Сергей Варлашин - Юные дарования. Скептик

Если бы у меня был хотя бы арбалет или безотказная и верная двустволка Михаила, я бы назвал нашу затею засидкой и не томился, так сильно в ожидании. Но учитывая, что я был с голыми руками, а они с внушительным автоматическим оружием военных образцов, не оставляющим шансов ни одному даже самому крупному зверю, в их засаде, я буквально скучал. На корпусах винтовок, я рассмотрел калибр 8 мм. К тому же в соседней компании по засаде были Гирь, он за снайпера. У него винтовка, вообще не менее 12 мм. С ними же Чекан, пулемётчик, там 7.62 мм, винтовочный патрон, тоже мощь не слабая. Выйди сейчас пара взрослых медведей и прикажи Никон открыть по ним огонь, им бы крепко не поздоровилось. Выдай такое оружие нашим охотникам и дай разрешение, так истребят всех зверей с запада до востока, за год-два не больше.

С томлением и ожиданием прождали день. Быть снайпером — точно не моё. Время до вечера длилось вечно. Лишь с сумерками было разрешено сделать немного глотков воды. Мне для этого выделили ещё утром, целую фляжку. Это было единственной отрадой за бесцельно потраченный день. Груздю со Скрипом тоже хорошо. Сиди себе в безопасной, пуленепробиваемой кабине, смотри по сторонам. Да хоть в картишки, режься. Хоть сухпай с чайком и кофеем уминай, главное радиотишину соблюдай. У них там пулемет внешний, на крыше, выдвижной. Управляй им спокойно из центра кабины и оставайся в безопасности, как в подводной лодке за перископом. Кто чужой подойдет, его пули разорвут. 15 мм., это как лёгкая артиллерия, можно самолёты сбивать, технику бронированную. Как раз такую, по типу которой, привезла нас в эту глушь.

Стемнело. Я как сова вращал медленно головой и видел всё хуже и хуже. Они опустили со шлемов ПНВ. Могли бы и мне выдать, раз в одну упряжку попал. Хотя может у них, запасных нет. С другой стороны, такой вместительный вездеход, можно туда, что хочешь засунуть. Единственная отрада — закончился дождь, и на небе проступили редкие звёзды. Я полностью перешёл в горизонтальное положение. Костюмчики у них ничего, лежишь на земле холодной весь день, как на диване. В гарнитуре моей, что-то забарахлило, и я её снял временно. Пусть ухо отдохнёт. Я заметил, по чуть заметным, микродвижениям, как бойцы из нашей засады активизировались. Я надел обратно гарнитуру в наивной надежде, что сейчас всё прояснится. Мне позволят включить фонарик, и мы пойдём назад.

Ухо моё наполнилось звуками разных тональностей и частоты. Я ваших условных команд не понимаю господа. Мне надо как нибудь иначе сказать. Звуковые команды совершенно прекратились. Я вдруг заметил, как четверо бойцов, что были со мной, устремлены лицами в одном направлении. Что вы там интересного увидели, уважаемые? Мне стало интересно. Прислушался. Ночные птицы не поют, тишина полная. В следующий момент я услышал два коротких звуковых сигнала и мир буквально взорвался. Открылся одновременный огонь из всех орудий. Перепуганный, по самое не хочу, я набрался духа и привстал.

Длинные очереди были устремлены правее землянки. Громче всех и без почти, без остановок, долбил из пулемета Чекан. Освещаемая выстрелами, с расстояния тридцать метров, сгорбленная фигура, истязаемая и разрываемая, многочисленными пулевыми ранениями, продолжала идти в сторону спасительных елей. Жертва западни истошно рычала и выла. От этих нечеловеческих воплей, кровь моя леденела. Оно таки добралось до елей и упало в них. Его перестало быть видно из-за лапника. Но две группы продолжали вести плотный огонь, по месту примерного падения жертвы, пока не выкосили почти под чистую, почти все еловые лапы. Огонь стих так же внезапно, как и начался. Я пошевелился и с меня ссыпалось не меньше сотни, теплых и ещё горячих гильз.

— Гранаты! — рявкнул Никон и в слепую елочную зону, прилетело несколько осколочных гранат.

Пока Горын вжимался сам в землю и не давал подняться мне, прогремел тройной хлопок.

— Цирюльник, Журчик, проверить. — негромко приказал Никон.

Двое из нашей засидки, встали. Включили яркие подствольные фонари и направились к месту расстрела.

— Никого. — ответил Цирюльник.

— Ждите. Остальные выдвигаемся.

Горын велел мне держаться за ним. Почти все включили фонари. Вместе расстрела всё было буквально залито кровью розового цвета. Особенно это было видно на бересте. Тела не было. Началась погоня. Палень и Никон бежали впереди, подмечая первыми жирные кровяные подтёки. Оно ломилось, убегало, бесцеремонно ломая впереди себя все ветки подряд. Оставляя на всём шерсть серых волос и обильные выделения крови. На мой скромный взгляд не профессионала, можно было его и не торопиться догонять. Подранков с такими кровопотерями не бывает. Летальный исход обеспечен, в ближайшие пару минут. Максимум час. Я сам видел, как его рвали пули. Настоящий фарш. Как его только напополам не разорвало. А ведь ещё бежит. Раз мы бежим и догнать не можем.

Чекан выдал крупную пулеметную очередь, не менее тридцати выстрелов. Заметил. Потом ещё одну. Ствола не жалеет. К нему присоединились к общем гвалте другие. Оно уже не рычало. Оно выло и скулило. Жалобно, умирая. В промежутках, между выстрелами, я услышал шум воды. Мы выбежали на берег узкой и быстрой реки. Оно уплывало прочь по течению. Контрольный огонь, прямой наводкой добил его. Он перестал дёргаться, пытаться переплыть на другую сторону. Оказался полностью во власти, несущего его течения.

Выловив с помощью кошки и стропы тело, они притянули его к берегу. Через час уже стало светать. Я сидел на камне у берега и грустил. Зверь был ужасен. Но мне было по-человечески его жалко. Они списали это на мои слабые и расшатанные нервы. Никон приказал мастерить из подручных средств носилки. Меня не трогали. Я смотрел на убиенного. Огромная и длинная волчья голова. Когтистые передние и задние лапы. Почти нет живого места. После омовения в реке, весь в розовой крови. В глазах застывшая боль и отчаянье. Не сомневаюсь, что он был разумным зверем. Одна только повадка передвигаться, как человек чего стоит. Словно они убили моего знакомого. Неужели мои нервы настолько сильно шалят?

— Чего взгрустнул паря? — спросил участливый громила, по кличке Горын. — Этот дохлый волчок и был причиной гибели той троицы, что до тебя пытались подкатить к девчонке.

— А что это вообще такое?

— А почём я знаю? Сам вижу первый раз. Волком тут и не пахнет. Знаю только что в этих местах, в том году бесследно пропала группа срочников на учениях. Прочесали местность, да без толку.

— А что это такое было в доме?

— Если бы я знал, давно бы был майором. — усмехнулся боец.

— Все наши секреты выговорил. — к нам подошёл Никон. — То, что было в доме, унесло двух моих людей. Этого знать достаточно.