Анна Бэй - Вопреки. Том 5 [СИ]

Она хотела уйти, но Алиса холодно проговорила:

— Вернись без ребёнка.

Бэт присела в реверансе и вышла, а Винсент щёлкнул пальцами, подзывая слугу, которому что-то прошептал на ухо. Через несколько секунд этот же слуга прибежал с графином и бокалом, наливая выпивку, которая была плохим началом буднего дня, но Блэквелл никого не спрашивал.

Вернулась Бэт, подошла к Герцогине и присела в поклоне, а та, пристально смотря лишь на пьющего мужа, положила ладонь на голову няне, ничего не спрашивая и ни о чём не предупреждая, будто все эти процедуры были лишним сотрясанием воздуха.

— Дьявол! — выругался себе под нос Блэквелл, понимая, что ищет Алиса, а она, как следовало, нашла и тут же наклонила голову чуть в бок, недобро прищуриваясь.

— А ты времени зря не терял, — холодно сказала Алиса, переводя глаза, полные ледяного гнева, на няню, которая села на колени перед Герцогиней, опустив голову, — Она влюблена.

— Алиса, не руби с плеча, — начал Блэквелл как можно спокойней, а сам жестом показал слуге, чтобы ему повторили выпивку, — Ничего ведь не было, да и Элизабет умная девушка, которая…

— Дежавю, — спокойно перебила Алиса, смотря на Бэт, — Была уже в этом замке одна «умная» няня, которая была влюблена в Герцога и нянчила его ребёнка. Напомни, Винсент, чем закончилось?

Он быстро осушил бокал и посмотрел на Бэт, в глазах которой были слёзы:

— Я молю о прощении, Леди Блэквелл, я… я лишь забочусь о детях, мне ничего больше не нужно, никуда не рвусь и…

— …Никуда не рвёшься, но без конца лезешь к женатому мужчине под ноги, лишь бы помелькать перед ним, а ночью видишь сны про него.

— Бэт, ты свободна. Успокойся и иди к детям. — перебил Винсент, забирая из рук слуги графин, и громко крикнул, — Все вон отсюда! ВСЕ, кроме моей жены. — он уже не ограничивал дозы алкоголя, наливая полный стакан и быстро его осушая, при этом смотря непроницаемо через стол туда, где сидела совсем незнакомая женщина, — Что ты делаешь, Алиса?

— А на что похоже?

— Даже описанию не поддаётся. Я знаю этот взгляд, которым ты смотрела последние секунды на Элизабет — ты хотела её убить. Нет, это была не ревность, не вскипающая кровь Архимага, а реальное осознанное желание убить. Ты рехнулась?

— А что не так?

— А я ведь тебе поясню, душа моя! — он развёл руки широко, переходя с шёпота на полноценные частоты своего приковывающего внимание голоса, — Жила была девушка, самая уникальная среди женщин. Помимо её слепящей красоты, ума, хитрости, ловкости, океана талантов и обаяния, она была ещё и хорошим человеком с огромной любящей душой. Она умела любить, и отдавала себя так, как ни одна другая не умела, но при этом… была самодостаточной настолько, что ей не нужно было опускаться до ревности. А потом она изменилась и стала… типичной Герцогиней, какой была моя мачеха — пустой, как, чёрт его дери, мой графин! — он театрально поднял вверх тормашками сосуд и потряс его, но там было абсолютно пусто, — Типичной. Вкуси это слово, Алиса! — он неожиданно даже для самого себя бросил графин в жену, но летящий предмет замер в воздухе от взгляда Герцогини, не долетев до цели, хотя был брошен с силой и крайне метко.

— И? — убила она мужа своим вопросом, будто рассказ был для неё чем-то очевидным, — Продолжение? Мораль? Вывод? В конце всегда что-то бывает…

Но он лишь потёр щетину и безнадёжно поковырял вилкой овощи на тарелке:

— Мне нечего сказать.

— А я думала, что будет что-то вроде «Мне не нужны слуги, не нужны няни, не нужны Графини и булочницы, нужна моя уникальная женщина. И пустые Герцогини тоже не нужны», — она говорила спокойно, но подняла брови, ожидая ответа, провоцируя мужа.

— Мне нужна Алиса. Если ты — Алиса, то я готов ждать и делать всё, чтобы вернуть её. Так кто ты? — инициативу провокаций перенял мастер этого дела, и Герцогиня смиренно кивнула:

— Меня зовут Алиса.

— Это хорошо, но помни, что Алиса никогда не сдаётся. Для неё абсолютно не существует слово «невозможно», и она держит слово. Ты помнишь, что пообещала мне? — он говорил терпеливо и назидательно, будто с нерадивым учеником, выбивая каждый ответ с укором в мимике.

— Помню, — снова кивнула Алиса, теперь опуская взгляд на вышитые шёлком салфетки, — Я всегда буду рядом, Винсент.

Он вытер рот и руки о точно такую же расшитую салфетку и медленно встал:

— Я буду несказанно рад, Миледи, если вы соблаговолите стараться выполнять свои обещания, ведь носите мою фамилию. Может это конечно напускное и на деле ничего не значит, но мы в ответе перед магией. Всё доступно объяснил?

— Но что мне делать? — Алиса действительно не понимала, что от неё требуют.

— Перестань быть машиной для начала. Почувствуй что-нибудь, кроме своего грёбанного холода! Смотри как люди живут, наблюдай, вспоминай, стремись быть живой, Алиса! — он повысил голос, но тут же осёк себя и закрыл глаза, налаживая контроль, — Я молил всех известных миру богов и чертей вернуть мне не комбайн по очистке магии, а мою любимую женщину, но ты вернулась будто по заказу Вон Райнов: холодной и безразличной.

— Я буду стараться. Обещаю, — прошептала она и снова уставилась в одну точку, но теперь уже озадаченно, что уже было маленьким сдвигом.

Вернувшись домой, Винсент округлил уставшие глаза, увидев, что слуги бегают, потупив взгляд, Бэт плачет навзрыд, а Артемис молчит, сидя в стороне.

— Что случилось? — спросил Блэквелл, — Что-то с детьми?

— Не угадал. — покачал головой Артемис, — Али с ума сходит, но не думаю, что в этот раз тебе по силам эта буря.

Винсент пошёл в северное крыло быстрой походкой, даже не предполагая, что Алиса просто выставила охрану в северном крыле со словами:

— За этой чертой — мой дом, моё личное пространство. Только для моей семьи.

А в их спальне красила стены, двигала мебель и выкидывала из окна всё, что ей не нравилось.

— Эй! — позвал он жену тихо, стоя на пороге комнаты, — Лис…

Она обернулась и увидела растерянного мужа с букетом цветов в руке. Его плечи поникли, глаза выражали боль, а вид был уставший.

— Заходи, — кивнула она.

— Лис! — позвал он снова, но она не обращала больше внимания, — Что не так? Я стараюсь, я правда очень стараюсь…

А она не меняла демонических глаз на человеческие, и с упорством аутиста красила стену, будто ничего не было важнее:

— Я тоже стараюсь.

— Милая… помоги мне.

— Как?

— Подскажи: есть ли способ тебя вернуть? Я с толку сбился…

— Есть. — просто ответила она, а муж с оживлением отреагировал:

— Какой? Скажи и я сделаю всё! На край света пойду, переверну планету вверх-дном, но найду это лекарство от безразличия.

— Не надо никуда идти, — она говорила монотонно и тихо, — Это лекарство в замке.