Пирс Энтони - Вне Фазы

Фурраменин не стала менять обличье и позже, когда они снова пустились в путь. Начала было грести, но ей явно не хватало навыков и силы единорога, поэтому плыло судёнышко не так быстро, как вчера. Им пришлось снова разбить лагерь ещё до прибытия во владения вампиров.

Путники снова нарвали плодов и лишь затем устроились на ночь.

— Можешь лечь в каноэ, если хочешь, — предложил Маш.

— Нет, я снова обернусь сукой и найду себе подходящее убежище, — отозвалась девушка. Но мгновенно претворять обещание в жизнь не стала, тем самым отвлекая и Маша. Он продолжал думать о ней, как о привлекательной молодой женщине, что вызывало определённые неудобства, особенно, когда она за чем-нибудь наклонялась вперёд. Юноша гадал, каким образом животные здесь обрели человеческий разум.

— Ты знакома с Флетой? — вежливо поинтересовался он.

— Да, мы — подруги, — отозвалась Фурраменин. — Вот почему я вызвалась сопровождать тебя добровольно. Мы с ней беседовали, и она поведала о человеке, который ей небезразличен. Этот человек — ты?

— Да. Теперь я ищу её, чтобы попрощаться, поскольку должен вернуться в свой мир.

— Она знала, что так оно и будет. Но если бы ты остался, наверняка сказала бы тебе те самые слова трижды.

— Какие слова?

— Разве сей обычай не известен тебе? Когда человек или существо, умеющее принимать человеческий облик, полюбит искренне, они должны сказать своей половинке слова любви трижды, и тогда их подлинность подтвердит всплеск.

Теперь он вспомнил; Флета и в самом деле об этом упоминала. Кроме одной детали.

— Всплеск?

Девушка рассмеялась.

— Похоже, вы на Протоне в настоящей любви смыслите мало. Всплеск — отклик магии. Он распространяется лишь в присутствии настоящей правды, имеющей большое значение.

— А что если его в таком случае не произойдёт?

— Значит, и любовь фальшивая. Но никто не произносит сии слова трижды, если они не являются правдой. — Она улыбнулась. — Мой отец, Каррелгир, рассказывал о том, как Стайл поклялся в вечной дружбе матери Флеты, Нейсе, и всплеск оказался таким мощным, что они дружны и по сей день. Клятва призывает весь табун единорогов и нашу стаю заодно к хорошим отношениям с Нейсой. Впервые на нашей памяти человек так прочно связал себя с животным. Впоследствии Табун и Стая перестали враждовать; слишком многие оказались друзьями. Но Стайл — Адепт. Другой такой магии не существует.

— Знаю, — угрюмо кивнул Маш.

Фурраменин снова обернулась волчицей и свернулась в клубок под каноэ, наконец-таки предоставив Машу возможность расслабиться. Однако сон к нему не шёл. Если Флета открыла миру свою любовь к нему, как мог он дать ей знать о предстоящем расставании? И всё же сделать это требовалось.

С утра пораньше они продолжили плаванье, и к полудню добрались до пещеры вампиров. Фурраменин представила Маша своей подруге Сачеван, которая, разумеется, оказалась летучей мышью. Затем, превратившись в волчицу, она помчалась назад домой.

Летучая мышь спикировала на землю и обернулась женщиной. Машу пришлось напрячь лицевые мышцы, чтобы предотвратить отвисание челюсти и выпячивание глазных яблок, поскольку девушки прекрасней ему видеть ещё не доводилось. Её облачение из чёрного шёлка скрывало больше, нежели меха Фурраменин, но формы под ним были ещё более соблазнительны. Летучая мышь? Вампир? Любой мужчина обнажил бы перед ней шею ради одного лишь её прикосновения.

Сачеван улыбнулась, усугубив ситуацию показавшимися острыми клыками, которые ни на йоту не преуменьшили её очарования.

— Друзья нашими трофеями не становятся, — сказала она, угадав его мысль. — Да и вообще, мы питаемся не кровью. Она служит для ритуалов. Не беспокойся за своё здоровье, красавчик. — Её голос источал обманчивую мягкость, от которой кожа юноши покрылась мурашками.

— Я… Я просто ищу Флету, — сказал он. — Я должен…

— Верно, — вздохнула Сачеван. — И это весьма печально. Она спрашивала меня, возможен ли брак между человеком и животным, и я убедила её в нереальности подобных мечтаний. К несчастью.

Уж кому, как не вампирше, об этом знать!

— Но я должен, по крайней мере, увидеться с ней до того, как уйду.

— Она была здесь четыре дня назад. Может, и пять. И направилась к Красному Адепту.

— К Адепту? Зачем?

— Я не посмела спрашивать.

— Я должен её догнать!

— Позволь тебя проводить.

— Я… Я не уверен, что это мудро.

Она снова улыбнулась.

— Боишься, что укушу?

— Эм, не совсем. — Поцелуя он боялся куда больше! Что подумает Флета, явись он к ней в компании такой красавицы?

— Мы можем быть там уже к ночи, — сказала она, изящно забираясь в каноэ.

Маш с трудом оторвал взгляд от её феноменального профиля и сделал гребок веслом. Если Сачеван говорила правду, ему не придётся проводить ночь рядом с ней: что с летучей мышью, что с роскошной девушкой. Он даже не знал, которое из двух её обличий волнует его больше. Путники свернули на юг.

И впрямь, не успело солнце опуститься за линию горизонта, как они приблизились к обиталищу Красного Адепта.

Сачеван набрала в грудь воздуха, заставив Маша подавить очередной вздох восхищения.

— Приве-е-е-ет, Красный Адепт! — крикнула она. — Мышка привела к тебе посетителя!

В холме, служившем подножием замку, открылось отверстие, куда они и устремились. Оттуда начинался туннель к центральному залу.

Там сидел тролль. Встревожившись, чувствуя себя преданным, Маш начал было разворачивать каноэ, но Сачеван выбралась из лодки и бесстрашно подошла к троллю.

— Адепт, моё имя — Сачеван, — представилась она. — Я из стаи, которую ты взял под свою опеку. Давно искала я предлога с тобою встретиться.

Тролль воззрился на неё, явно поражённый теми же качествами, которые уже успел оценить Маш. Он был уродлив, как и его соплеменники, но, похоже, угрозы от него не исходило.

— Значит, это и есть двойник Бэйна, — наконец, проговорил он.

— Верно, — с улыбкой согласилась она. — Сие — Маш, который пришёл из научного мира под названием Протон, дабы увидеться с единорогом Флетой.

Тролль посмотрел на Маша, хотя его, подобно всем остальным мужчинам, так и тянуло перевести взгляд обратно на Сачеван.

— Не самое мудрое решение, — отметил он.

— Я знаю, — откликнулся Маш. — И лишь хочу с ней попрощаться. Затем я обязан вернуться на Протон.

— Другое дело. Враждебно настроенные адепты желают воссоединить Оракул, что ныне пребывает на Протоне, с Книгой Магии, которой обладаю я. Единственный способ сего избежать — держать вас обоих каждого в своём мире, и никаких посланий.

Это стало для Маша новостью.

— А что плохого в воссоединении этих двух вещей?

Книга — сборник всех формул, что лежат в основе магии и науки. Оракул, так называемый компьютер, является механизмом интерпретации сих формул. Вместе они представляют собой могущество во плоти, в обоих мирах сразу. Наилучшим выходом будет не допускать их попадание в неверные руки.