Брендон Сандерсон - Путь королей

— Я там буду, — ровным голосом проговорил великий князь.

— Да, разумеется, — сказал Ройон с коротким смешком. — Почему бы и нет.

Он улыбнулся Далинару и удалился в сопровождении своих прислужников.

Далинар повернулся к Главной карте, прокручивая в голове весь разговор. Он стоял так довольно долго. Смотрел на Равнины сверху вниз, словно бог с небес. Плато выглядели островами, расположенными почти вплотную, или кривыми кусками огромного витражного окна. Не в первый раз ему показалось, что плато складываются в некий узор. Может, если бы он смог увидеть больше, чем линии на карте, то… А вдруг в расщелинах и правда кроется некая закономерность?

Все так озабочены демонстрацией силы, доказательством своей доблести. Неужели и впрямь он один видит, насколько это не важно? Сила ради самой силы? Зачем нужна сила, если ее не к чему применить?

«Алеткар когда-то был светом, — подумал он. — Так написано в книге Гавилара, об этом мне говорят видения. Нохадон был королем Алеткара давным-давно. В те времена, когда Вестники еще не покинули нас».

Далинару показалось, что он вот-вот все поймет. Разгадает секрет. Узнает, отчего Гавилар был таким взволнованным пару месяцев перед гибелью. Если бы Далинар смог еще хоть чуть-чуть напрячься, он бы все увидел. Разглядел бы узоры в человеческих жизнях. И наконец-то понял бы все.

Последние шесть лет он только и делал, что хватался, напрягался, пытался дотянуться до чего-то далекого. Чем дальше он тянулся, тем сильней от него отдалялись ответы на все вопросы.

Адолин вошел в Галерею карт. Его отец все еще был там, в одиночестве. Два солдата из Кобальтовой гвардии наблюдали за ним в некотором отдалении. Ройона нигде не было видно.

Адолин медленно подошел. На лице Далинара застыло теперь уже привычное отрешенное выражение. Даже между приступами князь не в полной мере возвращался в этот мир.

— Отец?

— Здравствуй, Адолин.

— Как прошла встреча с Ройоном? — Юноша попытался придать голосу веселость.

— Надежды не оправдались. В дипломатии я намного хуже, чем когда-то в искусстве ведения войны.

— От мира нет выгоды.

— Так все говорят. Но раньше у нас царил мир и все было прекрасно. Лучше, чем сейчас.

— Не было мира после Чертогов Спокойствия, — тотчас же ответил Адолин. — Жизнь на Рошаре есть борьба.

Это цитата из «Доводов».

Изумленный князь повернулся к сыну:

— Так-так, и кто это цитирует мне священные тексты? Ты?

Юноша пожал плечами, чувствуя себя глупо:

— Ну, видишь ли, Малаша довольно религиозна, и потому я сегодня с утра слушал…

— Погоди, — перебил Далинар. — Малаша? Это кто такая?

— Дочь светлорда Севекса.

— А та девушка, Йанала?

Адолин поморщился, вспомнив о катастрофической прогулке, на которую они отправились вдвоем. Ему еще предстоит сделать ей несколько милых подарков, чтобы загладить вину. Теперь, когда он ухаживал за другой, она не проявляла к нему и половины прежнего интереса.

— Все плохо. С Малашей перспективы, кажется, получше. — Он быстро сменил тему: — Я так понял, в ближайшее время Ройон с нами на плато не отправится.

Далинар покачал головой:

— Он слишком боится, что я попытаюсь его обхитрить. Возможно, было ошибкой обращаться сперва к слабейшему из великих князей. Он предпочитает притаиться и переждать ненастье, оберегая то, что имеет, чем принимать участие в рискованной игре ради чего-то более великого.

Далинар уставился на карту с отрешенным выражением лица:

— Гавилар мечтал об объединенном Алеткаре. Когда-то я думал, что брат добился своего, несмотря на все его заявления. Но чем дольше я работаю с этими людьми, тем больше понимаю, что Гавилар был прав. Мы потерпели неудачу. Покорили их, но так и не сумели объединить.

— Значит, ты все-таки собираешься обратиться к остальным?

— Да. Для начала мне хватит и одного союзника. По-твоему, кто бы это мог быть?

— Не знаю. Думаю, тебе стоит кое-что узнать. Пришло послание от Садеаса — он просит разрешения войти в наш военный лагерь. Он хочет расспросить конюхов, которые заботились о лошади его величества во время охоты.

— Его новый пост позволяет предъявлять такие требования.

— Отец, — проговорил Адолин, подходя ближе и понижая голос, — мне кажется, он что-то замышляет против нас.

Далинар перевел на него взгляд.

— Знаю, что ты доверяешь ему, — быстро добавил Адолин. — И я теперь понимаю почему. Но послушай меня! Сейчас он занял идеальное положение, чтобы нанести нам удар. Король достаточно одержим и способен подозревать даже тебя и меня… знаю, ты это заметил. Все, что требуется Садеасу, — отыскать воображаемые «улики», которые свяжут нас с попыткой убить короля, и он сможет сделать так, что Элокар обратится против нас.

— Возможно, придется рискнуть.

Адолин нахмурился:

— Но…

— Я верю Садеасу, — прервал его Далинар. — Но даже если бы не верил, мы не можем запретить ему войти или помешать его расследованию. Мы не только будем виноватыми, с точки зрения короля, но еще и поставим под сомнение его авторитет. — Он покачал головой. — Если я хочу, чтобы другие великие князья приняли меня как своего главного военачальника, мне придется позволить Садеасу играть свою роль великого князя осведомленности. Я не могу использовать старые традиции, чтобы возвыситься, отказывая Садеасу в том же самом.

— Пожалуй, ты прав, — согласился Адолин. — Но мы могли бы хоть подготовиться. Не говори мне, что совсем не беспокоишься.

Далинар поколебался:

— Может быть. Садеас совершил агрессивный маневр. Но меня предупредили, что я должен делать. «Доверяй Садеасу. Будь сильным. Поступай с честью, и честь придет тебе на помощь». Вот что мне было сказано.

— Кем?

Далинар так посмотрел на сына, что тот все понял.

— Итак, теперь мы ставим на кон будущее нашего Дома из-за этих видений, — ровным голосом произнес Адолин.

— Я бы так не сказал. Даже если Садеас и впрямь замыслил что-то против нас, я не позволю ему просто так одержать победу. Но я также не буду наносить удар первым.

— Из-за того, что ты видел, — проворчал Адолин с растущей досадой. — Отец, ты говорил, что прислушаешься к тому, что я скажу об этих галлюцинациях. Ну так вот, выслушай меня сейчас.

— Это неподходящее место.

— У тебя всегда находятся оправдания. Я уже раз пять пытался с тобой поговорить, и ты вечно отсылаешь меня прочь!

— Возможно, я просто знаю, что ты скажешь. И понимаю, что это ничего не изменит.

— Или, может быть, потому, что ты не хочешь взглянуть правде в глаза.

— Адолин, хватит.

— Нет, не хватит! Над нами насмехаются в каждом из военных лагерей, наш авторитет и репутация убывают с каждым днем, а ты отказываешься предпринять что-нибудь существенное!