Пирс Энтони - Точка зрения единорога

— Но мы не знаем, как ею воспользоваться, — призналась кобылица. — Амулет привёл нас сюда, к ней, и моя мать утверждает, что мы должны свести оба мира воедино, однако…

— Дай-ка мне покопаться в источниках.

Прошло ещё некоторое время. Эльфы обеспечивали их хлебом и водой, пока путники ждали, обращаясь с ними более любезно теперь, когда их верность Стайлу подтвердилась. Могущество амулета, наконец, перестало скрывать Беату.

— А, теперь я вижу! — воскликнул эльф, когда она стала полностью видимой. — На тебе лежит печать любви к Бэйну! Вот почему ты сменила сторону!

Его слова захватили Беату врасплох.

— Неужели сие столь очевидно?

— Для обычных людей и прочих существ — нет. Но вся твоя натура изменилась, и это заметно. Но если миры сольются, что станется с тобой?

— Со мной?

— Ты любишь человека от мира сего, который не принадлежит Флете. Твоя сестра из другого мира любви ровота, не скованного узами любви с иномирянкой. Стоит двум мирам совместиться, сольётесь воедино и вы… останется лишь один мужчина с одной женщиной. Бэйн получит иномирянку, Флета — Маша, всё один к одному, и тебе так и не выпадет удачный шанс. Так как насчёт тебя?

Беата упала духом.

— Я не знаю, — слабо произнесла она.

Вопрос, который так и не смогла поднять Флета. Разделение Маша с Бэйном делало компромисс возможным, но без него и без двух различных миров свободного мужчины — или его свободной части — не останется.

— И всё же ты утрудишь себя помощью в слиянии миров, если это будет возможно?

Беата погрузилась в размышления.

— Я жаждала заполучить Бэйна, дабы переманить его на свою сторону — то есть к враждебным адептам — и обеспечить себя парой. Не желала выходить замуж за кого-то ниже меня по статусу. Но замысел обернулся против меня. Теперь я служу его стороне, выступая за Стайла, и он переделал меня, согласно своему вкусу, без единого прикосновения. Я должна поступать так, как он желал бы, чтобы я поступала, и спасу его, хотя и потеряю. Иначе объяснить не могу.

— Сойдёт, — кивнул старик. — Отнесите флейту Голубому. Она пробудит его и заставит сбросить с себя враждебные чары. Он будет знать, что делать дальше.

— Вот и ответ! — воскликнула Флета. — Достать флейту и принести ему!

— Иначе мы бы вам её не отдали, — согласился Пирефордж. — Попади сей инструмент в руки врага…

— Я буду сражаться за неё до последней капли крови, — поклялась кобылица, и воздух вокруг неё зарябил.

— Верно, — согласился старый вождь.

Вскоре они уже снова были в пути, направляясь на север, в Голубую Обитель. Они миновали владения оборотней, но не стали задерживаться из страха перед вражескими лазутчиками.

Флета несла платиновую флейту в её ящичке, привязав её к брюху. Даже сквозь деревянные стенки чувствовалось могущество артефакта, согревавшее её и придававшее сил. На Стайла она точно подействует!

Через два дня они были уже возле стен Голубого Замка. Но как пробраться внутрь? Путники знали, что дорогу им преграждает чужая магия, и амулет не защитит их от обнаружения, даже если ещё не выдохся окончательно.

— Может, они заняты в другом месте, и сие не сторожат, — с надеждой предположил Эл. — Я могу влететь внутрь и посмотреть, и если со мной ничего не случится…

— Верно, лети, — не стала спорить Флета. Ей не нравилось подвергать ребёнка опасности, но и рисковать артефактом, предварительно не убедившись в безопасности замковых стен, она не могла.

Элин превратился в летучую мышь и низко, кругами приблизился к замку. Скоро он вернулся.

— Там Бежевый, но он спит!

Не проронив ни слова, Флета устремилась к замку прямо в своём человеческом облике. В природном виде она достигла бы его быстрее, но тогда адепта разбудил бы перестук копыт. Беата следовала за ней.

Подруги пересекли ров и вошли в замок. Тот был необычайно молчалив; животные, приходившие сюда за исцелением, пропали. Не слышалось и привычной возни на кухне и во дворе. Чары, лежавшие на замке, способствовали возникновению эффекта заброшенности.

Флета вступила в главный зал. Там восседал замерший на месте Стайл, лишь его взгляд оставался живым. Его магию пробуждало рифмованное пение, без него адепт был беспомощен. Подавив ужас, Флета на цыпочках приблизилась к нему.

— Стой, кобыла.

Подпрыгнув, она обернулась на голос. Бежевый всё-таки проснулся! Разумеется, он лишь изображал из себя спящего, чтобы одурачить Эла и завлечь их сюда; ловушка захлопнулась.

— Не смотри на него! — закричала Беата.

Но предупреждение опоздало. Взгляд адепта сосредоточился на ней, встретив её собственный. Сила воли покинула Флету, когда его глаза расширились.

На Бежевого налетела летучая мышь, целясь ему в глаза. Но адепту хватило бросить на Элина короткий взгляд, как тот оцепенел и упал на пол. Будучи единорогом, Флета изначально обладала сопротивлением к магии. Вампиры — нет. Мальчик совершил храбрый и глупый поступок, и теперь заплатил за него. Ужасный взгляд продолжал ломать природную защиту Флеты; адепт даже не вспотел.

Беата встала между ними.

— Я его остановлю! — крикнула она. — Доставь флейту Стайлу!

Но Флета, которую продолжал преследовать Дурной Глаз, едва могла двигаться. Она чувствовала, как возрождается её воля. К сожалению, очень-очень медленно. Полностью функционировала только правая рука, сжимавшая флейту. По всей видимости, та и служила источником возрождения. Ранее кобылица считала мощь Дурного Глаза преувеличенной; теперь знала, что её даже преуменьшали. Беата ни разу не применила свои чары на ней, и уважение девушки к подруге возросло.

Тем временем Беата блокировала Бежевого, скрестя с ним взгляд. Ни один не двигался; поединок происходил лишь на уровне глаз.

— Думаешь, будто справишься со мной, перебежчица? — язвительно осведомился Бежевый. — Не видать тебе победы, и я скажу почему. Меня назвали Бежевым Адептом, не тебя, и не потому, что я мужчина, но потому что могущество моё больше твоего.

Флета, глядевшая Беате в спину, увидела, как та задрожала. Тот говорил правду!

— Более того, ты утратила и что имела, — неумолимо продолжал он. — Как дура позволила Бэйну запустить червячок сомнения в твою душу, и он лишил тебя твоего хладнокровия. Теперь ты стала мягкой, подобно червивому грибу, а твой Взгляд ослабел.

Тело Беаты затряслось. Она проигрывала, а Флете всё ещё не подчинялись ноги. Даже на иммунного к магии единорога адепт потратил лишь мгновение. Если она попытается пройти к Стайлу, то просто упадёт.

— Не будь ты моей сестрой, я бы круто с тобой обошёлся. А так ты уснёшь, пока я занимаюсь этими животными. По крайней мере, одно ты сделала правильно: принесла мне платиновую флейту — единственное, что они ещё могли нам противопоставить.