Брендон Сандерсон - Путь королей

Шаллан покраснела. Ее одолевало чувство вины, мысли разбредались. Взгляд девушки метнулся к руке наставницы, затянутой в черную перчатку, под которой пряталась подделка. Защищенной рукой Шаллан сжала кошель с духозаклинателем. Если бы Ясна только знала…

Ясна взяла книгу, которую держала под мышкой, и положила на постель ученице:

— Это для тебя.

Шаллан взяла книгу, открыла — но первая страница оказалась пустой. Как и вторая, как и все остальные. Нахмурившись, она посмотрела на Ясну.

— Она называется «Книга бесконечных страниц», — пояснила принцесса.

— Э-э-э, я почти уверена, что она не бесконечная, светлость. — Шаллан открыла книгу на последней странице и продемонстрировала Ясне.

Та улыбнулась:

— Это метафора. Много лет назад один очень близкий человек попытался обратить меня в воринизм. Хорошая была попытка. Он использовал этот метод.

Шаллан склонила голову набок.

— Ты ищешь правды, — продолжила Ясна, — но не отказываешься от своей веры. Это заслуживает уважения. Обратись в орден искренности. Они из самых маленьких орденов, но руководствуются этой книгой.

— С чистыми страницами?

— Именно. Они поклоняются Всемогущему, но верят в то, что невозможно ответить на все вопросы. Книгу нельзя заполнить, потому что всегда можно научиться чему-то еще. Их обитель — место, где никого не наказывают за вопросы, даже если те ставят под сомнение догматы воринизма как такового. — Принцесса покачала головой. — Лучше я объяснить не смогу. В Харбранте их нет, но в Веденаре, думаю, найдутся.

— Я… — Шаллан осеклась, заметив, с какой нежностью Ясна положила руку на книгу. Этот предмет был дорог принцессе. — Я и не думала, что существуют ревнители, готовые подвергать сомнению собственные верования.

Ясна вскинула бровь:

— Шаллан, ты узнаешь, что мудрые люди есть в любых конфессиях, равно как хорошие люди есть в любой стране. Те, кто на самом деле ищет мудрости, признают, что их противники обладают достоинствами и учатся у тех, кто освобождает их от иллюзий. Все прочие — будь они еретики, воринцы, исперисты или маакианцы — в равной степени ограниченны. — Она убрала руку с книги и как будто собралась встать.

— Он ошибается, — вдруг сказала ученица, кое-что осознав. Ясна повернулась к ней.

— Кабзал, — уточнила Шаллан, краснея. — Он говорит, вы изучаете Приносящих пустоту, поскольку хотите доказать, что воринизм — фальшивка.

Принцесса насмешливо фыркнула:

— Стала бы я посвящать четыре года своей жизни такой чепухе. Пытаться опровергнуть несуществующее — несусветная глупость. Пусть воринцы верят как хотят: мудрецы из их числа найдут в религии доброту и утешение, а глупцы останутся глупцами, невзирая на веру.

Шаллан нахмурилась. И зачем же Ясна изучала Приносящих пустоту?..

— А-а. Вспомнишь о буре — вот уже и ветер шумит, — протянула Ясна, поворачиваясь к входу в палату.

Вздрогнув, Шаллан поняла, что прибыл Кабзал, в своих обычных серых одеждах. Он о чем-то тихо спорил с сиделкой. Та тыкала пальцем в корзинку в его руках. Наконец сиделка всплеснула руками и ушла, а Кабзал с триумфом на лице приблизился.

— Наконец-то! — воскликнул он. — Старик Мюнгам иногда ведет себя как настоящий тиран.

— Мюнгам? — переспросила Шаллан.

— Ревнитель, который заправляет этим местом. Меня должны были впустить немедленно. В конце концов, я тот, кто знает, чем тебя лечить! — Широко улыбаясь, он вытащил из корзинки баночку с вареньем.

Ясна по-прежнему сидела на табурете по другую сторону кровати и смотрела на Кабзала.

— Я-то думала, — сухо проговорила она, — что ты дашь моей ученице передышку, учитывая то, как твое навязчивое внимание довело ее до отчаяния.

Кабзал залился краской и устремил на Шаллан взгляд, полный мольбы.

— Кабзал, ты тут ни при чем, — успокоила она. — Просто… я оказалась не готова к жизни вдали от родового особняка. Сама не понимаю, что на меня нашло. Я такого никогда раньше не делала.

Улыбнувшись, он подвинул табурет для себя и пояснил:

— Я думаю, люди в таких местах долго болеют, потому что здесь не хватает цвета. А еще — хорошей еды. — Он подмигнул девушке и повернул к ней баночку. Та была темно-красной. — Клубника.

— Никогда о такой не слышала.

— Необычайно редкая вещь, — заметила Ясна, протягивая руку к баночке. — Как и прочие растения из Шиновара, в других местах она расти не может.

Кабзал с изумлением глядел на то, как Ясна снимает крышку и сует палец в банку. Поколебавшись, она подняла палец с каплей варенья к носу и понюхала.

— Светлость Ясна, я полагал, что вы не любите варенье, — сказал он.

— Не люблю. Мне просто интересно, как оно пахнет. Я слыхала, что у клубники особенный запах. — Она закрутила крышку и вытерла палец носовым платком.

— Хлеб я тоже принес. — Кабзал вытащил из корзины небольшой ломоть пышного хлеба. — Шаллан, очень мило с твоей стороны не винить меня, но я и сам вижу, что перестарался. Я подумал, может быть, стоит принести это и…

— И что? — спросила Ясна. — И получить отпущение грехов? «Извини, что довел тебя до самоубийства. Возьми-ка хлебушек».

Он смутился и отвел взгляд.

— Конечно я возьму. — Шаллан сердито глянула на Ясну. — И принцесса тоже. Кабзал, ты очень любезен. — Она взяла хлеб и разломила на три части, для себя, Кабзала и Ясны.

— Нет, — сказала Ясна. — Благодарю.

— Светлость, может быть, вы хоть попробуете? — Шаллан расстраивало, что эти двое никак не могут поладить.

Принцесса вздохнула:

— Ну ладно, давай.

Пока Шаллан и молодой жрец ели, она просто держала хлеб в руке. Он был свежий и вкусный, хотя Ясна скривилась, когда положила свой кусочек в рот и прожевала.

— Тебе действительно стоит попробовать варенье, — сказал Кабзал Шаллан. — Клубнику тяжело разыскать. Мне пришлось как следует постараться…

— Несомненно, ты подкупил торговцев, воспользовавшись деньгами короля, — заметила Ясна.

Кабзал вздохнул:

— Светлость Ясна, я понимаю, что не нравлюсь вам. Но я очень стараюсь быть любезным. Вы не могли бы хоть притвориться, что делаете то же самое?

Принцесса посмотрела на Шаллан: должно быть, вспоминая догадку Кабзала о том, что истинной целью ее изыскания является подрыв основ воринизма. Она не извинилась, но не стала и язвить в ответ.

«Ну и хорошо», — подумала девушка.

— Шаллан, варенье, — сказал Кабзал, вручая ей новый ломоть хлеба.

— Ах да. — Держа банку между колен, она открутила крышку свободной рукой.

— Кажется, ты не попала на корабль, который должен был увезти тебя, — заметил Кабзал.

— Да.

— Вы о чем? — спросила Ясна, подавшись вперед.

Шаллан скривилась:

— Светлость, я собиралась уехать. Простите. Надо было вам сказать.