Элизабет Бойе - Меч и сумка

Килгор от восхищения не мог произнести ни слова. Золото и драгоценные камни образовывали сложный рисунок-символ, и юноша чувствовал, что они излучают энергию, которая покалывала пальцы.

— Спасибо, — пробормотал он. — Спасибо. Это исключительный подарок.

Но Скандербег не дал ему рассыпаться в благодарностях и бесцеремонно вытолкнул за дверь. Из холла путешественников повел Графнгримр, и вскоре они оказались в узком грязном туннеле со скользкими стенами. Люди не увидели никого и не прошли по роскошным залам Беорстада. Беорстад был тих и безжизнен. Ничего не напоминало буйной вакханалии прошлой ночи.

Туннель привел к деревянной двери, и Графнгримр ее осторожно открыл. Осмотревшись, он махнул рукой остальным. Снег хлопьями упал на их лица.

— Вы только посмотрите, — возмутилась Асни. — Ни часовых, ни охраны. Все открыто для нападения. Если бы Тронд знал об этом. — И она осуждающе покачала половой.

Путники постояли немного, глядя на Трайдент, который еле виднелся сквозь голубую завесу падающего снега. Все камни и расщелины были тщательно укрыты белой пеленой. Скандербег взглянул на карту, затем указал направление:

— Это туда. За самым высоким пиком, как мне говорили, есть деревья и луга. И не так много варгульфов. — И опираясь на посох, он пошел вперед.

Все последовали за ним. Снег тут же заметал следы. Асни пыталась рассказать Килгору о потрясающей роскоши Альфаров, о восхитительных костюмах и драгоценностях, но Килгор не склонен был верить этим сказкам, так как утром он видел пустой, безжизненный Беорстад. Затем Скандербег описал ему спасение от варгульфов, и как Асни с помощью меча излечила его.

— Значит, она второй раз спасает меня, — сказал Килгор. — Тысячу благодарностей, Асии.

— Я думаю, что второй, но не последний, — с присущей ей скромностью, ответила Асни: вид у нее был довольный.

К полудню погода резко ухудшилась. Обогнув утесы, люди попали под кинжальные удары ледяного ветра. Идти стало очень трудно и опасно из–за множества трещин. Вглядываться вперед было почти невозможно, снег слепил глаза.

Остаток дня и половина следующего выдались такими же изнуряющими. Останавливались только для того, чтобы обогреться горячим чаем. Шли и шли, только изредка вниз по склону катились камни, выскользнувшие из–под ног. Эти звуки как бы отражались черным облаком, нависшим над ними. Ничего не росло на склонах Трайдента, — ни мхи, ни лишайники. Трайдент был голый и серый, и чем выше взбирались путники, тем неспокойнее становилось у Килгора на сердце. Они здесь были открыты для любого нападения Сурта.

Последние метры подъема оказались самыми трудными. Пришлось вспомнить о крючьях и веревках. Черное облако висело прямо перед ними. Друзья ненадолго остановились, не рискуя погрузиться в пелену, и два колдуна плели сеть заклинаний, которые должны были защитить их. Наконец, путешественники вступили в облако. Оно состояло из густого тумана, значительно гуще любого тумана в Шильдброде, и пахло внутри облака, как в старых, сырых и непроветриваемых подвалах. Из–за сырости камни покрывала коварная пленка льда, ноги на них скользили и спотыкались. К тому же, в облаке свирепствовал сильный ветер, налетавший шквалами, угрожая сбросить с ледяной вершины Трайдента на острые камни у подножья.

Тьма застигла путников в каменистой долине. Свет быстро сменился мраком. Кружились снежные вихри, слепили глаза, секли лицо. Сил на дальнейший путь не было. Наконец, Килгор не выдержал и нарушил молчание:

— Не пора ли позаботиться о ночлеге?

— К утру мы превратимся в сосульки, — сказала Асни, — но в любом случае, не хотелось бы мне жить так, как Альфары Эльдарна. Как ты чувствуешь себя, Графнгримр?

— Нормально, спасибо. Эта прогулка напоминает мне переход через горы Гримфаст. Правда, это происходило дальше, на Севере. Мы шли с Вультером, и у нас не было такой прекрасной одежды и пищи. — Графнгримр сделал маленький костер из сухих сучьев, достал из сумки сушеное мясо и бросил его в котелок.

— Если ты шел с Вультером, я замолкаю, — почтительно проговорила Асни. — Если бы Вультер и Вальсидда не разъединились на Гуннарсмаунде, война кончилась бы совсем иначе, и Гардар был бы сейчас свободен.

— И я никогда бы не сошелся с таким, как Эльдарн, — добавил Графнгримр. — Он ввел меня в заблуждение обещаниями мира, гармонии, красоты. Он мастер уговаривать, только я ненавидел спокойную жизнь. Скука и любопытство толкнули меня к Горму, я узнал там многое, не одну только магию. Кстати, от него я и услышал о Вечной Зиме. — Он глубоко вздохнул. — Остальное вы знаете.

Килгор кивнул. Асни рассказала ему о колдуне, когда тот не слышал, прибавила и о своих подозрениях. Килгору не понравилось, что Графнгримр проявлял повышенный интерес к мечу. Меч не демонстрировал враждебности к Графнгримру, но умный колдун, вероятно, мог одурачить меч.

— Что ты знаешь о мече? — перебил он резко. — Мне бы хотелось знать, что говорят о нем Альфары.

Графнгримр подбросил несколько сучьев в огонь, и все уселись вокруг костра. Колдун начал:

— Этот меч был сделан тысячу лет назад кузнецом по имени Андурих, который, на самом деле, не был Альфаром. Его захватил в плен король Альфаров, но король хорошо платил ему за работу и даже дал способного ученика и помощника — Графнгримра. Так что, я был с Андурихом, когда он выковал этот меч в глубинах Муспела, единственного места, где хватало жара, чтобы расплавить вещество, из которого сделан меч. Мы работали в глубокой шахте, которая сейчас тщательно заколдована, чтобы никогда не сделали другой такой меч, придавая ему необычайную твердость, когда он вводил в него могущественную магию, при помощи заклинаний, которых я никогда больше не слышал. Эта тяжелая и упорная работа заняла у него три года. В то время Сурт предпринял третью попытку наслать Вечную Зиму. До этого он сделал две попытки и, как вы знаете, его могущество все время увеличивалось. Тогда его никто не принимал всерьез. Просто еще один сумасшедший колдун, который слишком много времени проводит у троллей. Однако, король Элидаргримр был гораздо мудрее. С помощью колдунов, он смог узнать, что меч может быть сделан только сейчас и только этим кузнецом. Король также узнал, что Сурт превратился в того, кем стал он сейчас — в алчное чудовище. Несмотря на оппозицию со стороны Альфаров, он приказал изготовить меч и спрятал его в надежном месте, а потом о мече забыли. Старый Андурих вскоре умер, а меня послали учиться к ювелирам, и время мирно текло, пока снова не возникла угроза со стороны Сурта. Альфары заметили, что с ним справляться каждый раз все труднее. Когда люди прибыли на кораблях и высадились на землю Гардар, они основали там крепости и стали жить. А Сурт, который успел удвоить свое могущество, не мог этого стерпеть. Гардар был его убежищем, сюда он скрывался после очередного поражения, здесь накапливал силы для очередного выступления. Сурт хотел завоевать весь Скарпсей, причины этого Альфары не могли понять. Когда на трон пришел Эльбегаст, он решил, что меч необходимо достать из убежища и использовать против Сурта. Но некоторые считали, что этот меч недостаточно могущественен, чтобы убить Сурта, другие опасались, что он может попасть во враждебные руки, третьи, подобные Эльдарну, считали, что просто нет необходимости. Эльбегаст игнорировал всех и последовал совету своего отца — Элидаргримра. Он сам принес меч в Брандсток-холл и вонзил его в дерево. То, что меч был отдан в руки смертных, послужило разделом Альфаров. Я оказался изгнанным из обеих группировок. Лично я заинтересован в мече, потому что мне хочется постичь магию, заключенную в нем. Ведь я присутствовал при его возникновении. Я считаю себя учеником не только мастера, но и самого меча. И всегда чувствовал связь между ним и собой, хотя не я оказался тем, кто должен владеть мечом. Однажды я спросил старого Андуриха, кто будет властелином меча, надеясь, что он назовет меня. Андурих сказал, что я буду правой рукой владельца меча, если, конечно, проживу достаточно долго. Я не уверен, что он знал, кто будет им владеть. Но рад, что это не я. Гораздо легче быть помощником, чем лидером.