Екатерина Бэйн - Найденыш [СИ]

— Да? А почему?

— Не хочу.

— М-да. Ты слитком заносчива для найденыша. Удивляюсь, как королева терпела это так долго, с ее-то самомнением. Впрочем, у тебя оно неизмеримо выше. Нет, здесь не только маг поработал. Тут еще и наследственность.

Ромейн приподняла брови:

— Какая наследственность у найденыша?

— От нее никуда не деться. Ты хорошо смотрела на себя в зеркало? Да у тебя на лбу написано, что ты знатного рода. А руки? — он взял ее за запястье и поднял с колен руку, — это руки человека, который никогда ничего не делал. Слишком нежные, слишком изящные, слишком ухоженные. И это не только твоя заслуга. Это у тебя от родителей. А кто учил тебя задирать нос и смотреть на всех с таким презрением? Даже маг так не важничал. Он помнил о своем месте.

Ромейн опустила глаза и молчала. Все это было слишком точно и абсолютно верно. Конечно, Меор не важничал. Он был старше и умнее.

— Ты говоришь со всеми так, будто делаешь одолжение, — продолжал Филипп, — так сделай мне одолжение, скажи, Лукас был у королевы?

— Зачем вы спрашиваете, ваше величество, вы сами знаете это.

— Я знаю. Можешь мне поверить, если б я мог обойтись без твоего ответа, я бы без него обошелся. Но сейчас мне очень нужна твоя помощь. Скажи мне. Пожалуйста.

Девушка вздохнула и кивнула.

— Когда?

— За день до смерти короля.

— Как это было?

— Королева дала мне записку и велела передать ее Лукасу, Мне следовало дождаться ответа.

— Каким был ответ?

— Он сказал: «да, конечно. Могли бы и не спрашивать».

— Ну, естественно, — пробормотал король себе под нос, — а где эта записка?

— Он порвал ее на моих глазах. Наверное, она просила его об этом.

— Ясно. Жаль. И что потом?

— Я передала королеве его ответ. И она велела мне привести его к десяти вечера, как раз тогда, когда уйдет Мэгими. Лукас дожидался меня в конце корридора. Я привела его и ушла.

— Это все?

— Да.

— Все-таки жаль, что ты не имеешь привычки подслушивать. Ты могла бы узнать немало интересного.

— Не сомневаюсь. Но за этим вам следует обратиться к Мэгими.

— Поздно. Как она вела себя на другой день?

— Очень нервничала.

— Ну, еще бы, — он скрипнул зубами, — она ждала известий. И она их дождалась. Все ясно. Так я и думал.

После чего еще раз скрипнул зубами и произнес такое слово, что глаза Ромейн едва не полезли на лоб. Филипп не сразу заметил ее реакцию, но когда заметил, фыркнул.

— Прошу прощения. Я понимаю, как это звучит, но по-другому я не могу ее назвать. Хотя, если честно, я могу ее назвать и гораздо хуже.

Девушка уже хотела, сказать: «Не сомневаюсь в этом», но что-то ее удержало.

— Я всю жизнь ненавидел своего отца, — вдруг проговорил он задумчивым тоном, — сначала из-за матери. Она всегда его боялась и думаю, именно это и свело ее в могилу раньше времени. Потом я стал его ненавидеть из-за этой стервы, которую он выбрал себе в жены. Его никогда не интересовало то, что я об этом думаю. Полагаю, и мое существование его тоже не интересовало.

Ромейн продолжала молчать. Слова сочувствия здесь была бы лишними, к тому же, она удивлялась, откуда вообще такая откровенность.

— Но когда я вошел в комнату и увидел, как он умирает, я вдруг понял, что он — мой отец и я его люблю, не смотря ни на что. Странно, правда?

— Нет, — девушка покачала головой, — мне тоже жаль, что Меора прогнали. Сначала мне даже казалось, что он бросил меня на произвол судьбы, оставил безо всякой защиты и поддержки. Зато когда он был рядом, мне ужасно хотелось, чтобы его не было, чтобы он исчез навсегда и перестал действовать мне на нервы, или хотя бы, чтобы его больно стукнули по носу.

— Я догадываюсь, что маг был не очень приятным человеком, — кивнул Филипп.

— Не очень приятным? — Ромейн усмехнулась, — он был ужасным, невыносимым и просто отвратительным. Но раньше я бы просто содрогнулась от мысли, что он продолжит учить меня, зато теперь я смотрю на это по-другому. Может, все дело во мне? Может, это только я не могла его выносить.

— Не только ты. В его присутствии все чувствовали себя меньше и незначительней. Но я понимаю, что ты хочешь сказать. Мы ценим только то, что потеряли. Или то, что нам недоступно, — добавил он.

Ромейн и сама так думала. Может быть, все было бы по-другому, если б Меора не прогнали. Может быть, король был бы жив, а Оливетт оставалась доброй и милой, а не превратилась в чудовище.

— Мне нужно поговорить с Лукасом, — снова заговорил король, — теперь, благодаря тебе, у меня есть веские аргументы.

— А что ему грозит? — спросила девушка.

— Если он не признается — смертная казнь.

— А если признается?

— Тюрьма. Надолго.

— По-моему, это почти одно и тоже.

— Ты говоришь так потому, что тебе никогда не грозила смертная казнь.

— Это подло, — вдруг вырвалось у Ромейн.

— Что? — Филипп сощурился, — что ты имеешь в виду?

— Использовать влюбленного в тебя человека для такой грязной работы, зная, что потом его непременно казнят, — она поморщилась и лицо ее на мгновение стало таким, словно перед ней было нечто невообразима мерзкое и отвратительное, — какая гадость.

— Ты уже не считаешь, что твои долг — хранить ей верность?

— Я не могу ее видеть.

— Но это не ответ на мой вопрос.

— Я оставила службу и уже не считаю себя обязанной выполнять ее требования и быть лояльной по отношению к ней.

— Поэтому ты ушла? Чтобы без помех нарушить данное ей обещание? — утвердительно заметил Филипп, — значит, когда ты уходила, ты уже знала, зачем я тебя вызываю и знала, что мне скажешь. Так зачем же нужно было действовать мне на нервы? У мага научилась?

— Должен же пойти впрок хоть один из его уроков, — отозвалась Ромейн уже совсем дерзко.

— Ну, этот урок ты усвоила в совершенстве. Почему ты постоянно мне дерзишь? Думаешь, что это сойдет тебе с рук?

Девушка промолчала. Она не знала, сойдет ли ей это с рук, но почему-то чувствовала, что сойдет. И не только это.

— Так, все. Аудиенция закончена, — Филипп величественным жестом указал ей на дверь, — на сегодня с меня достаточно твоих дерзостей.

Ромейн поднялась со стула и поклонилась.

— Прошу прощения, ваше величество. Вы совершенно правы, упрекая меня в излишней непочтительности и мне очень жаль, что она имела место. Жаль только, что я не могу в ответ пенять вам на то, что вы собиралась меня пытать.

— Пытать? — он вскинул брови, — не собирался и не думал даже. Я просто хотел тебя припугнуть. Но ты ведь не станешь отрицать, что у меня ничего не вышло. Что я должен сказать, чтобы напугать тебя?

— Ну, если вы поставили перед собой цель непременно напугать меня, я уверена, что рано или поздно вы это узнаете, ваше величество. До свидания.

— Ты опять мне дерзишь, — констатировал король, вставая.