Стивен Эриксон - Охотники за костями. Том 2 [litres]

– Богиня…

– Разведчики Хурлокеля заметили людей, которые идут на север и на восток. Паломников.

– Так точно, Первый Кулак.

Он видел, что она колеблется.

– Мы последуем за этими паломниками, Кулак, – сказал Паран. – Задержимся на два дня, за это время пополним свои запасы из амбаров Г'данисбана, но так, чтобы остатков зерна хватило для уцелевших горожан. По необходимости забирайте повозки и фургоны. Зовите местных, пусть присоединяются к нам. Как минимум, мы не оставим их без воды, еды и защиты. Сейчас передай капитанам, что утром, перед тем, как мы выступим в поход, я обращусь к войску – когда освятим и запечатаем усыпальницу. А теперь вольно. Всем разойтись.

Кулаки отдали честь. Под окрики капитанов строй рассыпался, солдаты начали расходиться.

Надо было сказать им хоть что-то здесь и сейчас. Предупредить, чтобы слишком на многое не рассчитывали. Нет, так нельзя. Что говорит новый командир? Особенно после гибели великого полководца, истинного героя? Проклятье, Ганос, уж лучше помолчи. И не болтай особо над могилой. Пусть старик наконец познает покой. «Мы пойдём за паломниками. Почему? Потому что я хочу знать, куда они направляются». Этого будет достаточно . Мысленно пожав плечами, Паран двинулся прочь. За ним последовал Хурлокель, а ещё в десяти шагах – темнокожая г'данийка Наваль Д'натха, которая теперь, кажется, также вошла в его свиту.

– Первый Кулак?

– Что, Хурлокель?

– Куда мы идём?

– Навестить имперского художника.

– А, этого. Можно спросить зачем?

– Зачем подвергать себя таким страданиям, ты хотел сказать? Мне надо его кое о чём попросить.

– Первый Кулак?

Мне нужна новая Колода Драконов .

– Ты не в курсе, насколько он хорош в своём деле?

– На этот счёт постоянно спорят, Первый Кулак.

– Вот как? И кто же? Не могу поверить, что солдаты.

– Ормулогун повсюду за собой возит критика.

Ох, бедняга .

Труп лежал на тропе, конечности были иссечены, кожаная туника почернела и заскорузла от крови. Искатель Лодок присел рядом на корточки.

– Искатель Камней, – сказал он. – Теперь уже ничего не найдёт. Мы были знакомы.

– Кто-то отрезал ему палец, – заметил Карса Орлонг. – Все прочие раны – это следы пыток, если не считать удара копьём под левой лопаткой. Видишь следы – убийца выскочил из засады, когда анибар шёл мимо, – он не бежал, а едва ковылял. Они с ним, считай, играли.

Самар Дэв опустила руку на плечо Искателю Лодок.

– Давно? – спросила она Карсу.

Тот пожал плечами.

– Какая разница. Они близко.

Встревожившись, она распрямилась.

– Насколько близко?

– Они разбили лагерь, не думая про мусор. – Он обнажил кремнёвый меч. – И у них есть ещё пленники.

– Откуда ты знаешь?

– Я чувствую их муки.

Невероятно. Как такое может быть? Она огляделась по сторонам в поисках более очевидных признаков того, о чём говорил тоблакай. Справа было торфяное болотце, чуть ниже каменистой тропы, где они стояли. Чёрные ели торчали над водой, иссохшие, почти лишённые иголок. Между ветвями проблёскивала паутина, похожая на сеть царапин на стекле. Слева вдоль тропы шла длинная канава, сплошь заросшая приплюснутыми кустами можжевельника. Самар нахмурилась.

– Из какой засады? – спросила она. – Ты говоришь, убийца выскочил из засады и ткнул анибара копьём в спину. Но тут нет укрытия, Карса.

– Теперь уже нет, – подтвердил он.

Она недоверчиво поморщилась.

– Так они прячутся под ветками и листвой?

– Есть и другие способы скрывать себя, женщина.

– Например?

Карса повёл плечами под меховым плащом.

– Колдовство, – сказал он. – Жди здесь.

Ещё чего! Она двинулась следом за Карсой, едва лишь тоблакай устремился вперёд, сжимая меч обеими руками. Четыре шага – и ей пришлось перейти на бег.

Он бежал молча, всё быстрее и быстрее. Потом сделал рывок.

Задыхаясь, она поднажала, чтобы его не упустить, но громадный воин уже скрылся из виду.

Внезапно слева раздался пронзительный крик, и Самар резко остановилась. Карса успел сойти с тропы и ринулся куда-то в лес, перепрыгивая мшистые валуны и поваленные деревья, вострившиеся мёртвыми сучьями. Следов он не оставлял. И снова послышались вопли.

С отчаянно колотящимся сердцем Самар Дэв нырнула в рощу, отвела рукой ветки. Паутина натянулась и порвалась, посыпалась пыль и сухая кора…

…а где-то впереди продолжалась резня.

Лязг оружия, железо ударяет о камень. Хруст ломающегося дерева. Что-то мелькало там, среди деревьев, люди разбегались во все стороны… тёмная фигура металась в алой дымке… Самар Дэв добралась наконец до края стоянки…

И увидела Карсу Орлонга – и с полсотни, если не больше, рослых серокожих бойцов, вооружённых копьями, саблями, длинными ножами и топорами, которые надвигались на Тоблакая.

За Карсой оставались трупы и тела покалеченных противников, но врагов было слишком много…

Огромный кремнёвый меч взметнулся и опустился, круша кости и разбрызгивая густую кровь. Двое отлетели назад, третьему досталось так, что ноги в мокасинах взлетели Карсе на уровень глаз. В падении он зацепил древки копий ещё двух бойцов – и в эту лакуну метнулся тоблакай, уходя от нацеленных в него ударов. Скорость, с какой он двигался, была не просто невероятной, она ужасала .

Двое противников попытались уклониться от столкновения, но клинок Карсы дотянулся и до них, рубанул первого по горлу так, что голова отлетела в сторону, а другому по плечо отсёк правую руку.

Удерживая меч одной рукой, Карса перехватил устремлённое в него копьё, рванул на себя, и когда враг оказался совсем рядом, резким движением сломал ему шею – с такой лёгкостью, точно это был пергаментный свиток. Кровь брызнула из глаз, носа и рта. тоблакай резко толкнул его от себя – и подёргивающийся труп полетел на напиравших врагов, помешав ещё нескольким нападавшим…

Самар Дэв не успевала отслеживать происходящее, потому что одновременно с тем, как Карса расправлялся с копейщиком, меч его продолжал рубить врагов, взлетая и опускаясь с невиданной лёгкостью, и в тот самый миг, когда левая рука совершала жёсткий захват, клинок Тоблакая отразил очередную сабельную атаку, взрезал плоть, ломая противнику ключицу, а затем и рёбра…

Меч вырвался из развороченной грудной клетки, и Самар успела заметить, как сердце, до сих пор продолжавшее биться, вывалилось наружу и повисло на артериях и венах – прежде, чем поверженный боец рухнул наземь.

Кто-то заголосил – не в самой гуще боя, а намного левее, ближе к скалам, – и у воды, на которой покачивались низко сидящие, широкие деревянные каноэ, Самар углядела стройную золотоволосую женщину – человеческую женщину, творившую чары .