Анна Бэй - Вопреки. Том 6. Бонусные истории [СИ]

Снова счастлив. Оттого страшно — надолго ли? На секунду расслаблюсь, потеряю бдительность и опять опасность. Ладно бы целью врага был я — подставился бы сразу и облегчил задачу, но под угрозой мои дети и Лис.

Инстинктивно сжимаю маленькую ладонь жены. Светлые выгоревшие на солнце волосы рассыпаны по моей груди. Умиротворение и счастье царит такое, что не хочется произносить ни слова. И я молчу.

А Алису переполняет любопытство, ведь она видит мой умственный процесс, который остаётся для неё неразгаданным.

— Эй! Не честно… — нарушает тишину первой, и я улыбаюсь в самодовольстве.

Лежим в нашем общем кабинете — теперь у неё тоже полно работы, как она и хотела.

— О чём ты?

— Ты знаешь.

Нет, не буду затевать эту тему. Не хочу.

— Лис, ты водишь меня за нос. — начинаю задумчиво. Ещё сам до конца не понимаю, что в её поведении меня тревожит, но за непробиваемым фасадом действительно серьёзных проблем в Алисе скрывается ещё что-то. Глубже, — У тебя депрессия?

Этот диагноз не для нас. Но всё же очень похоже.

Алиса смеётся, но невесело. Взгляд померк — плохой знак.

— С чего ты взял?

— Не знаю. — честно, и всё же я озадачен, — Картина твоего поведения кажется простой и безмятежной, но маленькие штрихи выбиваются. Ты слишком зациклилась на заботе обо мне, от себя бежишь.

— Винсент, не надо…

— Надо. Я буду копаться в твоей голове, любимая. — целую в лоб, — Зачем ты отослала Уолтера? Рида? Эта история с Матильдой и линчевателями будто ширма к тому, что на самом деле с тобой происходит. Меня беспокоит то, что ты сделала с Роландом.

— Ты не простишь мне этого? — в её глазах застыл ужас и неведомая вина. А ещё страх, но такой странный, будто самый на свете непреодолимый — себя боится. Почему?

— Дурочка. Я всё тебе прощу. — хм, так ли это? Думаю, да, — Только впусти меня в эти мрачные закоулки своей души.

Убирает бумаги медленно и обречённо.

Я хочу услышать эту историю. Хочу всем сердцем. Нет ничего более загадочного и поэтому притягательного во всём мире, чем Алиса — хочу узнать её вдоль и поперёк, но даже в случае удачи она найдёт способ сбить меня столку. Она — непостижимая тайна.

— Я помню. — начала хрипло и осторожно накрыла мою ладонь своею, — Себя и тебя. Но хуже — себя без тебя. Страшно даже не то, что произошло тогда, а к чему это привело.

Кажется, я догадываюсь о чём она.

— Квин. — шепчу тихо, а она подтверждает догадку, нервно сжимая мои пальцы. Ладошки её вспотели, но при этом такие холодные! — Ты потому отослала Уолтера? Он ведь роет в этом направлении.

— Винсент, он ведь найдёт правду.

— Может и не плохо?

— Ты бы так не говорил, если б знал.

Счастье в неведении, как очевидно, но раз знает Алиса, должен и я. Мы разделим это.

— И что такого страшного?

— А то, что некромантия потому мне и не страшна, Винсент, — проговорила вроде и спокойно, но я чуял неладное, — Потому что я её… первый покоритель. Я была ключом к созданию демона, и именно я сотворила инфернов. Только не надо сейчас сводки из истории об атомной бомбе и благие намерения изобретателей.

Вот где собака зарыта. Вселенская вина за всё и вся, за каждого демона, за каждую мёртвую душу. Алиса ищет свой след в каждой последующей после той жизни войне, кляня себя лишь за то, что наделена силой.

Так нельзя.

— Ты любила меня? — спросил то, что на самом деле важно, — В той жизни…

Привстала и смотрит ошарашено. Того и гляди заплачет — даже голос ломается:

— Это всё, что тебя волнует?

— Да.

Это честно. Смерти, войны, борьба за ресурсы, предательства — это не моя и не её вина, а природа человека. С нами или без нас это было, есть и будет.

— Так ты любила?

— Ну конечно. — по её щеке катится слезинка.

Касаюсь пальцем так нежно, как только могу, и ощущаю эту удивительную влагу, полную горечи и мук моей любимой.

— Тогда остальное мне не важно.

Прижимаю к сердцу и закрываю глаза.

— У тебя сердце будто обезумило. — шепчет Лис хрипло, — Почему ты волнуешься?

— Из-за тебя, родная. — какой же я слюнтяй — фу! — Если ты создала инферна, подчинила черноту — значит произошло что-то очень плохое с тобой. А меня рядом не было.

— Ты появился позже. Отогрел меня и сделал счастливой.

— Поматросил и бросил? — смеюсь, — Или женился?

Она вдруг хмыкнула:

— Женился. И дал мне свою фамилию.

Иначе и быть не могло.

— И почему это вызывает у тебя смех?

— Потому что я стала носить имя Квинтес Сенци. «Квинтэссенция» — это не «Пятая стихия» с латыни, а…

«Квинтес» носило значение «королева» в старом сакрите, а «Сенци» — мой девиз, означающий «Вопреки». Это то, что ведёт меня по жизни, и то, что я написал на медальоне Лис. Кто же знал, что это было моей фамилией тысячи лет назад?

И правда забавно. Забавно и удивительно время сплело маленькие ниточки незначительных деталей в одну невероятную картину. На которой нарисованы мы — сквозь время, но всегда вместе.

— Что сделал Тарк?

— Уже не важно. — прижимается очень крепко. Ищет защиту, но молчит. А значит всё было ещё страшнее, чем я предполагал.

Я не могу исправить былое — жаль, но знаю, как помочь моей бедной девочке сейчас. Мои ладони скользят по её плечам вверх к голове и оказываются на висках. Алиса делает глубокий и переполненный тяжестью вдох, замирает.

Я заберу боль. Спрячу. Человек не должен помнить предыдущие жизни — этого не вынесет тело.

На выдохе моя любимая искорка освобождается от доли оков, поработивших её мысли и душу. Нет, я не в силах забрать всё до капли, да и не пытаюсь, ведь изменю её, или даже надломлю — это опасно.

— Спасибо. — шепчет уже иначе — улыбаясь, — Только я всё равно помню. Просто смутно и…

— Так и должно быть — ты вспоминаешь лишь хорошее. Что помнишь?

— Арти.

Что? Арти? Не понял.

— Расслабься, Винсент. Его звали иначе, он был моим братом. Умер рано.

Она ворочается ночью в постели, садится и смотрит в открытое окно. Трёт метку на локте, где концентрируется их с Артемисом связь. Тоскует по нему, а этот засранец не может выделить пару часов в неделю для неё. Гадёныш! После истории с народными мстителями, я силком сгрёб всех Риорданов и привёз в Мордвин. Кэт поумерила свою неприязнь, Алиса помогла ей с беременностью, но самое главное — они с Арти были вместе. И от этих воспоминаний у меня щемит в сердце…

Алиса казалась маленьким ребёнком, когда вцепилась в шею своего придурка. Не плакала, а смотрела на него в обожании и будто бы он привидение. Отцепилась, но взгляды продолжались её долго. Теперь понятно почему! Он был ей братом и умер. А она наверняка винит себя.

И этот придурок же любит её до дрожи. Обожает, боготворит настолько, что ссорится с женой. Неделю назад Лис даже приняла роды Катрины и первая взяла на руки Изабель.