Екатерина Бэйн - Найденыш [СИ]

Королевская кавалькада показалась на повороте, поднимая столбы пыли. Впереди ехал сам король Эдуард, придерживая резвого коня под уздцы и посматривая по сторонам равнодушным взглядом. Путь был дальним и все устали. Они возвращались из далекой страны Эрлиндии, где король подыскал себе новую жену, которая, кстати, ехала поодаль на степенном скакуне. Молодая и очень красивая женщина, на которой подолгу задерживались всеобщие взгляды. Ни у кого не возникало вопросов, почему король Эдуард на ней женился.

Тут впереди идущий конь повел ушами и фыркнул. Король придержал поводья и остановился, подняв руку. За его спиной согласно его приказу замерли и все остальные. Он повернулся и окинул людей задумчивым взглядом.

— Фрэнт, — наконец произнес он.

От кавалькады отделился невысокий человек с волосами огненно-рыжего цвета и торопливо подъехал к нему.

— Да, ваше величество?

— Поедем со мной. Остальным оставаться на местах, — велел он властным тоном, не допускающим никаких возражений.

Но королева Оливетт все же спросила:

— Что-то случилось?

— Сейчас узнаем. Поехали, Фрэнт.

Подданный с готовностью дернул коня за вожжи.

Дорога в этом месте делала крутой поворот, а пролегала в лесистой местности, так что с этого места им не было видно, что происходит. Но когда они свернули, то поняли: случилось нечто ужасное. Явственно тянуло гарью. Король принюхался и поморщился.

Они неторопливо и настороженно продвигались вперед, до тех пор, пока перед ними не открылась картина во всем своем безобразии.

Переправы больше не существовало. То, что от нее осталось, сгорело дочиста, оставив после себя лишь малопривлекательные обгорелые обломки. Дом смотрителя был разрушен не полностью, правда, смотрелся куда более жутко. Проваленная крыша, покосившаяся полуобгорелая стена. Фрэнт судорожно вздохнул.

— Какой ужас, — прошептал он негромко, — какое кошмарное злодеяние! Жив-то кто-нибудь остался? Эй! — крикнул он, — есть кто живой?

— Думаю, нет, — отозвался король и указал на неподвижно лежащее тело, наполовину придавленное тяжелым бревном.

Не стоило приглядываться к нему еще раз, чтобы понять, что человек был окончательно и бесповоротно мертв. Фрэнт охнул.

— Грабители, — утверждающе сказал он, — какие мерзавцы. Напали на семью смотрителя и перебили ее, всех до единого.

— Грабители? — переспросил король, — ты так думаешь?

— А что же тут думать, ваше величество? Кто же еще это мог быть?

— Не знаю.

— Да больше некому. Наверное, они их ограбили, а потом убили.

— Зачем?

Подданный посмотрел на своего повелителя с некоторым изумлением и переспросил:

— Зачем?

— Да, зачем? Какой в этом смысл?

— Ну, — Фрэнт ненадолго задумался, — наверное, они заплатили им недостаточно.

— Значит, обиделись, — резюмировал Эдуард и хмыкнул, — какие обидчивые грабители. Нет, не думаю, что это они. Для чего им убивать курицу, которая несет золотые яйца? Ведь мертвые платить не смогут. Деньги дают только живые.

Этот аргумент показался Фрэнту очень разумным и он кивнул, хотя просто не представлял, кто еще мог такое совершить с семьей смотрителя.

— Вернемся — продолжал король, — придется ехать в объезд.

— Но это же целых сорок миль, ваше величество.

— Ты можешь предложить что-нибудь лучшее?

Подданный вздохнул и покачал головой.

— Тогда едем.

Когда они вернулись, король отдал необходимые распоряжения.

— Поедем в объезд, — сообщил он своей жене.

— Почему? Там случилось что-то серьезное?

— Да, очень серьезное.

— Я так и думала. Девочка в таком состоянии…

— Какая девочка? — не понял король.

— Эта, — и Оливетт указала на маленькую, съежившуюся фигурку, которая сидела перед ней на коне.

Король сперва не рассмотрел ее, так как девочка была до ушей закутана в какое-то темное тряпье и к тому же, перемазана в грязи так, что светлыми на лице оставались лишь белки глаз. Он поймал настороженный и недоверчивый взгляд и хмыкнул.

— Вы нашли эту девочку здесь?

— Да, она пряталась в кустах, — согласилась Оливетт, — она так напугана, бедняжка. Вы не возражаете, если я возьму ее?

— Почему я должен возражать? — Эдуард пожал плечами, — но нужно ехать. Дорога в объезд гораздо более длинная. Здесь мы сэкономили бы сорок миль. Но увы, проехать тут теперь невозможно.

Оливетт понятливо кивнула.

Они тронулись в путь, постепенно набирая темп, чтобы преодолеть расстояние как можно быстрее. Девочка, сидящая впереди королевы, сделала попытку спрыгнуть и убежать, но женщина придержала ее рукой.

— Есть хочешь? — спросила она.

Девочка долго молчала, повернувшись к ней и недоверчиво на нее смотря, а потом отозвалась:

— Ага.

Оливетт достала из седельной сумки кусок хлеба, и протянула ей. Девочка почти выхватила его из ее рук и начала откусывать огромные куски, а потом торопливо их заглатывать. Королева покачала головой, видя это и заметила:

— Не торопись, никто не отнимет. А если захочешь еще, я тебе дам.

Немаленький кусок хлеба исчез почти в мгновение ока. Следующий девочка жевала уже не столь быстро, видимо, поверив, что его в самом деле никто не заберет.

— Как тебя зовут? — спросила Оливетт, когда, девочка немного утолила свой голод.

— Вообще-то, меня зовут Ромейн, но они всегда называли меня по-другому.

— Как? — полюбопытствовала королева.

— «Эй, ты» или «чучело».

— Кто «они»?

— Ну, те, у кого я жила до этого.

— Ты имеешь в виду своих родителей?

Девочка ненадолго задумалась, а потом покачала головой.

— Нет, они мне не родители. Они всегда говорили, что меня им подбросили.

— Погоди-ка, — остановила ее Оливетт, — ты раньше жила на переправе?

Та кивнула, кося взглядом на седельную сумку.

— Можно мне еще хлеба? — спросила она наконец.

— Попозже. Нельзя так много сразу. Вот приедем домой, там тебя накормят. Расскажи мне, Ромейн, что произошло на переправе?

— Не знаю, — девочка пожала плечами, — пришли люди и стали творить плохие вещи. Я убежала и спряталась.

— Понятно.

Они проехали немного вперед молча, а потом королева снова заговорила:

— Даже не знаю, как быть. Ты умеешь что-нибудь делать, Ромейн?

— Я много чего умею, — отозвалась та гордо, — ловить рыбу, к примеру. Или мыть полы. Могу приносить дрова и разводить огонь в очаге, — это прозвучало особенно горделиво.

— Умница, — похвалила ее Оливетт.

— А куда мы едем? — спросила Ромейн, видимо найдя, что сейчас задать этот вопрос будет наиболее уместно.

— Мы едем в мой новый дом.

— А где твой старый дом?

— Далеко, — усмехнулась Оливетт, — там холодно, постоянно идет снег и дует ветер.