Алина Углицкая - Перст судьбы. Эсмиль

– Тьфу ты, ведьма, – пробормотал вполголоса.

– Тихо! – громким шепотом шикнул Ниран, ехавший впереди.

И в тот же миг черная стрела с ярким оперением впилась ему в шею.

Данганар покачнулся в седле, тихо охнул и мешком свалился на землю.

Тут же завизжала Ильза, в лучших традициях женщин северных королевств. Громко. Во все горло. Схватившись руками за лицо и вытаращив глаза. И ее визг сумасшедшим эхом пронесся по горным склонам, собирая мелкие камни и высушенный ветром песок.

– Заткнись! – зашипела Эсмиль и, не мешкая, отвесила эонарке хлесткую пощечину, обрывая начинавшуюся истерику.

Тихо икнув, Ильза застыла.

Откуда-то сверху, из-под прикрытия скалистых уступов, посыпались стрелы. Одна из них впилась Вирстину прямо в седло, вторая – в лошадь Эсмиль. Тонконогая кобылка, жалобно заржав, упала на задние ноги, едва не придавив всадницу. Та успела вовремя спрыгнуть, прямо в руки подоспевшего Берра, ехавшего позади вместе с Бергмэ. Где-то впереди прыгали с лошадей остальные данганары.

Краем глаза Эсмиль заметила Дарвейна, что-то кричавшего и махавшего рукой в сторону ближайшей скалы. А еще – Вирстина, который бежал в указанном направлении, выхватив меч и перекинув через плечо безвольное тело неньи.

– В укрытие! – до нее наконец-то дошло, что кричит лэр.

И она побежала, увлекаемая твердой рукой Берра, спотыкаясь, сбивая ноги, и едва не падая на каждом шагу. Шелковые туфельки и пышный подол явно не были предназначены для пеших прогулок по горной местности.

Под прикрытием нависшей скалы оказалось пятеро данганаров, включая лэра. Ниран и Эльдрен остались лежать на камнях, сраженные насмерть неизвестными стрелками. Лошади разбежались. Их испуганное ржание, приглушенное повязками, смолкло где-то в расщелинах скал.

Вирстин аккуратно усадил бесчувственную Ильзу на землю и прислонил ее к стене. Потом, пригнувшись, подобрался поближе к лэру.

– Эрговы яйца! – выругался он, глядя на трупы товарищей. – Это кто же посмел?..

– Скоро узнаем, – с холодной яростью процедил Дарвейн.

Они попали в ловушку. Что ж, этого следовало ожидать. Наивно было предполагать, что тот, кто устроил нападение в Керанне, смирится с неудачей и не предпримет новых попыток. Таинственный враг выжидал, пока жертвы сами войдут в ловушку. И вот, мышеловка захлопнулась. Кто выйдет отсюда живым – одному Эргу известно. Если он, конечно, еще не покинул своих сыновей.

– Эй! Кто там! Покажись! – заорал Берр, потрясая мечом.

В ответ из-за скал вылетела стрела и впилась в расщелину между камнями, буквально в пальце от его ног. На черном отполированном древке белела бумажка. Это было послание.

Рыча от бешенства, данганар вырвал стрелу.

– Дай сюда, – Дарвейн протянул руку.

Он разорвал тоненькую жилку, удерживавшую послание на древке, и развернул бумагу. Там было всего три строчки, от которых пахнуло презрением и цинизмом:

«Добро пожаловать домой, Дарвейн. Жаль, но дальше ущелья ты не пройдешь. Не стоило тебе возвращаться».

И почерк… такой знакомый. Он уже его где-то видел. Но где?

Смяв записку, Дарвейн обернулся к Эсмиль, и та застыла, пораженная маской гнева, исказившей его лицо.

Сейчас он был похож на демона мщения. Его глаза потемнели, стали непроницаемыми. В них невозможно было прочесть ни единой мысли. На побледневшей коже выступили капельки пота, вздулись жилы на лбу и висках. Он сжал свой меч так, что хрустнули суставы пальцев.

Девушка отвела глаза. Рядом, завозилась, застонав Ильза.

– Ты в порядке? – нахмурилась Эсмиль, когда та с испугом распахнула глаза. Губы неньи дрожали, на ресницах застыли слезы, готовые вот-вот превратиться в неудержимый поток. – Не ранена?

– Н-нет…а… ты? – Ильза пытливо вгляделась в лицо Эсмиль. И ее поразило хладнокровное спокойствие подопечной. Разве так должны вести себя хрупкие шестнадцатилетние девицы, когда у них на глазах убивают людей?

– Я в норме, – та пожала плечами.

Смерть для бывшей амаррки была привычным делом. Тем более – смерть мужчин. Сколько раз она присутствовала на Тан-Траши и аплодировала, сидя в оббитой бархатом ложе, когда кто-то из танов с особой жестокостью убивал своего соперника? Сколько раз наблюдала за жертвоприношениями богине Бенгет, когда жрица ритуальным кинжалом вспарывала выбранному рабу грудную клетку и вырывала еще трепещущее сердце? Амаррки не боялись крови, особенно, если это была кровь мужчин.

Девушка замерла, ощутив позади себя чье-то присутствие. Очень медленно обернулась. За ее спиной, почти вплотную, стоял Дарвейн. Он подкрался так тихо, что она не услышала. Его голодный, ищущий взгляд впился в ее лицо.

– Иди сюда, – выдохнул одними губами, и она безропотно подчинилась, завороженная исходившей от него силой.

Он схватил ее за плечи. Грубо. Больно. Впиваясь пальцами в нежную плоть. Дернул на себя, буквально вдавливая в свое тело, и впился в губы жестким поцелуем, полным горечи и отчаяния. Будто прощался.

Эсмиль застыла натянутой струной, боясь даже вдохнуть. И вдруг ее слуха коснулся его тихий голос:

– Люблю. Тебя.

Затем, его руки безвольно повисли вдоль тела. Он отступил, не спуская с нее глаз, молча бросил в рот порцию амшеварра из набедренной сумки и обернулся к товарищам, которые уже жевали снадобье, вводя себя в боевой транс. Каждый из них понимал – невидимый враг не выпустит живым никого.

– Святая Арнеш, защитница слабых и угнетенных! Благословенна ты и руки твои, дарующие исцеление, – Ильза судорожно стиснула ладони, глядя, как данганары покидают укрытие. – Спаси своих дочерей!

– Лучше за них помолись! – процедила Эсмиль, кивая на мужчин.

Последние слова Дарвейна эхом звучали в ее голове. Неужели он и в самом деле это сказал? Она сжала руки, до хруста, жалея лишь о том, что промолчала в ответ.

– Зачем я буду молиться о них? – Ильза истерично всхлипнула. – Они либо победят, либо погибнут в бою, как и полагается воинам. Лучше ты помолись за себя. Поверь, нам еще повезет, если быстро умрем!

***

Данганары в абсолютной тишине карабкались вверх по скалам, сдирая ладони об острые камни. Но бурливший в крови амшеварр и предчувствие схватки не давали почувствовать боль. Им во что бы то ни стало нужно было найти засевших в горах стрелков.

Едва они вышли из-под укрытия, как вновь засвистели стрелы, впиваясь в расщелины между камнями, высекая искры и взметая фонтанчики из песка. Противник был очень настойчив.

Дарвейн наметанным глазом определил, где засели стрелки. Судя по всему, их было не так уж много, всего несколько человек. Усмехнувшись, он жестом отдал приказ. Берр и Рикван молча кивнули и бесшумными тенями скользнули вверх по уступам. Вирстин пошел в обход.