AlmaZa - Другая жизнь [СИ]

Горничная принесла холодную мокрую материю и положила принцессе на лоб. Наконец, дверь открылась, и принесли завтрак, а следом зашёл и Робин. Он осмотрел всё вокруг, включая бледную сестру, лежащую по уши под одеялом. Габи подскочила к нему и стала ругаться, что он ведёт себя, как дикарь, что его не обязаны здесь слушаться, на что он ответил пренебрежительным взмахом руки.

— Можете идти пока все погулять, я хочу поговорить с Белл.

Обрадованная Каролина направилась к выходу, следом за ней Аделина. Виконтессы остались. Габриэль скрестила на груди руки и сердито смотрела на принца. Он тоже развернулся на неё.

— Мадмуазели, может быть, вы не поняли, но это был вежливый приказ!

— А я не подчиняюсь вашим приказам! Я подданная вашей сестры!

Робин уже хотел встать, но принцесса остановила его, взяв за руку.

— Девушки, в самом деле, выйдите, пожалуйста.

Фрейлины удалились, вместе со всеми служанками.

— Ну, что, заболела? Это тебе наказание за безрассудное поведение!

— Я с тобой совершенно согласна, — безропотно произнесла Беллона, думая совсем о другом своём поступке. Принц удивился, но не стал говорить сестре, что на неё не похоже такое поведение. А как же поспорить? Пошуметь и высказать своё, противоположное мнение?

— Я рад, что ты поняла это. Надеюсь, ты говоришь это искренне.

— Абсолютно. — Наконец, молодой человек не выдержал и резко поднялся.

— Да что с тобой? Ты так плохо себя чувствуешь? Я позову лекаря…

— Не стоит. Это обыкновенная простуда, наверное, попала под сквозняк, сама того не заметив.

— Не нужно было шататься по балконам!

Девушка чуть не подскочила от неожиданности, но потом вовремя опомнилась, поняв, о каком балконе идёт речь. Испуг немного встряхнул её, и она возразила.

— Любезный Робин, не тебе учить кого-либо, как жить! А если так хочется исправить в этом мире что-то в лучшую сторону — начни с себя!

— О, вот как мы заговорили?

— Да, так.

— Тебе самой не стыдно? Ты же девушка! И не просто из приличной семьи, а из королевской! Ты что, хочешь опозориться? Хочешь, чтобы за тебя приходилось краснеть отцу и матери? Чтобы тебя не пускали ни в одно общество? Чтобы ни один наследник не попросил твоей руки? Хочешь быть изгоем для нормальных людей?

— Да! Что тебе-то до этого?

Принц не выдержал и ударил Беллону по лицу. Она откинулась обратно на подушки. Щека покраснела и стала гореть ещё сильнее, чем при температуре. Девушка положила на неё руку и заплакала. Робин растерялся и сразу осознал, что допустил непозволительную грубость. Он перебрался на кровать к сестре и обнял её.

— Белл, прости меня! Извини! Прости, я не хотел! Я просто хотел, чтобы ты поняла, что ты не можешь самостоятельно распоряжаться своей судьбой, так же, как и я, как и наш отец, как наша мать, как все люди нашего круга! Мы не имеем права думать только о себе, от нас слишком многое зависит, в том числе и жизнь кого-то другого. Наша честь — это честь всего народа, всех феирцев, всех наших друзей и близких. Прости меня! Я готов ещё сто раз извиниться, но кто ещё кроме меня сейчас сможет вразумить тебя? Вспомни, как тебя воспитывали, чему тебя учили!

— Робин, — прошептала Беллона, глотая слёзы, — но я не хочу такой судьбы!

— Её не выбирают. Она каждому даётся своя, и нужно по ней идти достойно.

— Но я люблю его! — закричала принцесса. У её брата на лице возникла такая гримаса, что девушке показалось, будто он сейчас её вовсе убьёт. Но он лишь сжал кулаки и с негодованием затряс головой. Его светлые волосы разметались, придав ему вид невинного ребёнка, который узнал какую-то страшную взрослую тайну. Глаза принца расширились, а брови сдвинулись к носу.

— Этого не может быть!

— Но это так!

— Ты сама не понимаешь, что говоришь! Ты слишком мала, чтобы понять это. Тебе только шестнадцать, и первая симпатия кажется тебе любовью до гроба, но ты ещё полюбишь! И не раз! — Робин успокоился и заговорил степеннее и спокойнее: — А если не полюбишь, то тоже не беда, выйдешь замуж за человека, который будет достоин тебя, который понравится всем нам и которого все будут уважать.

— Тебе не понять, ты ведь никогда не любил, поэтому и рассуждаешь так приземлено и меркантильно!

— О, я и не собираюсь влюбляться. Да и есть ли она, эта любовь?

— Вот видишь! Ты даже не знаешь, что это такое! Она есть, уверяю тебя, и однажды, когда ты полюбишь, ты вспомнишь наш разговор и поймёшь, что был не прав! Так, прошу тебя, сделай так, чтобы тебе не пришлось, потом жалеть о своих поступках — помоги мне!

— Что?! Нет, это уже наглость. Один вопрос — прощу ли я твоё поведение, но совсем другой, который даже не будет обсуждаться — это чтобы я способствовал или даже просто позволил тебе продолжать свой бездумный роман с этим ничтожеством…

— Не смей о нём так говорить! Дерек — порядочный и благородный, в отличие от тебя. Ты его не знаешь!

— А, я так понял, ты его уже знаешь очень хорошо? Хотелось бы узнать насколько?

Беллона не знала, что и ответить. Разумеется, она не собиралась признаваться даже в самом безобидном их поцелуе, но как-то же нужно было объяснить, откуда она знает, что он приличный мужчина и настоящий рыцарь…

— Белл, не молчи, ты меня пугаешь. Что между вами было?!

— Ничего, клянусь тебе, ничего! — уверила принцесса. — Мы с ним просто общались, разговаривали, к тому же, он ведь рыцарь. Так как же он может быть негодяем?

— Какие устаревшие понятия о рыцарстве! Ты хоть знаешь, что собой представляет этот орден Стеллы Нордмунской? Знаешь, с какими моральными принципами живут мужчины, которые вступили в него?

— Да я знаю, мне уже много раз объясняли, что там к чему. Но ведь не все же они там одинаковые! Например, Сержио. Ты скажешь, он недостойный юноша?

— Сержио совсем другое дело, он отдельный редкий индивид. Господи, да о чём я вообще говорю! Эта тема закрыта, и точка! — Робин направился к двери, но потом резко затормозил и вернулся. — Боже, я настоящий кретин. Тогда, на ту охоту, которую я устроил, ты ведь ради него ехала, не так ли?

Принцесса смиренно опустила голову в знак согласия.

— Какой кошмар! Я способствовал этой интрижке… как наивный тупица, поверил в твои лживые оправдания, повёлся на враньё младшей сестры! — Беллона всё сильнее вжималась в плечи. — Ну всё, теперь я точно не участвую в твоих замыслах. Моя бы воля, я бы и Габи с Марией от тебя убрал подальше!

— Нет, только ни это!

— Ладно-ладно, я не садист. — Принц снова пошёл к выходу, но уже в дверном проёме опять остановился. — Да, кстати, вечером официальный приём у Улианы Первой, ты должна там быть.

— Но я отвратительно себя чувствую! — пожаловалась девушка.

— Ты просто ни разу не присутствовала с похмелья на заседании министров! — засмеялся Робин. — Вот уж отвратительнее чего быть не может. Всё, шутки в сторону. В восемь я зайду за тобой, ты должна быть готова.