Екатерина Бэйн - Найденыш [СИ]

— Ты займешься, — Оливетт села в кресло и перевела взгляд на Мэгими, — сядь.

Она указала на стул напротив. Девушка подчинилась, робко глядя на новую госпожу.

Некоторое время в комнате стояла тишина, нарушаемая лишь чавканьем Ромейн.

— Веди себя прилично, — не выдержала Сэлли и хотела отвесить ей подзатыльник, но девочка ловко увернулась.

— Я ничего не делаю, — невнятно пробормотала она.

— Вот именно. А должна бы.

— Оставь ее, Сэлли. Пусть ест. Ее, бедняжку, никто не учил, как следует это делать. Мэгими, ты давно здесь?

— Да, госпожа. Прошло пять лет с тех пор, как родители отдали меня сюда прислуживать королеве.

— Понятно, — кивнула Оливетт, — тогда ты должна знать тут всех. Скажи мне, кто такой Меор?

Мэгими поежилась.

— Это маг, госпожа. Придворный маг. Король Эдуард ничего не делает без его совета.

Королева слегка сдвинула брови:

— Хм. Что ж. Он очень сильный маг?

— Да, госпожа. Он лучший на много миль вокруг. Король Волара хотел переманить его к себе, а он сам немного маг.

— Видимо, король Эдуард смог заплатить больше, — предположила Оливетт.

— Дело не в деньгах, госпожа. Дед нынешнего короля спас его, когда тот был совсем мал и не вошел в силу. Теперь он возвращает долг.

Королева снова кивнула.

— Мне все ясно, — сказала она вслух, а про себя подумала: «Дай мне немного времени, Меор, и для того, чтобы дать королю какой-нибудь совет, тебе придется обратиться ко мне».

Молчание нарушила Ромейн, потянувшаяся за курицей и сбившая со стола подсвечник. Грохот от его падения заставил всех вздрогнуть.

Оливетт обернулась. Девочка старательно обгладывала куриную ножку.

— Ты — маленькая невежа, — засмеялась, королева, — тебе следует быть аккуратнее, иначе Сэлли придется снова тебя мыть.

— Ну уж нет, — возразила Сэлли на правах давнего знакомства, — не собираюсь я ее мыть всякий раз, как она извозится по уши. А сдается мне, что это будет случаться частенько.

Она наклонилась и подняла подсвечник и с грохотом водрузила его на стол.

— Почему ты тянешься через весь стол, дрянная девчонка? У тебя что, языка нет?

— Есть, — не стала отрицать очевидного Ромейн, — но руки длиннее.

Услышав это, Оливетт расхохоталась звонко, на всю комнату. Мэгими отвернулась, пряча улыбку, а Сэлли покачала головой, хотя ее губы тоже разъезжались.

— Нечего поощрять ее, а то эта девчонка на голову сядет. Это ж отпетая хулиганка. Драть ее и драть, пока рука не устанет.

— Да успокойся ты, Сэлли. Роми — девочка послушная, ей нужно только немного подучиться.

— Ну да. И цены ей тогда не будет, — хмыкнула служанка.

— Конечно, — подтвердила королева со смешком.

Она повернула голову к Мэгими, которая втихомолку хихикала и сказала:

— Ступай, Мэгими. Я позову тебя, когда ты мне понадобишься.

Девушка поднялась на ноги и поклонилась. После чего удалилась. Сэлли покрепче закрыла за ней дверь и проворчала:

— И на кой вам сдалась эта девица, госпожа? Вы думаете, я не справлюсь со своими обязанностями?

— Я уверена, что справишься, как всегда справлялась, и справлялась превосходно. Но это не мое решение. Так решил король Эдуард. Наверное, тут так принято. Пусть остается, она мне не мешает. Когда мне понадобятся услуги, ее пригласят. А пока пусть находится подальше от меня.

Ромейн со смаком облизала пальцы, после чего вытерла их о новое платье.

— Нет, я не могу на это смотреть, — на секунду прикрыла глаза Сэлли, — что за маленькая хрюшка! Нельзя облизывать пальцы, слышишь? И вытирать руки об себя тоже!

— А об кого мне их вытирать? — задала резонный вопрос девочка.

— Об полотенце, дурында, — служанка слегка хлопнула ее по спине вышеуказанным предметом, — вот этим, поняла?

Ромейн пожала плечами потом взяла полотенце и старательно вытерла свои руки, хотя в этом больше не было необходимости.

— Я пить хочу, — заявила она, — налей мне из того большого кувшина.

— Сама налей, — нахмурилась Сэлли, — чай, не принцесса, чтоб за тобой все ухаживали.

— Он тяжелый, я его не подниму. А если и подниму, то разолью и ты снова начнешь вопить.

Выслушав все это, Оливетт снова начала смеяться, а Сэлли только руками развела:

— Вот маленькая негодница!

— Ладно, налей ей воды, Сэлли, — отсмеявшись, сказала королева, — в этом она права, кувшин ей не поднять. И не ворчи, ты все равно не сумеешь воспитать ее за пару часов.

Сэлли выполнила ее просьбу и сунула в руки девочки кружку с водой.

— Только не причмокивай, — заявила она при этом, — и не стоит поливать себя, выше ты от этого не станешь.

— Какая ты ворчливая, — покачала головой Ромейн.

Сэлли молча погрозила ей кулаком, а Оливетт засмеялась.

— И зачем вам эта девчонка, ума не приложу. Хлебнем мы с ней лиха, попомните мои слова, госпожа.

— А это мне решать, Сэлли, — мягко, но непреклонно отозвалась королева, — уж я-то знаю, что с ней делать.

И покривила душой, поскольку до сих пор не имела ни малейшего понятия об этом.

Ромейн принялись обучать всем премудростям жизни в королевском замке. Сэлли усиленно пыталась пристроить ее хоть к какому-нибудь делу, но королева все никак не могла придумать, к какому именно. Пока она ограничилась тем, что велела служанке обучать девочку правилам поведения. У Ромейн было много свободного времени, несмотря на уроки, но все же она исправно растапливала камин и даже опытная Сэлли поражалась, как быстро и умело она это делала. Искра высекалась с первого же удара, пламя почти мгновенно охватывало дрова и никогда не гасло.

Но несмотря на все это, Ромейн очень часто была предоставлена самой себе и использовала это время с пользой. Очень скоро в замке не осталось ни одного уголка, в котором бы она не побывала, девочка освоилась здесь быстрее, чем Оливетт, усиленно старавшаяся вжиться в новую роль.

Освоившись в замке, Ромейн очень скоро принялась доставлять неприятности его обитателям. Особенно сердились слуги, которым приходилось извлекать девчонку из самых разнообразных мест. Один раз она до смерти напугала поваров, когда вынырнула из огромного котла, который только что водрузили на огонь. Хранитель королевской печати выудил ее из безразмерного сундука с бумагами и за ухо привел к королеве, с трудом скрывая негодование. Последним ее подвигом было сидение на балке под самым потолком в тронном зале, откуда ее сняли с огромным трудом и долго терялись в догадках, как она туда умудрилась взобраться. На сей раз Ромейн даже не наказали, так как были безмерно удивлены.

Оливетт понимала, что девчонку следует осадить, но не делала этого. Всякий раз, как она принималась журить ее, это получалось слишком мягко и снисходительно. Сэлли ворчала, что девчонке следует всыпать, как следует, и Оливетт в принципе была с ней согласна, но когда дело доходило до порки, громко протестовала.