Сергей Варлашин - Юные дарования. Скептик

— Вот кстати и проявление тех явлений, о которых ты спрашивал. — спокойно сказал он и на этом его эмоциональный штиль сразу закончился. — Скрип тормози! Движок не глуши. — холодно приказал он водителю, а потом обратился к остальным. — Оцепить участок. По всей ширине. За забор ни ногой. Со стороны соседей, ленту вешать прямо на забор. Забора не касаться!

Сам он остался внутри со мной и внимательно следил за их работой. Ни обгарелостей, ничего такого. Входить естественно в него побоялись. Лишь оцепили его по кругу, жёлтыми лентами с предупреждающими надписями. Я даже не пытался смотреть в окна, чтобы увидеть там Яру. Понимал, её там нет. Она бы меня предупредила. Заодно точно знал, мне там может, кто нибудь подмигнуть и добром это точно не кончится. Я опасался, предательского дежавю. К счастью, они оперативно сделали работу и быстро вернулись в вездеход.

Ни одно глиняное месиво, не смогло нас остановить. Двигатель вездехода ровно работал всю дорогу, а мы ехали через лесочек. Вездеход 8х8, уверенно месил всё, что попадалось ему под колёса. В кабине было достаточно тихо, сухо и тепло. Мы передвигались со скоростью, не более сорока, километров в час. Я успел получить удовольствие от комфортной езды по бездорожью. Попутно разглядывая в окошко лесное разнообразие. В пути мне выдали гарнитуру и рацию. Последнюю, я засунул в нагрудный кармашек на их манер.

— Так у тебя с собой что есть? Показывай всё.

— Нож вот есть. Фонарик.

— Пусть остаются. — он махнул рукой, тем самым дав знак своему, а мне сказал. — Хуже не будет.

Махнул рукой так, словно это были игрушки, и он не сомневается, что мне грозит опасность посерьёзнее. От которой он защитить меня со своими людьми не сможет, но одновременно с этим, ничего серьёзнее он выдать мне не хотел. И-за этой его реакции, я намеренно умолчал про кастет. Решил не говорить, оберег же. Засунул его втихаря, во внутренний карман на молнии. Нож перевесил на пояс. Даже Михаил бы мне выдал ружьё. Он меня порядком напряг своими жестами, и я не мог забыть об арбалете, лежащем у меня дома. Надо было сразу спросить, может и его взять бы разрешили. На фоне их современных автоматических винтовок, он бы точно смотрелся игрушкой. Выстрел у него хоть и один, зато какой никакой шанс. А вообще чего я разволновался? Может всё не так плохо. Хотя в это верится с большим трудом и тугой натяжкой, прям, как в случае с арбалетом. Меня прошибло в пот. Приехали.

Лёгкий дождь стучал по крыше, в такт ему, я нервно постукивал пальцами по коленям. Наш везде проходящий броневик, оставив жирнейшие борозды на поле, стал неспешно подниматься в гору, под уклоном, сначала в тридцать градусов, потом в сорок пять. На середине широкой горы, было небольшое плато и мы по приказу Никона, остановились на нём. Дальше был совсем резкий наклон и транспортом решили не рисковать. Сверху доносилась ритмичная музыка и бой барабана. Несмотря на непогоду и дождь, наверху горел сильный костер. Огня я не видел, но на всю округу с вершины распространялся виляющий во все стороны, столб белого дыма. Все кроме водителя вылезли и встали в ряд.

— Внимание ратоборцы. К оружию. Идём змейкой. Скрип и Груздь, остаётесь в броневике. Остальные за мной. Парня в хвост. Горын замыкаешь его. Пошли.

Колонной, в немного шахматном порядке, по форме, ползущей по горячему песку змеи, мы двинулись наверх. Выданная мне обувь почти не скользила и пока не пропускала воду. Было почти комфортно. Если бы не влипающие по щиколотку ноги в отсыревшую землю. Под разжиженной землей, чувствовалась местами твердь, это не давало нам съехать, всей змейкой дружно вниз. Оказывается, мы выбрали очень удачную сухую погоду, когда с Ярой, въезжали сюда вместе.

Поднимаясь выше, звук барабана учащался, я услышал очень пронзительный и низкий грудной голос. Он не мог принадлежать девушке или женщине. К нему присоединился женский голос. Нам подниматься ещё минут пять, а слышимость была такая хорошая, будто мы уже в десятке метров. Для себя я это объяснил, отличной звуковой проводимостью в дождливую погоду. Но что я, не мог себе объяснить, так это то, почему вибрация от барабана чувствуется под ногами, сквозь слои породы и земли. Громкость всё возрастала, а мы всё приближались. Я единственный кто запыхался от нашего марша. Бойцы глубоко дышали, но были как единый живой организм. Мне приходилось прилагать усилия, чтобы подстраиваться под его ритм подъёма. Дождь усилился. Такой же он был в первые три дня. Мы были очень близки к вершине.

Уши, мне закладывало от громоподобных ударов барабана. Пение и подавно резонировало внутри меня. В такт моим ударам сердца, в такт моему дыханию. Я оступился и покатился бы в низ, если бы замыкающий, могучий Горын, меня не придержал рукой.

— Всем быть готовым, открыть огонь по моей команде. — предупредил Никон и наша змейка ощетинилась стволами.

Мы взошли на вершину, я думал, голова моя лопнет от громкости музыки и пения. Но там никого не было. Только мы лицезрели, пустую поверхность, лысой горы, с одиноко растущим дубом, как музыка и пение прекратились. На месте кострища полыхал варварски огромный костёр. Земля вокруг была сильно истоптана свежими следами. С макушки дерева крикнул огромный хриплый ворон.

— Снять?

— Отставить. — хмуро сказал Никон.

Я посмотрел на ворона, в глазах моих потемнело. В ушах забились удары сердца. Я успел понять, что свет меркнет, а я теряю сознание и падаю спиной назад.

В нос ударила резкая вонь нашатырного спирта. В лицо лил тот же холодный дождь. Я замотал головой, приходя в себя.

— Профилат, таблетку ему дай. А лучше две. — сказал склонившемуся надо мной, вероятно медику, Никон.

— Что это? — он протянул мне две белые таблетки и флягу.

— Блокирует внушаемость. Пей.

Я выпил. Поднялся. Повсюду были разбросаны разные предметы ритуала. Разбитые горшки, монеты, разноцветные ткани, горелые и расплавленные свечи, подносы с едой. Везде были разложены в узоры большие и малые камни, в форме идеальных шаров. Размеры самых маленьких были не больше мандарина. Самые большие, достигали по высоте, моего бедра. Кто и когда, затащил всё это сюда, было загадкой. Еще большей загадкой было, куда делись проводящие ритуал и песнопения люди. Я увидел на земле, помимо человеческих отпечатков, женских голых стоп и другие. В два раза больше моей ноги. Следы принадлежали неведомому зверю, но были очень похожи на волчьи. Именно сейчас и изучал их внимательно Никон. Остальные стояли кругом, контролируя подходы и местность в целом.

Он плавно ходил из стороны в сторону. Видимо снимая, на встроенную в камеру шлем, всё, что здесь было. Жаль, что он обошёлся в своей кинохронике без подробных комментариев. Я бы с удовольствием послушал. Наверно в таблетках был ещё и банальный кофеин, потому что я ощутимо быстро, почувствовал себя лучше и стал гораздо внимательнее.