Алина Углицкая - Перст судьбы. Эсмиль

Стражники, как завороженные, опустили луки.

– Да это же Ниран! – не веря собственным глазам, пробормотал самый старший из них – крепкий старик лет пятидесяти, седой, с хмурым, суровым лицом, испещренным глубокими морщинами. – Ован! Бей в колокол! Лойга, беги к квинну Абелю, скажи, лэр Дарвейн вернулся! Пусть трубит общий сбор!

Оба молодых данганара бросились исполнять приказ командира.

К тому времени, как Ниран подъехал к стенам крепости, подъемный мост был уже опущен, ворота приветственно распахнуты, и сам комендант замка квинн Абель Кортах стоял на входе в окружении половины гарнизона. Во внутреннем дворе собралась толпа обывателей. Старики перешептывались, щуря подслеповатые глаза, женщины шикали на не в меру любопытных детей и прятали их за широкими юбками. И все вместе не сводили глаз с покрытого грязью всадника, который, переступив порог крепости, спешился, подошел к коменданту и с приветственным поклоном протянул ему копье с флагом.

– Ваша честь, – произнес он, – мой лэр Дарвейн Эрг-Нерай вернулся из дальних земель и рассчитывает на ваше гостеприимство.

Абель замер, глядя на протянутое копье так, будто Ниран держал в руках ядовитую змею. Небольшого роста, упитанный, с красным подагрическим лицом и тяжелой золотой цепью, лежавшей поверх бархатного камзола малинового цвета, он несколько мгновений кусал губы, не зная, что предпринять. Пять лет! Прошло целых пять лет, в течение которых не было ни слуху, ни духу от воинов клана Эрг-Нерай, ушедших вместе со своим лэром в далекие земли. И вот теперь, когда, казалось, сама память о них забыта… они вернулись? Это было неимоверно.

– Я… – слова давались с трудом, – для меня это честь.

Абель принял протянутое копье, поднял вверх, и бело-голубое знамя встрепенулось, подхваченное ветром. Теперь все увидели герб клана Эрг-Нерай – белый ястреб, раскинувший крылья на голубом поле.

Вся площадь выдохнула с облегчением.

Ниран отступил, расправил плечи. Самое трудное было уже позади – они дошли до форпоста, но здесь их, похоже, никто не ждал.

– Мой лэр остановился рядом с мостом, – пояснил он. – С ним те, кто остались живы. И квинна ди Маренкеш.

– Кто? – Абель нахмурился, услышав непривычное имя.

– Лэр Дарвейн везет с собой невесту, – на запыленном лице данганара мелькнула белозубая улыбка. – Из самого Ангрейда.

Квинн Кортах поджал губы. Лэр, которого все уже считали мертвым, вернулся, да еще и с невестой. И скоро он предъявит права на земли и власть, принадлежавшие ему по закону. Это была очень важная новость, ее следовало как можно скорее передать тому, кто велел сообщать о любых гостях, прибывающих со стороны королевства.

– Ты славный воин и был верным товарищем своему лэру. Теперь ты на своей земле. Поешь и выпей вина с дороги, пока мы встретим твоего лэра так, как предписывает обычай.

Через несколько минут десять всадников уже выезжали за ворота навстречу гостям. Среди них был комендант замка. Озабоченно сдвинув брови, он одной рукой сжимал поводья своего жеребца, а другой нервно нащупывал плотный треугольный конверт, лежавший в потайном кармане камзола. Это письмо жгло раскаленным железом, а слова, написанные в нем, стояли перед внутренним взором, будто высеченные секирой самого Эрга.

Он движением руки подозвал одного из всадников. Наклонился, когда тот приблизился, и в полголоса произнес:

– Хвель, скачи в Эрг-Нерай, передай письмо квинну Родрику, а на словах скажи: «Ястреб в гнезде. Что делать?»

Конверт из плотной желтой бумаги перекочевал из рук в руки. Гонец молча кивнул, разворачивая коня.

***

В отличие от Дарвейна и его спутников, эти мужчины были одеты в тонко выделанное сукно и бархат. Их одежда была непривычна взору Эсмиль: приталенные камзолы, отделанные серебряным галуном, облегающие лосины из серой замши и короткие сапожки с широкими голенищами. Рукава камзолов были украшены разрезами, сквозь которые проглядывало белое сукно нижней рубашки, а бедра прикрывал широкий кушак, завязанный сбоку особым способом. Длинные концы кушака, отделанные бахромой и позументом, спускались почти до колен. Головы незнакомцев прикрывали широкие береты, лихо сдвинутые на левый бок. Почти у всех они были украшены перьями. У одного всадника, того, что казался самым важным, на берете светился огромный аграф, а поверх малинового камзола поблескивала толстая золотая цепь с медальоном.

Мужчины остановились в нескольких шагах от данганаров. Спешились, не сводя с них недоверчивых взглядом. Только один остался в седле, тот, что с цепью. Его взгляд скользнул по группе нежданных гостей, на секунду задержался на Дарвейне, а потом впился в лицо Эсмиль.

Девушка отступила, невольно прячась за спину лэра. Незнакомец в малиновом камзоле поспешно отвел глаза. На его толстощеком лице расплылась елейная улыбка, когда он сошел с коня и направился к новоприбывшим.

– Приветствую вас, Ваша Милость, – толстяк изобразил подобострастный поклон, – наконец-то вы вернулись! Это такое счастье для всех нас! Я Абель Кортах – комендант замка Эонар, помните меня?

– Рад видеть тебя, квинн Кортах, – Дарвейн ответил коротким кивком. – Мы тоже счастливы, что вернулись.

– А остальные? – Абель обвел глазами хмурые лица данганаров.

– Это все, кто остался в живых. Все вдовы и сироты получат то, что им причитается, включая и компенсацию за потерю кормильца.

– Ваша Милость так щедра к этим несчастным!

Эсмиль тихо фыркнула. Да уж, куда этому приветствию браться до церемонных поклонов и расшаркиваний, принятых при Дворе императрицы Ауфелерии! По обычаю Амарры, этот толстяк должен был рухнуть на колени, проползти несколько шагов до своего лэра, а потом со слезами счастья и радости целовать тому ноги. Но, похоже, Дарвейна вполне удовлетворило то странное телодвижение, которое изобразил его собеседник.

Между тем, слова лэра послужили сигналом к всеобщим приветствиям и коротким мужским объятиям.

Когда с церемониями было покончено, Дарвейн взял Эсмиль за руку и слегка подтолкнул вперед:

– Квинна Эсмиль ди Маренкеш из Керанны, моя подопечная.

– Приветствую. Ниран сообщил, что Ваша Милость едет с невестой, – взгляд Абеля, будто невзначай, скользнул по лицу девушки, а потом спустился чуть ниже. На этот раз его маленькие глазки, утонувшие под набрякшими веками, задержались на ее груди гораздо дольше, чем позволяли приличия. Эсмиль словно физически ощутила на себе прикосновения липких и жадных рук. Дрожь неприязни прошлась по ее телу, поднимая легкий пушок. – А где же ваши слуги и вещи, благородная квинна? Вы путешествуете одна, без неньи?

– Ниран поторопился, – недовольно хмурясь, пробормотал Дарвейн и слегка сжал руку Эсмиль. – Квинна еще не приняла мое предложение.