Алина Углицкая - Перст судьбы. Эсмиль

– Но как же… – собеседник на мгновение растерялся, но тут же на его лице появилась понимающая ухмылка. – Ах, да, долгий путь, так хочется тепла… Благородная квинна оказала вам честь…

Договорить он не успел.

– Квинна подверглась нападению, – отрезал лэр с беспристрастным лицом, но при этом так стиснул пальцы девушки, что той пришлось прикусить губу, чтобы не вскрикнуть. – Ее охрана, слуги и ненья были убиты, обоз ограблен. Она чудом осталась жива. Она сирота, – добавил он, предупреждая возможные расспросы, – и ехать ей было некуда. Я предложил ей свое покровительство, и она его приняла. Это все.

Абель торопливо согнулся, показывая, что раскаивается в поспешных выводах.

– Простите, благородная квинна, – услышала Эсмиль его приглушенный голос, – приношу свои извинения.

– Они приняты, – ответил за нее лэр. – Надеюсь, в Эонаре квинне ди Маренкеш не придется страдать от беспочвенных подозрений.

– Нет, что вы! Клянусь честью, – толстяк торопливо закивал. – Более того! Я сам лично прикажу выделить ей лучшие покои в женском крыле и самую расторопную ненью.

Из этого разговора Эсмиль поняла лишь одно – Дарвейн не хочет, чтобы кто-то знал об их связи и о том, что она была рабыней. Ах, да, как же она забыла. Ее же предупреждали, что на рабынях благородные лэры не женятся. А Дарвейн… О, боги, неужели он, действительно, только что намекнул на свои намерения?!

Эсмиль на мгновение оторопела. Она не могла поверить своим ушам. Как же так? Зачем ему жениться на ней? Кто она для него? Рабыня без роду и племени, без ломаного медяка за душой. Его лошади сгибаются под тюками, полными золота, он владелец местных земель. Стоит ему только щелкнуть пальцами…

При мысли о предполагаемых конкурентках, девушка приуныла.

Она понимала, верные данганары не предадут, они будут молчать и хранить все в тайне. Но если правда откроется, если кто-то узнает о ее рабском прошлом… Что тогда?

Она искоса глянула на хмурого Дарвейна, который что-то обсуждал с Абелем, потом на самого толстяка. Этот мужчина был ей неприятен. Она не могла понять, что в нем не так, но какое-то шестое чувство подсказывало: не стоит ему доверять.

Может быть, все дело было в его толстых негнущихся пальцах, нервно мявших края камзола, или в бисеринках пота, которые он то и дело вытирал с одутловатого лица, или в бегающих глазках, не способных надолго сосредоточиться на одном предмете. Может быть, все дело было в его взглядах, которые он то и дело бросал на Эсмиль, когда думал, что никто этого не видит. Или в том, что он избегал смотреть кому-либо в глаза. Но рядом с ним девушке постоянно хотелось передернуть плечами. Она едва сдерживалась, понимая, что не стоит показывать здесь характер. Она была на чужой территории, среди незнакомых мужчин, для которых хорошая лошадь значила больше, чем женщина. Ей нужно было вести себя осторожно и не брезговать покровительством Дарвейна.

Поэтому, скромно опустив глаза и придав лицу выражение безмятежной невинности, она уцепилась за руку лэра, всем своим видом давая понять, что доверяет только ему. И Дарвейн, почувствовав, как она жмется к нему, неожиданно расслабился. Напряжение отпустило. Он поднял голову вверх, глянул на ясное небо, потом перевел взгляд на светлую макушку девушки, сиявшую жидким золотом в лучах солнца, и повернулся к своим людям:

– Седлайте коней. Эту ночь мы проведем в нормальных постелях!

– Да, но сначала пир! – торопливо проговорил Абель. – Слуги уже накрывают столы. Мы непременно должны выпить за ваше возвращение, Ваша Милость. Это чудо, ниспосланное богами обоим кланам!

– Пир, так пир. Мы заслужили отдых, – и Дарвейн собственническим жестом обвил руками талию Эсмиль.

***

Эонар был не просто замком. Это была настоящая крепость, построенная по всем правилам фортификационного искусства. Глубокий ров, наполненный водой, окружал мощные каменные стены, на зубчатых башнях стояли баллисты, готовые в любой момент отразить неприятеля. В узких бойницах темнели силуэты арбалетчиков.

Подъемный мост был призывно опущен. Во внутреннем дворе уже собралась толпа мужчин, а вот женщин и детей разогнали, отправив первых на кухню, а вторым пригрозив наказанием. За время пути Эсмиль успела отвыкнуть от шума и толчеи, к тому же ей никогда и не приходилось сталкиваться с таким количеством народа. Вся ее жизнь прошла в личном дворце, да на званых ужинах, а в общественных местах ее всегда окружали верные аскары, готовые отогнать любого нахала. Теперь же она растерялась. Едва ли не впервые за всю свою жизнь.

Эти мужчины в странных одеждах не нравились ей. Слишком грубые, слишком крикливые, слишком пестро разодетые. Они обнимались с ее данганарами, отпуская скабрезные шуточки и короткие сальные смешки. Их глаза то и дело, будто невзначай, оглядывали ее. И каждый интересовался, каким образом она попала под опеку Дарвейна Эрг-Нерай.

Но, слава богам, ей не пришлось ничего им объяснять. Дарвейн коротко повторил то, что сказал Абелю, и все молча приняли эту версию за истину. Никто не посмел подвергать сомнению слова лэра.

И вот, после взаимных приветствий, гостей повели под своды замка. Каждому из них была обещана горячая ванна и покорная женщина, а в пиршественном зале уже накрывали столы. Но едва они покинули двор, как кто-то тронул Эсмиль за рукав. Девушка обернулась. Перед ней в глубоком поклоне застыла женщина средних лет.

– О, благородная квинна, – встрепенулся Абель, заметив незнакомку, – это Ильза. Она очень скромная и послушная. Если ваш покровитель позволит, она станет вашей неньей, пока вы гостите в моем замке.

Потом он прикрикнул на женщину:

– Подними голову!

Та медленно разогнулась. Теперь Эсмиль могла ее рассмотреть. Темно-русые волосы, тщательно зачесанные и убранные под странный головной убор, открывали худощавое лицо с бледной кожей. Платье мышиного цвета было наглухо застегнуто до самого подбородка. Его длинные рукава и манишку украшала узкая вышитая тесьма, а талию незнакомки прикрывал белый передник. Бесстрастный взгляд, узкие губы, казавшиеся полоской на бледном лице – незнакомка выглядела старше своего возраста, и если бы Эсмиль не знала, что это живой человек, то приняла бы ее за статую.

– Ильза, – Дарвейн кивнул, не давая Эсмиль и рта открыть, только слегка пожал ее руку, – храни квинну ди Маренкеш как зеницу ока. Квинна из Ангрейда, и с нашими обычаями не знакома. Объясни ей все и научи.

Эсмиль еще успела сообразить, что происходит и кто эта женщина, а лэр уже легонько подтолкнул ее вперед и убрал руку. Девушка оглянулась. Толпа мужчин сомкнулась, отрезая ее от Дарвейна. Она увидела только его затылок, мелькнувший среди разноцветных беретов. Странное чувство заставило ее сердце сжаться. Эсмиль внезапно ощутила себя маленькой девочкой, брошенной посреди леса. Вскрикнув, она подобрала юбки и хотела уже бежать следом за мужчинами, но тут тихий женский голос остановил ее: