Элли Блэйк - Огненная Кровь

— Если бы ты этого не сделал, я бы упала. Тебе не разрешали?

Он покачал головой. — Если они решать, что ты бы не смогла достичь края сама, они посчитают это провалом.

Мое облегчение превратилось в ужас. — Значит, я провалилась?

Когда реальность этого опустилась, я поняла, что больше не делаю этого только для доступа к знаниям мастеров. Я делала это для себя. Где-то по пути прохождения испытаний это стало моей целью, способом доказать свою силу и, в некотором роде, мою ценность. Я хотела этого, независимо от того, что еще случится. Я пыталась оттолкнуть эти чувства, но они были. Неудача не только опустошит меня виной, потому что она оставила бы Темпезию во власти Минакса, но личное разочарование поразит меня до глубины души.

Укусы скорпионов начали пульсировать. Я сосредоточилась на боли, а не на страхе, что я, возможно, упустила свой шанс, и все для меня, для Аркуса и для Темпезии.

Мы молча спускались с холма. Мастер был далеко впереди лавовых полей. Когда мы с Каем приблизились к холму рядом со школой, я остановилась. Мир закрутился, и я оказалась на коленях.

— Кай? — сказала я, моргая звездами из моих глаз.

— Ммм? — Он все еще шел.

— Является ли укус от Судазианского скорпиона ядовитым?

Он резко остановился. — Да.

— Можно умереть от этого?

Он повернулся. — Только если тебя ужалили несколько раз.

— Сколько раз? Просто ради любопытства. — Я закрыла глаза от вращения мира.

— Сколько раз тебя ужалили? — крикнул он, мчась, чтобы схватить меня под руки, когда я падала в сторону. — Мастер Даллр спросил, не пострадала ли ты, и ты сказала, что все в порядке!

Когда он схватил меня за руки, моя рука потянулась к его воротнику. Мир таял вокруг меня, небо смешивалось с землей и закручивалось вместе, как краски, пролитые на пергамент. Я вспомнила старую песню, которую моя мама пела, когда я болела, и я пропела несколько слов, когда цвета на моих глазах слились вместе и лопнули.

Острые запахи целебных трав были настолько знакомы, что на мгновение я была дома в своей деревне, в нашей маленькой хижине, мягкая рука моей матери на моем лбу.

Когда я открыла глаза, она выглядела иначе, чем я помнила, ее черты были более тяжелыми, волосы более темными.

Нет, это было лицо королевы, но оно было размыто, словно сквозь запотевшее окно. Все еще пойманная в ловушку памяти, я спела несколько строк из песни, которую мне пела мама. Когда я погружалась в сон, я услышала, как следующий строки вернулся ко мне в мягком альто.

Когда я снова проснулась, я была один в своей комнате в замке королевы Налани, солнечный свет пробивался сквозь щели в занавесках.

Я вытерла слезы с моих щек. Я грезила о ней. Мама держала меня на руках и пела песни на Судазианском, чтобы успокоить меня. Я почти забыла эти песни. Когда я была еще очень маленькой, она перестала их петь, и начала говоря только на Темпезианском. Но какая-то часть моего разума держалась за память об этой музыке, проснувшись, когда я оказалась здесь, на ее родине.

Подъем с кровати заставил укусы скорпиона гневно пульсировать. Мои пальцы и запястье были опухшими и розовыми. Какую-то вонючую мазь втерли на опухшую кожу, которая должна быть и была источником сильных травяных ароматов.

Я натянула сапоги из телячьей кожи и встала. Возникла волна головокружения. Я неловко наклонилась к кровати, вытирая растущий слой пота, который бился на лбу и побежал по щеке, когда дверь открылась.

Знакомый насмешливый голос протянул: — Какое облегчение. Я беспокоился, что ты не сможешь восстановить свою обычную глупость.

Я попыталась поднять голову, чтобы взглянуть на него, но если я не сосредоточусь на равновесии, то могу упасть. Я сделала отгоняющий жест рукой.

— Спасибо, Сюд, ты так же глупа, как всегда, — сказал Кай, подходя ближе. — Я бы не хотел, чтобы яд украл это восхитительное качество, всегда выбирать вариант, который гарантирует наибольший риск и боль.

— Я этого не делаю.

— Нет? Тогда как ты объяснишь, что ты одета в тренировочную одежду, когда должна отдыхать?

— Третье испытание? — сказала я. — Или ты был так занят своим гардеробом, что забыл?

— Как я вижу, яд скорпиона пробился к твоему язычку. Как будто он уже не было достаточно терпким. Не беспокойся, терпкость радует вкусовые рецепторы, если она с долей сладости. К счастью, твои розовые губки достаточно сладкие, чтобы сбалансировать горечь твоих слов.

— Ты перестанешь говорить глупости и поможешь мне вернуться в постель?

Он удивленно поднял брови. — Я почти не знаю, к какому заявлению обратиться, к обвинению в том, что мои комплименты глупость или к приглашению в твою постель. — Он скользнул рукой за мою спину и взял меня под локоть, маневрируя мне до места, где я откинула одеяло. — Первый ранит, а второй соблазняет. Такие противоречия кажутся тебя обыденными. Я не удивлюсь, если тебе нравится кусаться, когда ты целуешься.

Его быстрое движение отдалось болью мне в ребра. Я позаботилась о том, чтобы случайно сунуть руку ему в лицо, когда падала на матрас. Он был почти слишком веселым, слишком дразнился. Как будто он пытался отвлечь меня, поддерживая постоянный шаг.

— Что ты пытаешься скрыть? — Я закрыла глаза потому что комната, двигалась как корабль в неспокойных водах.

Ему понадобилась вечность, чтобы ответить. Когда он это сделал, его голос был таким мрачным, как, будто кто-то умер. — Прости, Руби. Они сейчас говорят, но это выглядит не очень хорошо.

Дыхание оставило меня в спешке. — Нет.

Я не могла провалить второе испытание. Я не могла. Если я не пройду, я никогда не получу доступ к библиотеке, никогда не узнаю правду о троне. Я съежилась, думая о том, как я потерпела неудачу.

Я скинула ноги с постели и, спотыкаясь, поднялась. — Где они?

— В тронном зале. Но нет смысла… Руби!

Я бросилась в коридор и поспешила в тронный зал, опираясь на стену для поддержки. Я отбросила руку Кая, когда он попытался остановить меня. Наконец, он сдался и последовал за мной.

Как только я добралась до зала, я увидела, что три мастера столкнулись с королевой Налани, которая сидела на своем троне, мрачная и торжественная. Мастер Даллр говорил своим уверенным баритоном, и я поймала слова «правила, которые должны соблюдаться, независимо от ученика».

Я вошла, не обращая внимания на то, что все глаза повернулись ко мне и остановились в метре от Мастера Даллра.

— Я хотела бы выступить в свою защиту, — сказала я решительно, стараясь не качаться, поскольку комната немного наклонилась влево.

— Это не суд, Руби, — нетерпеливо сказал Мастер Даллр, — это решение только для мастеров, которое будет окончательно принято в надлежащее время после того, как мы проведем частную беседу с королевой.