Сергей Варлашин - Юные дарования. Скептик

Зверь спрыгнул и быстро скрылся из виду. Я много раз видел, как быстры звери. Особенно когда им угрожает опасность. Но такой скорости я не видел. Он только был здесь и вот он уже у растворился у подножия леса. В кровавую историю они меня ввязали. Дверь они мне так и не открыли. Делать нечего. Сам залез на крышу по лесенке сзади. Лучше чем, на сырой земле сидеть и без меня уже не уедут. Сидеть пришлось не долго. С поля шёл Никон и хромающий француз.

Перед тем как подойти, Никон внимательно осмотрел округу в оптику. В руках он нёс пулемёт Чекана, Палень же шёл только с неразлучным дробовиком, держа его за ствол и используя его как трость.

— Груздь открывай. — дверь броневика открылась. — Обработай ему ногу. — Он показал на Паленя.

— Этот чёрт не тронул парня. — быстро сказал Скрип.

— Знаю. Уже второй раз.

— Это потому что я был без оружия. — сказал я с крыши, не спеша слезать.

— Что с ним? — спросил Никон про загнутый ствол.

— Вот наш главный объект и загнул. — ответил Груздь, разводя руки и показывая тем самым, что это не его вина. — Что делать будем?

— Устроим ещё одну засаду. На этот раз на живца. — Никон даже не посмотрел мою сторону. — Скрип иди сюда, выгружать будем гостинцы.

Гостинцев оказалось много. В основном противопехотные мины, малого радиуса поражения с возможностью дистанционного подрыва. Самые неприятные сюрпризы для всех, кто передвигается на своих двух. Никон выдал перелатанному французу увесистый гранатомёт, револьверного типа. Усадил его крышу. Приказал мониторить округу и стрелять во всё, что движется в нашу сторону. Сам взял Скрипа и Груздя и пошёл минировать все возможные направления, в одном ему известном порядке. Меня не стали привязывать, запирать в кабине. Просто не обращали на меня внимания. У меня не было ни малейшего желания, уходить куда-то, в то время как по округе, как у себя дома, ходят огромные кабаны, медведи и этот наш волчок.

Я без спроса взял себе новую куртку. В замен порванной, старой. Рубашки новой не нашлось. Когда работа была сделана, они втроём заперлись в броневике, а меня оставили ходить по округе. Предварительно покормив теми же сухими пайками. Мою просьбу остаться внутри броневика отклонили. Предварительно мне показали, куда ходить совершенно не стоит, если мне дороги мои ноги и жизнь в целом. Стало темнеть. По периметру зажглись расставленные прожекторы. Я не стал никуда ходить, а устроился на крыше. Вдруг передумают оставаться, а так, без меня не уедут. Спрятал руки в карманы, надел капюшон. Вроде тепло. Хорошо, что нет дождя. Я лежал на крыше и через толщу брони, в месте, где была скрытая вытяжка, слышал, о чём они говорят.

— Знать бы сразу, что их тут двое ошивается, уже бы всю округу заминировали, а там глядишь и дело с концом.

— Этот бес сильнее первого. И больше. И свирепее. Вон он как, наших порвал, даже не надорвался. Сколько мы в него пуль всадили? А всё бегает и крутится, как волчок.

— Пусть теперь по минному полю покрутиться. — сказал Никон. — Наш волчок. А мы посмотрим.

— Надо пацана использовать уже. — говорил француз. — Зачем мы его ещё с собой взяли? Мы не турагентство.

Вот тебе на. Добром это не кончится. Француз мерзавец, лучше бы тебя тот пень догнал, тогда ещё при первой встрече. Мне надоело слушать их болтовню. Я положил ладонь по ухо. Привыкнув к подозрительным звукам с округи, свежему воздуху и яркому свету двусторонних прожекторов, я постепенно стал засыпать. Сказалось дневное напряжение. Вдруг голос Никона, громовым раскатом разнёсся по округе. По углам крыши, были установлены громкоговорители.

— Слушай сюда волчок. Мы оставили тебе здесь цепь и кандалы. Ты выйдешь к нам, наденешь на себя кандалы и пристегнёшь их к цепи. Если ты не выполнишь требование за эту ночь, мы убьём Лучемира. Даю на раздумья одну ночь. С восходом солнца, я лично пристрелю парнишку.

— Чего мы раньше так не поступили. Глядишь, наши бы не полегли. — сказал Груздь.

— Для отчётности тоже хорошо, когда есть потери личного состава. Это значит, что цель была выполнена ценой жизни героев, а потому вознаграждение выжившим будет соответствующее.

— Это поэтому ты в том году, угробил свою команду на ближнем востоке? — зло спросил француз.

— Отставить шуточки. Тебя же, я вырвал тогда из лап смерти. Да и сегодня так было. Чего тебе ещё надо?

— Ну что коньячку накатим. — сказал Скрип.

— Накатим. За ребят.

— Ещё накатим? — сказал Груздь.

— Ладно, за успешное проведение операции «волчок». - торжественно объявил Никон.

— По большому счёту можем возвращаться Никон. — сказал Груздь. — Объект захвачен мёртвым. Чего ещё? Никто же знал, что их тут помимо девки, двое окажется.

— Эта тварь, пятерых наших убила. Я это так не оставлю. Привезём двоих в холодильнике, особо отличимся. На нас звёзды с неба посыплются. Понимаете, к чему я клоню? Своих, я не бросаю.

— А если ещё и девку поймаем. — добавил Скрип.

— Не, с девкой, связываться не обязательно. Вспомни, что в доме её было. — напомнил Груздь. — Себе дороже.

— В общем, по обстоятельствам. — подвел черту беседе Никон. — Так, я и Груздь отбой. Палень, Скрип смотрите во все глаза у меня. Если волчок придёт ночью, мы поможем ему расстаться с жизнью. Гранатомёты и пулеметы держать на готове. Если не придёт, утром видно будет.

— Пацан, точно не убежит? — спросил Палень не участвовавший в минировании, из-за ранения.

— Не должен. — тихим голос ответил Никон. — Если что услышим.

Соваться за пределы нашего не заминированного круга, я бы и без их предупреждений не стал. Жизнь дороже. Однако насчёт своей, утренней погибели от их рук. Меня не покидало стойкое ощущение, что это не блеф. Если так, то как только у меня появится завтра возможность, я попробую напасть на одного из них. Всяко лучше, чем умереть без боя. Хладнокровие, с которым я об этом думал, подпитывалось домыслами и просто, логическими выводами. Зачем я им действительно нужен, если не как наживка. Спишут лишнего свидетеля, как допустимые потери со стороны гражданского населения. Практика опять же распространённая. Тем более после того, как я засвидетельствовал всю операцию по отлову особо опасного разумного зверя. Но им ведь мало зверя, они ещё и Яру хотят поймать, живой. Как же быть, как же всё устроить?

Мои ночные раздумья плюс холодная крыша, отбили всякое желание спать. Я долго лежал, вглядывался во тьму, за пределами света прожекторов, планировал нападение на одного из них. Пусть и заведомо провальное, но продать жизнь подороже — дело святое. Когда я уставал, то смотрел на звёзды, благо тучи ушли совсем с темнотой, а сильно урезанная луна, не сильно перекрывала их своих светом. В далеке я приметил приближающуюся точку. Вскоре очертания её стали яснее, и я узнал в ней волчка. Лёгким бегом он приближался, ближе и ближе. Наконец, он встал на той самой границе, широко заминированного кольца и завыл на луну.