Пирс Энтони - Робот-Адепт

Но Маш просто проверял слабое звено в обороне противника, что в данный момент было важнее потерянного балла. Воображение юноши сейчас работало куда лучше, чем в электронном мозгу, и он использовал фантазию на полную катушку, что, как полагал юноша, тоже являлось большим плюсом. Найдя уязвимости Бэйна, он мог воспользоваться ими задолго до конца сета.

Третья подача Бэйна получилась прямой, и Маш ответил на неё обратной стороной ракетки. Прямой удар по диагонали, обратный удар по диагонали, прямой удар по дальнему краю стола — следующим будет обратный туда же, и пятый — какая-то новая вариация. Если так, Маш знал, чего ожидать дальше, и это поможет ему прямо сейчас.

Он возвратил подачу высокой, закрученной и косой — такая точно сбила бы с толку неофита, и он отдал бы балл более опытному игроку. Бэйн принял и поменял ось вращения, отбив шарик из угла. Три-ноль. Очко того стоило; Маш проверил реакцию противника. Перекрутить мяч стандартной поверхностью ракетки невозможно, но позже он об этом вспомнит.

Как бы там ни было, юноша не мог себе позволить отставать вечно. Начиная с четвёртой подачи, он твёрдо рассчитывал на выигрыш. Как он и думал, Бэйн подал обратной стороной ракетки — по прямой, и поскольку Маш именно к этому и готовился, он сразу отбил мяч назад, в точности туда, откуда тот прилетел. Прекрасный бросок, и он застал Бэйна врасплох; ракетка запоздала, и шарик улетел в сторону, за пределы стола. Три-один.

Пятая подача Бэйна летела вниз; этого Маш тоже ожидал. Скопировав удар, он перехватил инициативу и выиграл ещё очко. Три-два.

Настал его черёд подавать. Проверив реакцию тела Бэйна на различные виды ударов, он убедился в том, что навыки его альтер-эго полностью принадлежали ему — разумеется, до того, как Бэйн попал на Протон. С подобным стилем игры он тоже был знаком, и отнюдь не случайно, видел все его преимущества и недостатки. Глухая самозащита никогда не приведёт к победе, ведь робот не совершит ошибки и возьмёт измором любого другого оппонента. Но верная линия нападения, да ещё предпринятая в удобный момент, могла привести к ошибкам и робота. Маш собирался выяснить, научился ли он у слоноголова Эли правильной атаке.

Да, тренировки помогли, хоть и не намного. Совершая немыслимые атаки, Маш обнаружил, что способен заставить Бэйна утратить контроль над ситуацией и открыться — но та же непредсказуемость делала уязвимым и его самого. Он пропустил больше мячей, нежели намеревался, рискуя низкопроцентными ударами. В итоге счёт выровнялся. Сначала — на 9–9, потом Маш отстал на 13–10, обогнал Бэйна на 16–17 и снова свёл к ничьей на 19–19.

Пан или пропал! В механическом теле Маш вряд ли пошёл бы напролом; в живом рискнул. Подача была за ним, и лучшей возможности перехватить инициативу уже не представится. Юноша воспользовался особым ударом Эли, на мгновение вообразив вместо правой руки подвижный хобот, который добавил к обратной подаче верхнюю. Маш покрутил ракеткой; в данном сете обе стороны были одинаковыми, но вращение скрыло угол, под которым он послал шарик, и момент отправки его в полёт. Если это обманет Бэйна так же, как в своё время одурачило его самого…

Обмануло. Возврат Бэйна угодил в сетку. Рассчитывая на обычную верхнюю вращающуюся подачу, он попал впросак и ответил ошибкой.

И вот он — самый напряжённый момент. Больше Маш экспериментировать не стал; Бэйн наверняка ждал подвоха. Юноша повторил предыдущий удар, снова прокрутив ракетку в ладони. На сей раз противник держался настороже и успел возвратить подачу, но его удар нельзя было назвать агрессивным, в отличие от третьего удара Маша, который взял последнее очко силой и выиграл сет со счётом 21–19.

Но он знал, что больше ему Бэйна подобным способом не провести. План сработал лишь один раз, и то в самом конце игры, когда тот слегка утратил бдительность, принеся ему только два очка. Примени он сложную подачу Эла снова, Бэйн будет знать, что с ней делать, и избежит ошибки. Роботы учились на собственном опыте, и учились отлично.

— Хорошая игра, — сказал Маш.

Бэйн кивнул: — До завтра.

Но завтра их ждал вольный стиль. У Маша будет магическая ракетка. И это ключевая игра — значит, завтра победа точно будет за ним.

Бэйн растаял в воздухе вместе с противоположным краем стола. Маш обернулся к Флете, которая сразу бросилась в его объятия.

— Я взял его опытом, — довольно сказал юноша.

— Не задирай нос, — предупредил Прозрачный. — Он ничем не хуже тебя, и больше сей уловкой ты его не поймаешь.

— Мне и не понадобится, — пожал плечами Маш.

Но адепта одолевали сомнения.

Бэйн покачал головой.

— Он научился фокусам, о коих прежде не ведал! Уж мне ли не знать. Я мог бы закончить состязание, будь я умнее в погоне за ним, а теперь ещё одно поражение — и всё завершится совсем иначе. Сомневаюсь в искренности своих стараний.

— Ты честно пытался, — утешала его Агапа. — Ты был впереди, прежде чем он использовал эти странные подачи.

— Не ведаю, где он им научился, — пожал плечами юноша. — Я играл всю жизнь, но никогда не мог сравниться с отцом, и никто из известных мне существ ему не ровня. Стайл бы не взялся обучать Маша, и… — Бэйн запнулся. — Племена с головами животных! Они не играли с остальными, но я слышал истории о слоноголове, мастерски управляющимся хоботом! Вот оно!

— Это и присущие твоему телу навыки, — согласилась девушка.

— Верно, тело у меня хорошее, — хмыкнул Бэйн со смесью гордости и огорчения. — Механическое тело ошибок не совершает, но и сюрпризов от него ждать не приходится. Он часто ловил меня ударами, которых я не мог вычислить вовремя. Знал мои пределы, конечно же. Сие тело принадлежало ему дольше, нежели мне.

— Но ты можешь к нему приспособиться.

— Верно. Он может поймать меня раз или два новой подачей, но затем она будет бесполезна. К следующей игре я стану сильнее, и ещё сильнее — к последней. Всего за месяц он не мог выучить столько новых трюков, чтобы побить меня во всех трёх.

Агапа сменила тему.

— Пойдём-ка, взглянем на Энпу. — Она имела в виду их дитя, пока ещё не существующее. Однако механическое тело обрастало всё новыми деталями с каждым днём и выглядело всё больше похожим на человеческого младенца. Также одновременно велась разработка программного обеспечения для гармоничного управления телом моэбитского сознания. Сама Агапа набирала массу, поглощая огромные объёмы пищи. Она готовилась к делению. Если Бэйн выиграет турнир, и им придётся расстаться, откладывать рождение Энпы нельзя. Девочка поможет им приглушить горечь победы.

На следующий день Бэйн был готов к вольному стилю. Ключевым элементом являлась ракетка. Технология позволяла производить широкий ассортимент размеров, материалов, масс и поверхностей, и юноша тщательно перепробовал все, пока не стал обладателем поистине магической ракетки. Прикосновение пальца к контролирующим кнопкам у основания могло изменить жёсткость резины (вообще-то резиновой поверхность уже не была, но по традиции звалась именно так) и сцепление с шариком. Ракетка могла удержать его, чтобы не упал, или стать такой скользкой, что мячик отскочил бы, не изменив оси вращения. Она способна была изменить силу удара и угол наклона мяча, вложить в него сокрушающую скорость или закрутить его по спирали. Поскольку поверхность выглядела совершенно обычной, противник вряд ли заподозрит неладное, пока не станет слишком поздно. Бэйн мог сделать обманчивый выпад рукой, но ракетка отправила бы абсолютно иную подачу, и одураченный Маш непременно промахнулся бы. Подобные ракетки веками не пропускали в настоящий Турнир, но жулики использовали их на полную катушку.