Стивен Эриксон - Охотники за костями. Том 2 [litres]

– Всё грустно, Скрип?

– Нет, не всё. Я оставляю добрые воспоминания вам – но буду иногда шептать, говорить, что знаю, что вы чувствуете. А теперь садитесь – наливай по полной, Геслер, – думаю, времени уйдёт порядочно.

И Скрипач заиграл.

Тяжёлая дверь на самом верху Бастионного спуска отворилась со скрипом, и на пороге показался массивный, сгорбленный силуэт. Когда адъюнкт вышла на площадку, фигура отступила назад. Тавор вошла в стрельницу, за ней последовала Ян'тарь, а затем Кулак Тин Баральта. Калам вошёл в пыльную комнатку. В воздухе стоял сладковатый запах рома.

Убийца задержался рядом с привратником:

– Лаббен.

Гулкий, хриплый отклик:

– Калам Мехар.

– Трудная ночка?

– Не все идут через дверь, – ответил Лаббен.

Калам кивнул и больше ничего не сказал. Пошёл дальше, оказался во дворе замка: под ногами скошенные каменные плиты, старая башня – слева, донжон – чуть правее. Адъюнкт уже до половины пересекла двор. Позади неё унтанские гвардейцы отделились от остальных и направились к казарме под северной стеной.

Калам прищурился, глядя на мутную луну. Слабый ветерок коснулся его лица, тёплый, душный и сухой, смахнул пот со лба убийцы. Где-то наверху коротко скрипнул флюгер. Калам зашагал следом за остальными.

Двое Когтей стояли справа и слева от входа в замок – вместо обычных стражников. Калам задумался, где сейчас местный Кулак и его гарнизон. Скорее всего в складских подвалах, напились в стельку. Видит Худ, будь я на их месте, сам бы там оказался. Но это, конечно, не касается старого Лаббена. Седой горбун такой же древний, как и сами Бастионные ворота – всегда-то он их стерёг, ещё при прежнем Императоре, а если верить слухам, то даже в те времена, когда островом правил Паяц.

Когда Калам оказался между двумя убийцами, оба капюшона повернулись к нему и на миг склонились. Он заключил, что это такое издевательское приветствие – или что похуже. Не ответил и зашагал дальше по широкому коридору.

Их ждал другой Коготь, и теперь повёл к лестнице.

Они поднялись на два пролёта, затем прошли по коридору в прихожую, где Тин Баральта приказал остаться своим «красным клинкам», всем, за исключением Лостары Йил. Затем Кулак отослал двух своих солдат, шёпотом выдав им какие-то инструкции. Адъюнкт следила за происходящим без какого-либо выражения на лице, хотя Каламу и хотелось устроить Баральте выволочку за такое явное нарушение субординации – будто Тин Баральта таким образом решительно отделял себя и своих «Красных клинков» от Тавор и всей Четырнадцатой армии.

Некоторое время спустя Коготь повёл их вперёд, под арку и в следующий коридор, затем к двойным дверям на другом его конце. Калам понял, что это не обычный зал для официальных встреч. Это помещение меньше, если судить по маршруту, и находится в малообжитой части замка. У входа стояли ещё двое Когтей, оба повернулись, чтобы отворить створки.

Калам увидел, как Тавор вошла и резко остановилась. За ней – Ян'тарь и Тин Баральта. Рядом перехватило дыхание у Лостары Йил.

Их ждал трибунал: напротив входа сидели императрица Ласиин, Корболо Дом в полном облачении Кулака и ещё один человек, которого Калам не узнал. Круглолицый, полный, в голубых шелках. Бесцветные волосы, коротко стриженные и умащённые маслами. Его сонные глаза окинули Тавор жадным взглядом палача.

Столы расположили перевёрнутой буквой «Т», и три стула с высокими спинками ждали новоприбывших.

После долгой паузы адъюнкт шагнула вперёд, отодвинула центральный стул и села – с совершенно прямой спиной. Ян'тарь заняла место слева от Тавор. Тин Баральта подал Лостаре Йил знак и направился к крайней правой стороне, где вытянулся по стойке смирно, лицом к Императрице.

Калам медленно вздохнул, затем подошёл к оставшемуся стулу. Усевшись, он положил обе затянутые в перчатки руки на изрезанную столешницу.

Масляный толстяк вперил взор в убийцу и слегка наклонился вперёд.

– Калам Мехар, не так ли? Премного рад, – пробормотал он, – лично свести знакомство.

– Правда? Ну, рад за тебя… кем бы ты ни был.

– Маллик Рэл.

– Ты здесь в каком качестве? – спросил Калам. – Главного змея?

– Хватит с тебя, – бросила Императрица. – Сиди, если хочешь, Калам, но молчи. И пойми, что я не требовала твоего присутствия здесь сегодня ночью.

Калам почувствовал в этом утверждении скрытый вопрос, но лишь пожал плечами. Нет, Ласиин, я не готов тебе дать хоть что-то.

Императрица перевела взгляд на командира «Красных клинков».

– Тин Баральта, как я понимаю, вы помогали сопроводить адъюнкта и её свиту по городу. Благородно с вашей стороны. Я полагаю, сама адъюнкт не приглашала вас и никоим образом не принуждала к этому. Из чего ясно следует, что вы желаете поговорить со мной от имени «Красный клинков».

Мужчина с изуродованным лицом поклонился, затем сказал:

– Да, Императрица.

– Говорите.

– «Красные клинки» были призваны в ряды армии адъюнкта в Арэне, Императрица, где я был назначен Кулаком Четырнадцатой армии. Со всем уважением, я прошу вас отменить этот приказ. «Красные клинки» всегда служили Малазанской империи как независимая сила, что соответствует нашему уникальному положению первых и наиусерднейших хранителей Империи в Семи Городах.

Императрица кивнула:

– Не вижу причин вам отказать, командир. Адъюнкт желает что-то добавить?

– Нет.

– Хорошо. Командир Тин Баральта, «Красные клинки» могут расквартироваться на время здесь, в Паяцевом замке. Вы свободны.

Тот вновь поклонился, затем развернулся и ровным шагом покинул комнату. Лостара Йил последовала за ним.

Дверь открылись и вновь захлопнулись за их спинами.

Ласиин перевела взгляд на своего адъюнкта.

– Добро пожаловать домой, Тавор, – проговорила она.

– Благодарю вас, Императрица.

– Транспортные суда в порту вывесили чумные флаги. Мы обе знаем, что никакой заразной болезни среди солдат вашей армии нет. – Она склонила голову набок. – Как мне понимать эту попытку обмана?

– Императрица, Кулак Кенеб явно заключил, что, вопреки заверениям капитана Ринага, город Малаз пребывает в состоянии гражданских беспорядков. Настолько, чтобы Кенебу пришлось бояться за благополучие Четырнадцатой, если армия высадится. В конце концов, со мной виканцы, чья верность Империи, должна заметить, безукоризненна. К тому же, с нами внушительный отряд хундрилов «Выжженных слёз», которые также служили с отличием. Высадка такого подразделения могла бы привести к массовому побоищу.

– Побоищу, адъюнкт? – Брови Ласиин поползли вверх. – Капитан Ринаг получил приказ разоружить солдат Четырнадцатой перед высадкой.

– Оставив таким образом на милость разъярённой толпы, Императрица.