нашего города великая честь – принимать у себя столь известного ученого, – продолжал Альфонсо с улыбкой. – Приглашение касается и всех ваших спутников.

Гумбольдт нахмурился.

– Вы настаиваете, чтобы мы отправились прямо сейчас? Но это невозможно мы, прежде всего, должны привести себя в порядок после дальней дороги и хотя бы немного передохнуть!

– Если это не вызывает у вас возражений, я уже отдал приказ доставить ваш багаж в гостиницу. Визит к губернатору займет совсем немного времени!

С той же принужденной улыбкой посыльный с бакенбардами широко распахнул дверцу коляски, в которой прибыл, и откинул подножку.

– Герр Гумбольдт, – обратился Оскар к ученому, – будет лучше, если я останусь и прослежу за погрузкой и доставкой нашего имущества.

– Отличная идея, мой мальчик, – кивнул Гумбольдт. – И удели особое внимание большому ящику с навесными замками. В нем находятся самые хрупкие и ценные для нас приборы.

Посыльный, изобразив на лице скорбь, отрицательно покачал головой.

– Боюсь, что это невозможно. Вашему юному спутнику также придется отправиться с нами. Сеньор губернатор особо подчеркнул, что ждет всех, кто высадился сегодня на берег в нашем порту.

– Похоже, выбора у нас нет, – мрачно проговорил Гумбольдт по-немецки. – Надо полагать, все это затеяно, чтобы под видом таможенной пошлины или еще чего-нибудь, содрать с нас как можно большую сумму. Думаю, дело именно в этом.

Дождавшись, пока все усядутся в коляску, господин с бакенбардами взобрался на козлы и прикрикнул на лошадей. Те взяли с места, и вскоре коляска, провожаемая удивленными взглядами толпы на причале, уже мчалась по главной улице к холму, который возвышался над городом.

– Надеюсь, что с моими инструментами и приборами ничего не случится, – проговорил Гумбольдт. – Меня очень тревожит то, что они остались без присмотра.

– О, вам абсолютно не о чем беспокоиться, – бросил их провожатый через плечо. – Никто не решится причинить вам ущерб. Его превосходительство представляет на всей этой территории не только исполнительную, но и судебную власть, и очень суров, в особенности, если речь идет о воровстве. Вы гости моего сеньора и можете полностью положиться на его защиту. Видите белое здание на верху холма? Это асьенда его превосходительства.