Стивен Эриксон - Охотники за костями. Том 2 [litres]

Но Корболо Дом, хоть и отличался внимательностью и здравым суждением, просто кивнул.

Ещё миг в зале висела тишина, в которой столько можно было бы сказать, в которой новый курс Малазанской империи мог бы обрести твёрдую почву под ногами. Тишина, но Каламу показалось, будто он слышит грохот захлопывающихся дверей, скрип и перезвон падающей решётки, видит как в длинных коридорах, на улицах свет вспыхивает, меркнет, а затем вовсе гаснет.

Если бы только Императрица заговорила, обратилась к Тавор со словами – любыми, лишь бы только искренними…

Маллик Рэл сказал:

– Адъюнкт, есть ещё дело двух виканцев – колдуна и ведьмы.

Тавор не сводила глаз с Ласиин:

– Разумеется. К счастью, они бесполезны – последствия травмы, которую принесла им смерть Колтейна.

– Тем не менее, их арестуют Когти.

Императрица сказала:

– Этого не избежать, Тавор. Даже крупица их прежней силы позволит им обрушить погибель на головы горожан Малаза, а этого мы допустить не можем.

– Кровь ныне ночью принадлежит виканцам и хундрилам.

В этом заявлении адъюнкта не прозвучало и тени эмоции.

– Так должно быть, – прошептал жрец-джистал, словно сломленный новой печалью.

– Тавор, – спросила Ласиин, – хундрилы согласятся сдать оружие и доспехи? Их ведь две тысячи или больше?

– Моего слова будет довольно, – заявила адъюнкт.

– Я испытываю, – проговорила Императрица, – огромное облегчение от того, что ты поняла необходимость событий, которым суждено свершиться сегодня ночью. В широкой перспективе, Тавор, это – малая жертва. Также ясно, что виканцы нам уже не принесут пользы – теперь, когда урожай из Семи Городов нам больше не доступен, прежние договора с племенами следует отменить. Иными словами, нам нужны Виканские равнины. Стада необходимо забить, землю – распахать, семена – посеять. Семь Городов преподали нам суровый урок того, что происходит, когда в вопросах снабжения Империи рассчитываешь на далёкие земли.

– Таким образом, – провозгласил Маллик Рэл, разводя руки в стороны, – необходимость – дело экономическое, да? То, что невежественный и отсталый народ придётся истребить, – печально, но, увы, неизбежно.

– Кому знать, как не тебе, – ответила ему Тавор. – Гедорийский культ джисталов на Фаларах был точно так же истреблён императором Келланведом. Ты, вероятно, один из весьма немногих уцелевших в то время.

Круглое, масляное лицо Маллика Рэла стало белым как мел. Адъюнкт продолжила:

– Мелкое примечание в хрониках Империи, его трудно найти. Впрочем, я полагаю, если ты обратишься к трудам Дукера, найдёшь ссылки. Конечно, «мелкое» – понятие относительное, каким, я полагаю, станет в будущей истории и этот виканский погром. Но для самих виканцев, разумеется, «мелким» он никак не станет.

– Что ты хочешь сказать, женщина? – спросил Маллик Рэл.

– Полезно иногда остановиться на тропе, а затем вернуться обратно на некоторое расстояние.

– Зачем же?

– Чтобы понять побуждения, джистал. Похоже, что этой ночью многое развёртывается, завершается. Договоры, союзы, воспоминания…

– Эту дискуссию, – перебила Императрица, – можно продолжить в другое время. Толпа в городе скоро обратится против самой себя, если не предоставить ей избранных жертв. Вы готовы, адъюнкт?

Калам вдруг понял, что задержал дыхание. Он не видел глаз Тавор, но что-то во взгляде Ласиин подсказало ему, что адъюнкт скрестила взор с Императрицей, и в этот миг что-то произошло между ними, медленно, постепенно, глаза Ласиин стали – плоскими, бесцветными. Адъюнкт поднялась:

– Да, Императрица.

Ян'тарь также встала и, прежде чем кто-то успел посмотреть в его сторону, оказался на ногах и Калам.

– Адъюнкт, – устало проворчал он, – я провожу вас наружу.

– Когда управишься с этим знаком вежливости, – сказала Императрица, – пожалуйста, вернись сюда. Я не принимала твоей отставки из состава Когтей, Калам Мехар, и более того, мне кажется, что повышение уже давно тебя заждалось. Поскольку Шик, видимо, сгинул на Имперском Пути, должность главы Когтей вакантна. Не могу себе представить кого-то более подходящего для того, чтобы её занять.

Калам приподнял брови:

– И ты думаешь, Императрица, что я приму этот титул и просто засяду в Западной башне в Унте, окружив себя шлюхами и прихлебателями? Стану новым Шиком?

Теперь уже Ласиин ответила безо всякого выражения:

– Ни к коем случае, Калам Мехар.

Все Когти под моей рукой. О, боги, кто же умрёт первым? Маллик Рэл. Корболо Дом…

И она это знает. Это предлагает. Я смогу вырезать раковую опухоль из плоти… но сперва должны умереть виканцы. И… не только виканцы.

Калам не верил, что сможет заговорить, да и не знал, что сказать, если сможет, поэтому он просто поклонился Императрице, а затем последовал за Тавор и Ян'тарь вон из зала.

В коридор.

Двадцать три шага до прихожей – ни одного «Красного клинка» там не осталось. И Тавор остановилась, жестом отправила Ян'тарь к дальней двери. Сама адъюнкт закрыла дверь за собой.

И повернулась к Каламу. Но заговорила Ян'тарь:

– Калам Мехар. Сколько Пятерней нас ждут?

Он отвёл глаза:

– Каждая Пятерня приучена работать как единое целое. Это разом и сила, и слабость.

– Сколько?

– У пирса стоят четыре корабля. До восьмидесяти.

– Восьмидесяти?

Убийца кивнул. Ты – труп, адъюнкт. И ты тоже, Ян'тарь.

– Она вам не даст добраться до кораблей, – проговорил он, по-прежнему не глядя никому в глаза. – Иначе начнётся гражданская война…

– Нет, – отрезала Тавор.

Калам нахмурился, взглянул на неё.

– Мы покинем Малазанскую империю. И вероятнее всего, никогда не вернёмся.

Калам отошёл к стене, прислонился к ней спиной и закрыл глаза. Пот градом катился по его лицу.

– Ты не поняла, чтó она мне только что предложила? Я могу вернуться в тот зал и сделать ровно то, чего она от меня хочет. Потом мы с ней выйдем оттуда, оставив два трупа, две отрезанные головы на треклятом столе. Да будь я проклят, Тавор, – восемьдесят Пятерней!

– Я понимаю, – ответила адъюнкт. – Тогда иди. Я не изменю своего мнения о тебе, Калам Мехар. Ты – часть Малазанской империи. Теперь – служи ей.

Но он не шевельнулся, не открыл глаза.

– Значит, для тебя она больше ничего не значит, Тавор?

– У меня другие заботы.

– Объясни.

– Нет.

– Почему?

Ян'тарь сказала:

– Нынче ночью, Калам, здесь, в городе Малазе происходит Схождение. Игра заключается в безумии ходов и ответных ходов, и да, Маллик Рэл – её участник, хотя невидимая рука, что двигает им, остаётся вдали. Сняв его с доски, как ты намереваешься, ты нанесёшь смертельный удар, который может полностью изменить весь баланс сил. Может спасти не только Малазанскую империю, но и сам мир. Как можем мы отказать тебе в этом желании?