Ирина Смирнова - Проклятие мёртвого короля

Огнестрел я тоже зарядил — вдруг черный плащ удастся продырявить? Или в черепе дыру под третий глаз сделать?

И как раз когда меня начало клонить в сон, пришло время будить Мартоша. Я даже лишние полчаса пересидел, зная, что потом в мобиле высплюсь — все равно он меня к управлению не подпускает.

Заглянул в комнату к этому спящему красавцу, свистнул, что пришла пора вставать, и уселся обратно в кресло, ждать, пока он прочухается и выползет.

А дальше у нас получилось, как в присказке про дичь, которая на ловца бежит…

Только на нас — меня, подскочившего с кресла, и Мартоша, широко распахнувшего дверь и сделавшего первый шаг в коридор, — несся бледный, с вытаращенными глазами, хозяин замка, громко крича при этом: «На помощь!», «отстань от меня!», «что тебе надо, чудовище?», «спасите!»… А дичь, в смысле призрак, несся за бароном, зло сверкая на него темной бездной из черепа и протягивая свои костлявые руки…

Мартош тут же вытащил огнестрел, а я принялся быстро проводить ритуал упокоения. Вдруг поможет? Или задержит хотя бы?..

Рядом хлопнули почти одновременно две двери — слева возник лорд Месарш, встав рядом с Мартошем и выставив на призрака сразу и криострел, и огнестрел… А справа появилась взволнованная Анна в махровом халате… хорошо хоть не в белом, а то я бы рассмеялся, несмотря на ситуацию.

— В сторону, лорд Фекет, — гаркнул Месарш, и бедный барон, как заяц, отпрыгнул вбок, споткнулся, покатился по полу, с грохотом ударился о выступающий угол стены и затих. Прозвучало три выстрела, но ни огонь, ни лед не смогли навредить летящему на нас призраку. Тогда я выступил чуть вперед, заканчивая ритуал упокоения, открывая проход в астрал и создавая ментальный вихрь, который должен был или всосать призрачную часть лича, или хотя бы его остановить…

Но ничего не произошло!.. Нет, астральная воронка с мощным вихрем внутри появилась, но призрак ее словно не заметил!..

Подлетев ко мне вплотную, он обдал меня леденящим холодом, посмотрел мне в глаза из своими черными провалами и рассмеялся:

— Не мешайся под ногами, мальчишка! Не лезь во взрослые игры…

После этого он развернулся и ринулся к лежащему без сознания барону.

Анна:

— Темным отродьям не место среди нормальных людей, — напыщенный индюк отвернулся, продемонстрировав знакомый профиль с чуть оттопыренной губой. — Исчадия тьмы не могут быть детьми. Они опасны, и их магия вне закона божеского и людского. Но светлый император милостив. Вам и тем из ваших детей, кто еще слишком мал, чтобы впитать знания тьмы, оставят жизнь. Вы, как пособница творящегося зла, отправитесь в монастырь светлого лика, где и проведете в покаянии оставшиеся вам годы. Отродья же, несущие в себе кровь проклятого рода, будут отправлены на рудники Орхейорда.

— Я прошу вас, господин Фекет, — в голосе женщины… мамы?.. усталость, пустота, отчаянье… но не униженная мольба. И на своем убогом деревянном стуле в этой тесной комнатке, почти камере, она сидит очень прямо. — Если в ваших силах не разлучать меня с детьми…

— Вы должны быть благодарны милости императора! Рудники выпьют вашу магию, и вы станете хуже простолюдинки! — как он ни старается, а скрыть нездоровое злорадство не может. Нет, это не ненависть к темным, не приказ. Это что-то личное, и взглянув в лицо матери, я вижу, что она тоже это понимает. Но смотрит по-прежнему прямо.

— Это кольцо мой муж подарил мне, когда я ответила согласием на его ухаживания, — спокойно говорит женщина, снимая с пальца узенький серебристый ободок, покрытый искусно выгравированным узором, странной витой лозой, в сплетении листьев которой прячется императорский герб, врезанный в черный алмаз — самый дорогой камень Ульганэша. — Это память о том, как я была счастлива. О моей юности и любви. О том, что я уже безвозвратно потеряла. Вы теперь владеете моей жизнью и жизнью моих детей. Возможно, вам будет приятно владеть и этим напоминанием… о победе. И о том, что я понесла на рудниках достойное наказание, — ее губы дрогнули в невеселой усмешке, — за то, что полюбила отца своих детей.

О да! Она правильно выбрала слова. Мужчина, до белизны на скулах сжимавший челюсти, пока она говорила о своей любви, расслабился и криво усмехнулся, молча взял кольцо, развернулся и вышел.

Я открыла глаза и села в постели. Черт!.. Значит, сны посылает не замок? Или замок, но ему нипочем расстояние?

Бывшая королева… мама… Я думаю, ее с самого начала планировали отправить на рудники. Но искусная провокация сняла последнюю «вину» с нового императора — она сама выбрала каторгу вместо монастыря.

Горькая ирония… Конечно, мать выбрала не разлучаться с детьми. А кольца ей было не жалко — она уже знала, что муж и двое ее старших детей мертвы. Ей было уже все равно…

И она отдала папин подарок отвергнутому когда-то жениху без сожалений, не позволив себе унизиться перед мудаком, чье торжество не могли скрыть никакие великосветские гримасы.

Я зябко повела плечами, встала и укуталась в халат. Пойду посижу с Адрианом. Все равно теперь сразу не уснуть, а поговорить нам давно пора.

Увы, разговор опять не получился. Только я взялась за ручку двери, как в коридоре заорали, завыли и затопали.

Хорошо я одеться успела, а то на эти вопли выскочила бы в чем мать родила. Голышом отбиваться от призраков, это, знаете ли, неприятно. Мне и в халате-то не понравилось…

Тот самый туманный гость, навестивший нас в горной деревушке, отмахнулся от колдующего некроманта, как взрослый отмахивается от играющего малыша. Правда, мне со стороны показалось, что злодейский череп словно сдержал некий нетерпеливый жест и всего лишь отодвинул упрямо сжавшего губы противника с дороги.

Адриана мягко прижало к стене, Мартоша отбросило без всякой деликатности, а лорда Эрвина приложило уже не на шутку, сбивая с ног и унося дальше по коридору.

Призрак усмехнулся… Я не понимаю, как он сделал это черепом, однако сумел. Или создал ощущение усмешки… А потом в два скольжения завис над потерявшим сознание хозяином замка.

Честно? Поджилки тряслись так, словно началось землетрясение, и ковровая дорожка норовила сама упрыгать из-под ног. Но…

— Не надо, — тихо попросила я, вставая на пути бывшего короля. — Это не он. Он тогда даже не родился.

— Глупцы, — шелестящий голос пыльным смерчиком пронесся по коридору. — Отойди, ребенок. Я заберу то, что его предок посмел…

— Да, знаю! — торопливо перебила я, наклонилась и сама стянула с руки бесчувственного мужика то самое кольцо. — Ты подарил его маме. Я помню. Возьми и уходи, хорошо? Пожалуйста.

Призрак молчал почти минуту. Висел напротив, смотрел на меня своими жуткими черными провалами вместо глаз. Я слышала, как тихонько стонет барон, как резко, напряженно дышит Адриан, незаметно подобравшийся ко мне почти вплотную, как где-то там, в темноте, настороженно дышит в засаде Месарш, а Мартош уже приготовился упрямо следовать долгу защитника. Затаив дыхание, я ждала, ждала…