Стивен Эриксон - Охотники за костями. Том 1 [litres]

Тут и там валялись обломки камня, а в пяти шагах – два неподвижных тела.

Калам подошёл к ним.

С облегчением он обнаружил, что оба живы, хотя трудно было определить, насколько пострадали его спутники. Ясно было только, что Ураган сломал обе ноги: одну над коленом и обе кости голени на другой. На шлеме капрала красовалась внушительная вмятина, но дышал он ровно, что Калам счёл добрым знаком. Быстрый Бен, казалось, вовсе не пострадал – никаких видимых переломов, по крайней мере, и ни капли крови. Что до внутренних повреждений – тут можно было только гадать. Калам некоторое время смотрел в лицо чародею, а затем отвесил ему пощёчину.

Глаза Бена распахнулись. Он моргнул, огляделся, закашлялся и сел.

– У меня половина лица онемела – что стряслось?

– Понятия не имею, – буркнул Калам. – Вы с Ураганом провалились в расселину. Фаларцу пришлось несладко. Но ты как-то умудрился выйти из передряги целым и здоровым – как это у тебя вышло?

– Целым? Да у меня, кажется, челюсть сломана!

– Врёшь. Может, об пол ударился. Малость опухла, конечно, но ты бы не смог говорить, если бы сломал челюсть.

– Хм, логично, – проворчал чародей. Он поднялся на ноги и подошёл к Урагану. – Ого, ноги выглядят паршиво. Нужно их сложить, прежде чем я его исцелю.

– Исцелишь? Чтоб тебя, Бен, ты же никогда никого не лечил во взводе!

– Конечно, это была работа Молотка. Я же работал там мозгами, забыл?

– Ну, помнится, это у тебя не слишком много времени отнимало.

– Это ты так думаешь, – буркнул маг, потом замолчал и огляделся по сторонам. – Где мы? И откуда этот свет?

– Подарочек от Котильона, который держит другой конец этой верёвки.

– Ого. Ну, тогда он и будет целительствовать. Спускай его вниз.

– А кто тогда будет держать верёвку?

– Она нам не понадобится. Так, постой, ты же, вроде, полез на Лунное Семя? Ага, теперь понятно, что здесь делает твой бог. Всё сходится.

– Помяни демона к ночи, – проговорил Калам, глядя, как Котильон планирует вниз – медленно, почти лениво.

Бог опустился на камни рядом с Ураганом и Быстрым Беном. Коротко кивнул чародею, приподнял одну бровь, затем присел на корточки подле морпеха.

– Адъютант Ураган, что же с тобой произошло?

– По-моему, всё очевидно, – ответил Калам. – Он обе ноги сломал.

Бог перевернул морпеха на спину, потянул за ноги, чтобы кости встали на место, затем поднялся:

– Думаю, так сойдёт.

– Вряд ли…

– Адъютант Ураган, – перебил Котильон, – не настолько смертен, как могло бы показаться. Его прокалили огни Тирллана. Или Куральд Лиосана. Или Телланна. Или всех трёх. В общем, как ты сам можешь убедиться, он уже исцеляется. Сломанные рёбра полностью срослись, как вылечились разбитая печень и разбитый таз. И треснувший череп. Увы, мозгу внутри даже магия помочь бессильна.

– Он потерял рассудок?

– Боюсь, рассудка у него никогда и не было, – ответил бог. – Он ведь даже хуже, чем Урко. У того, по крайней мере, были какие-то интересы, пусть даже бессмысленные и эксцентричные.

Ураган застонал.

Котильон подошёл к стене.

– Как любопытно, – произнёс он. – Этот храм посвящён Старшему богу. Не могу наверняка сказать, какому. Похоже, богине Кильмандарос. Или Гриззину Фарлу. Может, даже К'рулу.

– Кровавые у него подношения, – пробормотал Калам.

– Самые лучшие, – заявил Быстрый Бен, смахивая пыль с одежды.

Калам заметил, как Котильон лукаво взглянул на чародея, и удивился. Бен Адаэфон Делат, Котильон ведь что-то знает о тебе, верно? Эх, чародей, слишком много у тебя секретов. Затем убийца заметил верёвку, которая по-прежнему свисала с края расселины.

– Котильон, ты к чему там верёвку привязал?

Бог оглянулся и усмехнулся:

– Сюрприз. Мне пора. Господа…

Фигура Котильона побледнела, а затем и вовсе исчезла.

– Твой бог заставляет меня нервничать, Калам, – проговорил Быстрый Бен, а Ураган вновь застонал, теперь уже громче.

Ну а ты, в свою очередь, заставляешь нервничать его. А сейчас… Убийца перевёл взгляд на Урагана. Об ужасных переломах напоминали теперь только изодранные штаны. Адъютант Ураган. Обожжённый святым пламенем. И по-прежнему мрачный.

Высокие скалы, покрытые неровными полосами отложений, окружали их лагерь, а рядом росло старое дерево. Резчик сидел у небольшого костерка, который они разожгли, и смотрел, как кружит по небольшому пространству, выказывая всё большее возбуждение, Серожаб. Неподалёку Геборик Призрачные Руки вроде бы задремал, туманные эманации на его культях мерно пульсировали. Скиллара и Фелисин Младшая набивали трубки – теперь уже общий для них послеобеденный ритуал. Взгляд Резчика вернулся к демону.

– Серожаб, что тебя тревожит?

– Нервно. Я чую признаки трагедии, которая быстро приближается. Что-то… обеспокоен и неуверен. Что-то в воздухе, в песке. Внезапная паника. Нужно отсюда уходить. Вернуться. Бежать.

Резчик почувствовал, что на его коже выступают бисеринки пота. Никогда прежде он не видел, чтобы демон был так… напуган.

– Нужно убраться с этой гряды?

В ответ на произнесённые вслух слова обе женщины подняли глаза. Фелисин Младшая покосилась на Серожаба, нахмурилась, затем побледнела. Девушка вскочила.

– У нас неприятности, – заявила она.

Скиллара поднялась и подошла к Геборику, толкнула его носком сапога.

– Проснись.

Дестриант Трича распахнул глаза, моргнул, затем понюхал воздух и одним текучим движением оказался на ногах.

Резчик смотрел на всё это с растущим ужасом. Вот дерьмо. Он принялся забрасывать костерок песком.

– Собирайте вещи, все.

Серожаб замер посреди очередного круга и уставился на спутников.

– Так поспешно? Не уверен. Обеспокоен, да. Но паниковать? Изменять план? Глупить? Не уверен.

– Зачем рисковать? – спросил Резчик. – Света ещё достаточно – посмотрим, может, найдём более защищённый лагерь.

– Уместный компромисс. Нервы уже не так натянуты. Беда миновала? Неведомо.

– Обычно… – хрипло проговорил Геборик и сплюнул, – обычно, убегая от одной опасности, выскакиваешь наперерез другой.

– Ну, спасибо, старик, обнадёжил.

Геборик одарил Резчика недоброй ухмылкой:

– Милости прошу.

Обрывистые скалы вокруг были испещрены пещерами, которые за бесчисленные века становились убежищами, гробницами для мёртвых, складами и галереями для наскальной живописи. Узкие уступы, служившие между ними переходами, были завалены мусором; тут и там на нависавших камнях темнели пятна сажи от костров, но все они казались Маппо старыми, а погребальную утварь он вообще определил как относящуюся к эпохе Первой империи.

Они приближались к вершине нагорья. Икарий карабкался к заметной выемке, оставленной в скале былыми дождями. Заходящее солнце слева краснело за пологом повисшей в воздухе пыли, которую подняла далёкая буря. Кровные слепни жужжали вокруг обоих путников, обезумев от ломкого, взвинченного дыхания бури.