Анна Бэй - Вопреки. Том 4 [СИ]

Они сидели за столом рядом, почти касаясь друг друга, но не говорили между собой, хотя обменивались холодными взглядами. Винсент искоса наблюдал за женой, да и за всеми гостями, которые в этот день были сами не своими. Споров за столом было слишком много, как и гнетущих взглядов, в один миг Блэквелл даже уловил движение стражи к оружию, но жестом дал отбой к действиям и сам унял пьяных мужчин. Всё выходило из-под контроля, он едва успевал гасить споры в зачатке и тогда его осенило. Он медленно перевёл взгляд на жену, которая сидела молча и со странной недоброй улыбкой смотрела на гостей, которые тут же начинали спорить.

— Прекрати! — приказал он ей, но ничего не изменилось, — Что ты делаешь?

— Ничего! — она сказала это с прежней улыбкой, а медальон не выдал признаки лжи, — Ничего, душа моя.

— Ты — причина их гнева.

— Нет, не я, — снова улыбнулась она, и это снова было правдой, — Я — следствие.

— Когда почему это происходит?

— Потому что я не выполняю своё обязательство, — она изящно кивнула, — Я игнорирую грязь, которую принесли в твой дом эти люди.

— Наш. Наш дом, Алиса.

— Твой дом. — холодно сказала она и сделала большой глоток вина, — Твои гости, твой дом. У меня есть только моё платье, медальон, шахматная фигурка белого ферзя и шкатулка. Саи, бельё и коня засунь себе в свой благородный королевский зад, я к ним больше не притронусь. И магию я больше чистить не буду.

Винсент посмотрел на неё пристально и довольно долго пытался прочитать, но Алиса была за своей бронёй, которую он преодолеть не мог, и видеть это было больно:

— Что мне сделать, чтобы сменить гнев Герцогини на милость? — сухо спросил он.

— Останься дома, а меня пошли на рудники. Я буду так любезна, что возьму саи и сяду на Крема, ведь они нужны именно для этого.

— Это опасно, — повторил он.

— Опасно для Архимага? Будучи Примагом я была и в более горячих точках.

— Ты теперь моя жена, я должен беречь тебя.

— Жена… — повторила она и снова улыбнулась, — В твои обязанности входит выполнение прихотей жены?

— Прямо говори.

— Уже сказала. Ваша жена, Милорд, хочет поехать на рудники вместо вас.

— Нет и точка.

— Тогда привыкай к миру без меня, — спокойно сказала она и осушила бокал.

Эта реплика леденяще отозвалась в сердце Блэквелла, который опешил. Воск закапал на гостей с люстр и канделябров от стремительно тающих свечей.

— Что ты… что ты имеешь ввиду «мир без тебя»?

— Мир без меня будет выглядеть вот так! — она рукой указала на спорящих с новой силой людей, — Они не понимают почему злятся, а дело лишь в грязи, которая проходит через них с каждым вдохом. Знаешь, что забавно? Ты не можешь мне приказать чистить магию по одной простой причине: Лимбо будет противоречить моей метке Силы.

Винсент не зал что делать, хотел что-то сказать, хотел сбросить с Алисы надменное выражение лица, но не мог это сделать при всех. Он поймал на себе взгляд человека, который всё время наблюдал за четой Блэквеллов:

— Какое трогательное зрелище: прямо душа в душу, да, Герцогиня? — ехидно и нарочито громко отметил Риордан, поднимая за них фужер шампанского. Он широко улыбнулся и пытался сделать глоток, но жидкость не лилась ему в рот, превратившись в кусок льда, — Мило, очень мило: лёд. Это от ваших пылких отношений всё замерзает, я понял.

— Риордан, а с каких пор ты так искромётно юморишь, м? — холодно спросил Герцог, — Ты бога благодари, что шампанское застыло у тебя в фужере, а не в глотке, вот тогда бы и я посмеялся! Вообрази: в следующий раз так и будет, и никто меня не остановит… — он смерил Алису коротким пренебрежительным взглядом, но она пропустила это мимо.

Артемис и Винсент сверлили друг друга взглядами какое-то время, а потом Риордан склонился над ухом Алисы и, пристально глядя в глаза её мужу, прошептал ей что-то и погладил по голове, отчего она прикрыла глаза и закусила губу.

— …Не забывай, — прошептал он ей чуть громче и прикоснулся лбом к её волосам, и Алиса сделала к нему встречное движение, будто ища близости. Винсент сжал вилку в руке с такой силой, что серебро покорилось ему и податливо погнулось.

— К утру весь Сакраль будет говорить о том, что я делю жену с каким-то охуевшим идиотом, — сквозь зубы рыкнул он Алисе, — Потрудитесь скрыть от всех интрижку! — его голос звучал как сталь, хотя он пытался скрыть злобу изо всех сил, которую спустя пару мгновений попытался вложить в прощальный взгляд, которым смерил Артемиса, — Риордан, последнее предупреждение. Самое последнее. Такое последнее, что к утру тебя подадут с омлетом.

В подтверждение своей угрозе он скрутил вилку в узелок с лёгкостью, будто это была атласная лента. Риордан смотрел, прищурив глаза, а потом слегла дотронулся до плеча Алисы, которая залпом осушала фужер с шампанским, и ушёл прочь. Приём подошёл к концу, а Винсент украдкой поглядывал на Алису с тревогой: она смотрела в пустоту с застывшим выражением тревоги. Так продолжалось несколько минут, пока там действительно не послышался шум и быстрыми шагами к ним приближался Лорд Картер, выглядевший мертвенно-бледным.

— Начинается, — тихо прошептала Алиса и побледнела.

— Лорд Блэквелл, Леди, — поклонился Картер, — Брайк пал. Когда я уезжал, волна двинулась уже к городу и… — он протянул рапорт, — К утру должны взять Парборийские рудники.

Винсент не выдавал эмоций, но слегла побледнел. Он взял бумагу и пробежал по ней глазами крайне сосредоточенно.

— Отдохни, Картер.

— Через сколько ты двинешься туда?

— Через сорок минут.

— Я тоже поеду, там мои люди.

Дождавшись, когда мужчина уйдёт, Алиса схватила локоть мужа и с чувством зашептала:

— Послушай меня, пожалуйста! Ты не видишь то, что вижу я! ОСТАНЬСЯ! — последнее слово прокатилось оглушающим громом по коридорам Мордвина.

Его глаза сверкнули гневом:

— Миледи, благодарю вас за чудесный день, вы сыграли роль жены как надо, — он наклонил голову и процедил сквозь зубы, — Ты не покинешь замок, пока я не вернусь, не сможешь телепортироваться за пределы Мордвина, не пошлёшь на помощь, пока я не призову, — чеканил приказ он, обрубая Алисе все пути, — Я поеду туда хочешь ты этого или нет.

— Вот и езжай! — она толкнула его в грудь, — Провались оно всё пропадом, и ты вместе со всем прочим! Ты погубишь своим упрямством и себя и меня, Винсент Блэквелл, гори в аду!

Звук: Evanescence— Going Under.

Артемис сидел у дверей карцера и считал до десяти в попытке привести мысли в порядок. Дрейк должен был сменить его ещё пятнадцать минут назад, но, видимо был занят, потому что не имел привычки опаздывать. Наконец, он появился с взволнованным видом и обратился к другу: