Алина Углицкая - Перст судьбы. Эсмиль

– Ваша Милость, может, все же немного передохнем?

Бергмэ оказался единственным, кто не спешил оказаться дома. Он сильно нервничал, хоть и старался этого не показать. Было видно, мужчину что-то грызет изнутри, но Дарвейн, который последнее время был озабочен мыслями об Эсмиль и встречей с родными, списал все на последствия тяжелого путешествия.

– Тебя что-то тревожит? – спросил он, глядя, как Бергмэ неловко мнет в пальцах сорванную травинку.

– Да нет, Ваша Милость, с чего бы это?

– Если ты беспокоишься об утерянном золоте, то не стоит. Я уже приказал Вирстину по возвращению в Эрг-Нерай выделить тебе компенсацию, равную той, что получат от меня сироты и вдовы.

– Вы очень щедры, Ваша Милость, – пробормотал данганар, опуская голову.

– А что за задержка? – из кареты выпрыгнула Эсмиль. – В чем дело?

Замерев, она уставилась на отвесные скалы, преградившие путь.

Следом за ней показалась и Ильза с недовольно поджатыми губами. Ненья, судя по всему, была настроена очень решительно. Она пересекла короткое расстояние, отделявшее карету от собравшихся вместе данганаров, и учтивым, но не терпящим возражений тоном, поинтересовалась у Дарвейна:

– Ваша Милость, неужели вы позволите, чтобы благородная квинна ночевала в походной палатке, когда, буквально через пару миль, ее ждут кров и теплая постель?

– Женщина, вернись в карету, – тут же отмахнулся Вирстин.

Ненья, которая едва доставала до плеча мощному данганару, излюбленным жестом уперла руки в бока и с вызовом глянула на него. Огромный, широкоплечий, с колючей русой щетиной, покрывавшей тяжелый подбородок, и всклокоченными волосами, он был похож на взъерошенного медведя. Кустистые брови мужчины сдвинулись на переносье, придавая ему опасный и грозный вид.

– Извините, – в тоне Ильзы мелькнули ехидные нотки, – когда я говорила «Ваша Милость», то имела в виду лэра Дарвейна. Не знала, что вам тоже пожалован титул!

– Да я…

Договорить он не успел. Дарвейн поднял руку, требуя абсолютного молчания, и Вирстину не оставалось ничего, как только, насупившись, отступить.

– Идем в ущелье, – оповестил лэр всех присутствующих. – Если поторопимся, то еще до темноты будем под стенами Эрг-Нерай. Но карету придется оставить здесь. Лошади сами найдут дорогу домой.

Услышав его слова, Эсмиль раздраженно проговорила:

– Опять в седло? И как прикажешь сделать это в таком наряде? – и она демонстративно взбила подол своего платья, оснащенного целым десятком нижних юбок.

– Квинна! – ахнула Ильза, глядя на свою подопечную. Строгая ненья никак не могла понять, откуда в этой тоненькой шестнадцатилетней девушке с таком невинным лицом столько дерзости и агрессии. И как только Его Милость терпит такое хамское отношение? Обращаться к лэру на «ты»?! Да этого не может позволить себе даже льера в момент супружеской близости! Какое неслыханное падение нравов!

– Да, придется в седло, – ответил Дарвейн, игнорируя пылавшую праведным гневом Ильзу и пытаясь поймать взгляд Эсмиль, но девушка, будто назло, отвернулась. – Карета не пройдет по ущелью, я не знаю, о чем думал квинн Абель, когда предлагал вам ее. К тому же в этих местах часто гремят камнепады. Карета – это ничем не оправданный риск.

– Ах, вот как. Ну что ж, я посижу в карете, пока мне подготовят лошадь и перенесут мои вещи, – нервно дернув плечом, Эсмиль направилась к экипажу.

Ей казалось невыносимым находиться рядом с Дарвейном после всего, что случилось сегодня днем. После этой рабыни, ползавшей голышом у его ног, после того, как он бросил ее одну, на лестнице, раздразнив сладкими поцелуями… Хотелось вернуться, ухватить его за ворот камзола и хорошенько встряхнуть. А потом потребовать объяснений.

Но она не стала делать ни того, ни другого. Гордо вздернув голову и выпрямив спину, она прошагала к карете, рывком распахнула дверцу и с видом оскорбленной королевы забралась внутрь. Нет, больше она не станет унижаться, даже за все блага мира. Если она ему дорога, пусть он сам придет. Первым.

– Ваша Милость? – данганары ждали сигнал.

– Завязывайте лошадям копыта и морды, – отрывисто приказал Дарвейн, когда дверца кареты захлопнулась с раздраженным щелчком. – С нами женщины, так что не будем рисковать понапрасну.

Данганары многозначительно переглянулись: если их лэр начал заботиться о безопасности женщин, значит здесь точно дело не чисто! Видимо, в этот раз победила Арнеш – богиня брачных уз и семейного очага – и скоро с ее легкой руки Его Милость обзаведется дерзкой, настырной и очень высокомерной льерой, не испытывающей ни малейшего уважения ни к его титулу, ни к положению.

– Во время перехода сохраняем абсолютную тишину, – продолжал инструктировать Дарвейн. Он обернулся к эонарке: – Ненья Ильза, я хочу, чтобы ты находилась рядом с квинной Эсмиль. Вир, присмотришь за ними.

Молодой данганар кивнул, не забыв смерить раздраженную ненью многообещающим взглядом. Особенно его заинтересовал туго зашнурованный корсет ее платья и глухой воротник, оставлявший огромный простор для фантазии. Женщина, сузив глаза, облила его холодным негодованием и, взметнув юбки, направилась к карете. Ей еще предстояло найти управу на нелегкий характер свое подопечной.

Вскоре тюки с вещами Эсмиль были уложены на крупах трех лошадей, а сама она восседала в седле с видом великомученицы. Дарвейн выделил ей ту самую теоффийскую кобылку, которая так понравилась ей в прошлый раз, но девушка не оценила щедрого жеста. Рядом с ней, недовольно качая головой, ехала Ильза на мохноногой лошадке, укомплектованной еще и парой тяжелых походных мешков.

Ущелье встретило путников сумраком и тишиной. Даже в самый жаркий полдень солнечные лучи не доставали сюда, и на дне всегда ощущалась сырость. Исхлестанные ветром каменные уступы отвесными стенами уходили высоко вверх, и их покрытые снегом верхушки терялись в облаках. Кое-где виднелся чахлый кустарник и коричневый мох, покрывавший скользкие камни. В самом низу журчал горный ручей, несущий свои прозрачные воды в долину.

Дорога была усеяна валунами и мелким щебнем – последствиями обвалов. Всадникам приходилось постоянно следить, чтобы лошади не поскользнулись и не свернули ноги на острых камнях. А так же соблюдать тишину, ведь здесь даже самый тихий звук мог вызвать тысячекратное эхо – предвестника камнепада.

По левую сторону от Эсмиль ехал Вирстин. Молодой данганар то и дело бросал на Ильзу недовольные взгляды. Он не мог понять, почему эта чопорная ненья в сером платье так задела его. Ведь он знавал женщин и получше, да и вообще предпочитал таких, у которых есть за что подержаться. А у этой? Ни сзади, ни спереди. Доска!

Он раздраженно сплюнул.