Тереза Тур - Память пепла

— Значит, россказни о том, что в Ваду приходят имперцы-стихийники и спасают магов — это не совсем сказки?

— Не совсем. Император Тигверд распорядился, чтобы маги, которым грозит опасность, были эвакуированы. Но, к сожалению, я вижу, что мы отработали недостаточно хорошо.

— Недостаточно хорошо?! — молодой парень, лицо которого было скрыто в тени. — Вы лишь раздразнили инквизиторов! А мы…

— Недд, — одернул главный, — Прекрати. Все, что происходит в Ваду — наши проблемы.

Парень сплюнул и отошел.

— Простите Недда. Он слишком часто выходит из Заповедного леса. Нервы сдают.

— Понимаю.

— Вы тоже скрываетесь от кого-то? Или…?

— Или. Мы помогали юной чкори раскрыть магию. И нас занесло сюда.

— Не самое удачное место.

— Не стану спорить, — улыбнулся Милфорд.

— А я настаиваю на том, что их надо казнить!

— Как хорошо, что это решаешь не ты, Недд — усмехнулся еще кто-то, — Ты что — не видишь уровень силы? Не понимаешь, что лагерь снесет, когда мы их положим?

— Если, — еще шире улыбнулся имперец. — Река неподалеку. Так что — если…

— Но нас больше.

Милфорд пожал плечами.

— Да он издевается! — подскочил разведчик.

— А почему бы и нет? — милорд склонил голову набок.

— Не боишься, что тебя отметелят?

— Нет.

— Недд! — недовольно прорычал медведь.

— Может, всем полезно будет сбросить пар? — предложил со смехом один из воинов.

— Сразу оговорюсь — не до смерти, — быстро проговорил Милфорд.

— Боишься? — презрительно скривился парень.

— Нет. Но я не хочу, чтобы твоя кровь стала между твоими товарищами и нами.

— И как мы будем драться? На этих зубочистках? — парень кивнул на шпаги.

— Ни в коем случае, — Милфорд бросил свою шпагу Арвину. — Не хочу, чтобы у меня было преимущество.

— Ты слишком самонадеян, — недовольно пробасил ему Шурр.

— Вот и проверим, имею ли я на это право.

— Что? На кулаках? — усмехнулся парень. — Или на палках?

— Выбор оружия за тобой.

— Значит, на палках. Магию используем?

— Да. Но не убиваем.

— Да понял я, понял!

Женщины и дети исчезли в подземных укрытиях, словно их никогда и не было на этой лесной поляне. Мужчины же расположились вокруг.

Имперец неподвижно стоял, опираясь на палку. Палка, которую выдал предводитель лесной братии, была теплой на ощупь, пахла душистой смолою да терпким дымом костра. Как же не хотелось причинять боль такой…хорошей палкой.

Он внимательно наблюдал за молодым человеком, чья левая сторона лица нервно подрагивала, выдавая нетерпение.

— Ну что?! — крикнул парень, — Наваляем пришлому?

Недда, ловко перекидывающего в руках длинный шест, радостно (но опять же негромко), поддержали мужчины лагеря.

Милфорд чуть дрогнул уголками губ, словно подбадривая, и Недд сделал первый выпад, широкой восьмеркой прокрутив палку у себя над головой.

Удар. Сухой перестук шестов. Спокойная, чуть насмешливая улыбка мага. Горящие ненавистью глаза соперника.

Пожалуй, имперец не ожидал такого потока яростной, ничем не замутненной ненависти. И тем более он не понимал, чем вызвал такие эмоции.

Подловив Недда на том, что тот уж слишком часто атакует прямым ударом сверху вниз, явно стараясь разбить магу голову, Милфорд ударил по ногам. Недд успел отскочить. Но, судя по выразительному шипению, недостаточно быстро.

«Мальчик, мальчик… Отчего так дергается твое лицо? Откуда шрам над самым глазом? Каким чудом ты не ослеп? И почему твоя ненависть направлена на меня?»

Ускорив темп, парень снова пошел в атаку, стараясь подловить Милфорда. Имперец привычно вскинул шест вверх, чтобы защитить голову, и в самый последний момент успел отскочить назад, спасая пальцы. Пришла его очередь бесшумно шипеть, стиснув зубы — по касательной шест все-таки задел руку.

— Как тебе? — криво улыбнулся мальчишка.

Стихийник лишь покачал головой. Зачем говорить во время боя? Только дыхание сбивать. А мальчик интересный. Кто же он? Если маг — почему не чувствуется сила? Если нет — зачем согласился на использование магии во время поединка? Любопытно.

Милфорд чуть-чуть, так, чтобы только пощекотать ребра, напитал конец своего шеста силой водной стихии. Отбив очередной выпад, провел контратаку. Удерживая руку, чтобы не сломать противнику кости, он ударил по ребрам, выпустив магию.

Такого начальник имперской контрразведки еще не испытывал. Собственная магия, в несколько крат усиленная, обезумевшим диким зверем впилась в тело.

Недд почувствовал растерянность противника и усилил натиск.

…

Горячая вода бежала по измученному, израненному телу, и это было прекрасно! Пыль, песок, запекшаяся кровь — все это стекало вниз, и река уносила потоки грязной воды вместе с болью и усталостью.

Да! Она уже любит этот мир! В нем есть небольшой водопад в меру горячей воды, бьющий прямо с потолка пещеры, трава, которой так, оказывается, приятно тереть пятки, а еще ей дали какую-то зеленую кашицу в глиняной миске, что пенится не хуже самого настоящего шампуня! А пахнет как! Малиной. И немного морской солью. Так пахнет…Милфорд!

— Мне надо идти! — Тая выскочила из воды и бросилась искать свое платье.

— Успокойся! Сюда иди…

Голос старой седой женщины окатил ледяной водой. Тая остановилась. Властный голос. Властный взгляд. Женщина вела себя, как королева. И столько было в ней силы, что хотелось подчиниться.

Девушка решила, что обязательно проявит дань уважения к этой сильной, мудрой женщине, но не сейчас!

Платье — у старухи в руках. Другое, не ее, но сухое и чистое. Сойдет. Шпага — лежит чуть правее. Раз, два, три!

Одной рукой вырвала из рук женщины одежду, через разворот второй схватила шпагу, воткнув ее в стену так, чтобы никто не помешал ей одеться, но и не смог подойти. Сердце было готово выпрыгнуть из груди, руки дрожали от страха и ненависти. Дура! Купилась на водные процедуры! Пока она тут голову моет, они убивают Милфорда! Не выйдет!

Взгляд упал на Красную Шапочку. Девочка испуганно таращила на нее свои кукольные глазенки, явно не понимая, что происходит.

— Мне нужно вернуться! Пожалуйста, — Тая умоляюще смотрела на девочку, понимая, что если Шапочка ей не поможет, сама она из лабиринтов этой пещеры не выберется никогда.

Они шли сюда довольно долго, а она, вместо того, чтобы хотя бы попытаться запомнить дорогу, открывала рот на местные красоты! Дура…

— Покажи ей дорогу, Ума, — старуха тихо смеялась.

Смех…Будто падали в парке осенние сухие листья. Этот смех не был зловещим, леденящим душу, коварным или злым. Он был…добродушным, теплым. Даже сочувствующим. И что уж совсем никак не вязалось с ситуацией — одобряющим. Все это девушка почувствовала и услышала, но решила, что разбираться во всем будет потом. Когда убедится, что имперец жив.