Алина Углицкая - Перст судьбы. Эсмиль

– Я не намекаю, квинна. Это не в моих правилах, – Ильза чуть склонила голову, будто извиняясь, но ее спина при этом оставалась предельно ровной. – И я не служанка, чтобы вы могли повышать на меня голос. Я ненья – ваша опекунша, спутница, компаньонка, хранительница вашей невинности и морали.

Эсмиль громко фыркнула.

– Спасибо, но со своей невинностью и моралью я как-нибудь сама разберусь.

– Я бы не была так уверена на вашем месте…

– О чем ты? – теперь уже девушка поджала губы.

– Дарвейн Эрг-Нерай не просто квинн, он лэр – хозяин этих земель. И если вы рассчитываете стать его льерой, ваша репутация должна быть безупречной. Иначе, Совет Старейшин не одобрит ваш союз.

– Каких старейшин? – растерялась Эсмиль. Неужели, кто-то еще должен дать разрешение на то, чтобы Дарвейн мог назвать ее своей женой?

– Старейшин всех кланов, которые входят в союз свободных племен. Всего их двадцать четыре. Тридцать лет назад был еще двадцать пятый клан, но его лэр Дуган Эонар умер, не оставив после себя наследника мужского пола. Поэтому, все имущество эонарцев перешло клану Эрг-Нерай, когда единственная дочь Дугана вышла замуж за тамошнего лэра.

– Эрг-Нерай? Это к Дарвейну?

– Да. Дочь Дугана – это мать Дарвейна – Лерисса Эрг-Нерай ал Эонар.

– О, боги, я запуталась…

Эсмиль устало опустилась в кресло, стоявшее рядом с окном. Ильза подошла к столу, плеснула в бокал вина и подала девушке. Та не глядя проглотила его.

– Квинне полагается лишь пригубить напиток, если в нем присутствует хмель, – поучительным тоном заметила ненья. – И бокал следует держать за ножку тремя пальцами, слегка отставив мизинец.

Эсмиль с удивлением глянула на свои руки, сжимавшие бокал. Да, она знала все правила и нормы этикета, ведь их вдалбливали ей едва ли не с рождения. Но тогда она была наследницей одного из богатейших Домов Амарры. А кто она сейчас?

Разве этот мрачный замок может сравниться с ее прежним дворцом? Разве у местного лэра есть хотя бы половина тех богатств, которыми когда-то располагала она? Разве этой женщине, больше похожей на застывшую статую, ее учить?

Но раз уж ее повысили в статусе, что ж, она не обманет их ожидания.

Криво усмехнувшись, Эсмиль вернула бокал. Затем, медленно поднялась и выпрямила спину.

– Можешь идти, – кивнула она на двери. – Сегодня ты мне больше не понадобишься.

Ильза пару секунд разглядывала ее, поражаясь тому, как быстро эта странная чужеземка из разгневанного ребенка превратилась в настоящую квинну – хладнокровную и беспристрастную. Потом, учтиво кивнув, покинула комнату.

Эсмиль до хруста стиснула руки. На ее щеках заходили желваки.

Да, она пришла сюда бесправной рабыней. Боги решили посмеяться над ней, использовать в своих глупых играх. Но теперь она благородная квинна. Что ж, пройдет немного времени, и она станет льерой. Да, она в этом уверена.

***

Девушка долго не могла уснуть. Ворочалась в постели и все ждала, что вот-вот откроется дверь и на пороге возникнет знакомая мужская фигура. Ждала, что услышит тихие шаги и почувствует, как горячие крепкие руки обнимут ее. Ждала, что кровать прогнется под весом желанного мужчины… Но этого так и не произошло.

Было уже далеко за полночь, когда она так и заснула в одиночестве, под звуки пиршества, музыки и громкие крики подвыпивших мужчин, чувствуя себя ненужной и опустошенной. Проваливаясь в тревожный сон, наполненный маревом сновидений, она ощутила, как на глазах выступают слезы разочарования и боли.

– Плачешь? Ну плачь, плачь… – чей-то насмешливый голос ворвался в ее сон, заставив встрепенуться.

Эсмиль распахнула ресницы и застыла, не веря собственным глазам. Куда делась комната, в которой она спала? Теперь ее окружали полузабытые стены маленького святилища, оставленного в родном дворце. Вот и алтарь из цельного куска черного мрамора, и золотая статуя Бенгет высотой в десять локтей…

– Какая ты жалкая, – продолжал говорить голос, – а сначала казалась такой сильной, такой несгибаемой. Он сломал тебя, не так ли?

Из полумрака к алтарю шагнула высокая женская фигура, и жесткие ледяные пальцы ухватили девушку за подбородок, не давая опустить головы. Непроницаемые глаза богини заглянули в глаза человечки, и бывшая амаррка содрогнулась, ощутив инстинктивный страх перед высшими силами.

– Боиш-ш-шься, – из узких губ богини вырвалось удовлетворенное шипение, – правильно делаеш-ш-шь. Тебе следует бояться меня.

Бенгет небрежно оттолкнула свою никчемную дочь, и та, не удержавшись на ногах, упала.

– Ты посмела нарушить самую важную заповедь, – продолжала богиня, глядя на нее сверху вниз, и под этим бесстрастным взглядом девушка невольно похолодела. – Ты посмела пустить в свое сердце чувство, недостойное истинной амаррки. Ты посмела влюбиться! И в кого? В кого, я спрашиваю тебя?!

Нагнувшись, она схватила девушку за шею и зашипела ей прямо в лицо:

– Ты посмела осквернить свой Дом непотребным влечением! Влюбилась в грязного варвара, это отродье шакала, не ведающее, где его место! Ты знаешь, что за одно это я уже могу уничтожить тебя? Стереть в порошок! Отвечай!

– Д-да… – еле выдохнула Эсмиль непослушными губами. Ее объял ужас – дикий, не поддающийся объяснению и контролю. Она просто застыла, не в силах отвести взгляд от двух бездонных омутов на искаженном злобой лице Бенгет.

Пальцы богини чуть сжались, острые ногти вонзились в нежную плоть, прокалывая тонкую кожу. Эсмиль вздрогнула всем телом. По ее шее стекала теплая кровь.

– Последний шанс! Ты меня слышишь? – Бенгет откинула ее в сторону. Длинный раздвоенный язык вырвался из алых губ богини, слизнул кровь, запачкавшую ее пальцы. – У тебя есть только один шанс. Выбирай, либо ты, либо он. Его жизнь в обмен на твою.

Девушка судорожно вздохнула и уставилась на свою руку, в которой, будто по волшебству, возник ритуальный кинжал. Тот самый, которым жрицы Амарры уже сотни лет вскрывали грудные клетки мужчинам на алтарях кровавой богини.

– Помни, его жизнь в обмен на твою. Час пробил. Второго шанса не будет.

Не веря своим глазам, Эсмиль разжала пальцы. Кинжал покачался на ладони и упал, но девушка не услышала звук его удара о каменные плиты святилища. Испуганная, покрытая холодной испариной и дрожащая от озноба, она сидела в своей кровати, сжавшись в комок. Ее лицо было мокрым от слез, а горло саднило так, будто только что его сжимала чья-то рука…

***

Тем же вечером стражники, дежурившие на стенах замка Эрг-Нерай, заметили одинокого всадника, мчавшего по дороге между двух вспаханных полей. В лучах заката он казался крошечной черной точкой.

– Интересно, кто бы это мог быть? – пробормотал один из караульных, вглядываясь вдаль. – Эллард, а ну-ка, глянь, кого к нам несет на ночь глядя.