Анна Бэй - Вопреки. Том 5 [СИ]

Блэквелл не успел закончить, ведь нахмурился, преодолевая головокружение, но за него продолжил Уолтер:

— В Сакрале всегда одна единственно-неизбежная угроза: Винсент. Ни одни его враг долго не живёт, а потерять его доверие — значит подписать себе приговор, — он деликатно выдержал паузу, будучи неким связующим звеном между слабым, но злым Блэквеллом, и вжавшимся в кресло больным Артемисом, который явно чувствовал себя не в своей тарелке, — Винсент пока ещё тонко хочет донести до тебя, Артемис, простую мысль: будь с ним честен, и твои ошибки он простит, даже если ты совершил что-то страшное.

Блэквелл щёлкнул пальцами и безмолвно кивнул, соглашаясь с другом.

— Я что должен рассказать каждую минуту той ночи? Я ведь не могу так… это интимно.

— Меня интересует всё, кроме твоих псевдо-достижений в растлении моих рабов. Хотя… там, наверняка, всего две минуты событий! — бравировал Блэквелл с улыбкой, — За порчу Катрины ты ещё огребёшь, но то будет многим позже, а пока расскажи каждую минуту с тех пор, как ты напоролся на стражу Вон Райнов, где ты нашёл кристаллы и при каких обстоятельствах, и период от твоего семяизвержения до ареста. Всего три пункта, и я сменю гнев на милость.

Риордан сжал кулаки и замолчал, но когда заговорил, то не спешил давать ответы:

— Я разве давал повод во мне сомневаться?

— Даже не знаю, что ответить, — очень устало пробурчал Блэквелл, закрывший от бессилия глаза, — Я сомневаюсь в людях постоянно, ведь это неотъемлемая часть моего положения, Риордан, но ты давал поводов куда больше остальных.

— С осени… — многозначительно уточнил Артемис, — Точнее сказать с конца лета я только и делаю, что служу тебе, думая только о твоих интересах.

— Это феерическая выслуга: четыре месяца.

— У тебя высокие требования.

— Высочайшие, на то я и Герцог. Ты пришёл служить в Мордвин именно потому, что служба здесь самая сложная. — он наморщил нос, ощущая ещё большее недомогание, и заговорил чуть тише, — Ты обижен, — почти шёпотом прошептал он, — Мне это сейчас не нужно, это рознит наши цели, а больше мне надеяться не на кого. Я никогда не бросаю своих людей, Риордан, как бы сильно они меня не раздражали. Так как ты нашёл кристаллы? — он сделал паузу, обозначая тему явственно, и обогнал витиеватые хождения вокруг до около, которые Артемис пытался предпринять, сквозь зубы прорычав, — Я размозжу тебе череп, чёртов лгунишка, если ты снова промямлишь что-то невнятное! Задолбал!

Но Артемис почему-то молчал, опустив голову, не в силах произнести и слова. Тогда Блэквелл с трудом встал, пристально смотря на подчинённого и вздохнул, а Уолтер в это время держал рукой подбородок с задумчивым видом, и сказал:

— Друг, ну правда: с кем не бывает?

— А ты что за него заступаешься?

— Есть ведь способ воздействовать сильнее. Ты же понимаешь, что будет дальше. Пока ты будешь оттягивать решение о смертной казни, его попытаются вербовать.

Артемис глупо хихикнул:

— Не выйдет.

— Я бы на твоём месте не зарекался, — упрекнул Уолтер, — Ты просто не знаешь с чем имеешь дело. Подкуп, шантаж — в этом равных моему отцу нет. И сильнее кадры ломал, — он тяжело вздохнул и посмотрел на запястья с такими же, как у Алисы, полумесяцами, — Поверь, не подкупит, так заставит действовать в его интересах.

Никто не продолжал тему рабства Уолтера, потому как заговаривать о таких странных вещах было неудобно. Само по себе слово «Лимбо» произносить никто в Сакрале не решался без особого повода, ну а говорить о рабстве сына перед отцом было просто противоестественно, поэтому Артемис не стал спорить.

— Ну да… — кивнул Блэквелл. Два друга были явно на одной волне и Уолтер закончил мысль не столько для Винсента, сколько для Артемиса:

— Винс, просто возьми эти кристаллы и используй. Будь, что будет. Никто, в конце концов, не знает зачем конкретно они созданы и на что способно то, что внутри них.

— Мы знаем, что делала сила Алисы… — пробубнил Артемис в ответ.

Блэквелл презрительно улыбнулся, будто уличил в разговоре крайнюю степень глупости:

— Это очень самоуверенное заявление. Даже Лис не знала на что она способна. Ты знал, что она может давать и забирать вдохновение? Одним лишь усилием мысли стравливать людей друг с другом?

— Не могла…

— Могла. Поверь, могла. И делала это не раз, просто не делилась с тобой тем, что сама боялась осознать. — он украдкой взглянул на Уолтера, — Если верить одной старой Мордвинской байке, то эта сила настолько вдохновила сильного мага, что тот стал первым демоном, а другой… другой попал в рабство помощнее Лимбо.

— Винсент, не надо… — растерянно вертел головой Риордан, — Мы не знаем, что случится, если их использовать.

— И никогда не узнаем, если не проверим.

— Ты можешь не выжить.

— Я могу не выжить, если буду дальше волочить жалкое существование без шанса вернуть то единственное, что мне дорого, Артемис. Людям Сакраля нужна была надежда и я её давал, но теперь и мне она нужна. Неужели я не заслуживаю шанса?

— Заслуживаешь конечно, но…

— Тогда обрести надежду или умереть. Я так решил! — это было сказано не как всегда самоуверенно и непоколебимо, а скорее отчаянно и жалобно, — С помощью этих кристаллов я смогу сломать завесу миров, попасть в Ординарис и разыскать… — он запнулся на слове, которое произносить не хотел, ведь признание смерти Алисы было слишком болезненным, — …Разыскать Её. Живую или не живую, но дальше можно создать демона из кого-то, а полученным Искуплением вернуть Лис.

— Сомнительный план. Ты уверен, что это вернёт её?

— Не уверен, — честно сказал Винсент, опустив глаза в пол, — Но я должен попробовать.

В это время Уолтер Вон Райн сидел тихо, лишь слушая беседу Артемиса и Винсента, периодически тяжело вздыхая.

— Уолт, — обратился к нему Герцог, — Почему молчишь?

— Потому что, сказав, боюсь, что ты найдёшь в моих словах эту надежду, но она будет ложной.

— Говори.

— Когда я был в Форте Браска, — начал он, не торопясь, — Ну в тот день, когда Кастерви должна была войти в его воды… в тот день я говорил с твоей женой об одном небесном явлении, которое, конечно же, ни о чём тебе не скажет, ведь ты проспал те уроки Маркиза Барко, когда он рассказывал мне об этом. — Винсент навострил уши, хищно прищурившись, — Я тогда пришёл получить всего один ответ: о каком событии в жизни ты жалеешь больше всего, но Алиса терялась в догадках.

— При чём здесь событие, о котором я жалею?

— Потому что в небе я увидел тоннель, — эти слова разрезали воздух странным образом, отчего Артемис резко развернулся к Уолтеру и нахмурился, — Точнее мне казалось, что это тоннель. Барко называл такое явление Кротовой норой, которая должна была соединять спиралевидные витки времени вместе неразрывно.