AlmaZa - Другая жизнь [СИ]

Беллона глубоко вдохнула прозрачный воздух полной грудью. Она вся сияла от счастья. Прошло около месяца с тех пор, как она попрощалась с Дереком на Валлоре. Под корсетом она держала его письмо, которое он передал через князя Зоурбрейда, а тот, в свою очередь, через Габриэль, потому что Робин и Сержио до самого отъезда не давали никому приближаться к принцессе. Оно было коротким, но внушало надежду и радость. «Я буду постоянно торопить время, — гласили строки, — пока не увижу тебя снова. Мы обязательно встретимся. Терпеливо жди, так же, как это буду делать я». Девушка перечитывала эти слова постоянно, как только выдавался момент, когда никто не мог её видеть, за исключением, разве что, виконтессы Леонверден. Беллона так и не смогла приблизить к себе так же сильно остальных фрейлин, какими бы положительными они ни были. К тому же, вот уже месяц как в их приятную компанию вернулась баронесса фон Даберлёф. Мало того, что у неё были давние натянутые отношения с принцессой, а заодно и Габриэль, так теперь она ещё не понравилась и Каролине. Но, несмотря на общую неприязнь, Матильду оставили в покое и пытались просто не замечать, как данность, которая не слишком мешает, но иногда утомляет. К тому же, в ближайший срок она должна была покинуть Феир, выйдя замуж за Джордана Льюмена. Этот факт раздражал Беллону больше всех прочих. Почему даже у этой зазнавшейся красавицы жизнь меняется в лучшую сторону, всё идёт гладко, а у неё стоит на месте и сделать с этим что-либо невозможно, не применив какие-то недозволительные меры? Но уже недолго оставалось ждать счастливого момента. Скоро Беллона увидит Марию, по которой ужасно соскучилась, а завтра… завтра настанет тот долгожданный день, когда Дерек приедет сюда, на Феир, и они снова будут вместе. На этот раз ничто не сможет им помешать, а если кто-то посмеет возразить, то принцесса была готова до конца противостоять трудностям и преградам. Если нужно, она заявит о своих чувствах отцу, матери, всему миру, откажется от титула и светской жизни, откажется от богатств и подруг… Да, самое сложное будет расстаться с Габриэль и Марией, никогда больше не увидеть Энжел, Астерикса и других. Но даже это не остановит её перед безмятежным счастьем с Дереком, который, она была уверена, пожертвует всем ради неё с той же самоотречённостью, что и она сама. Беллона гнала печальные мысли прочь. Ни к чему думать, что мир так жесток, что придётся много выстрадать ради торжества любви, ведь время уже доказало, что ему стоит доверять и подчиняться, что оно само всё расставит по местам, каждому воздаст по справедливости. Девушка была уверенна, что как только она расскажет обо всём родителям, они поймут её, простят (да и было ли за что прощать?), пожелают счастья и дадут свободу действиям, они не станут чинить препятствий её будущему, которое она самостоятельно выбрала. А брат… что делать с Робином Беллона даже предположить не могла. Возможно, тогда он был не в себе из-за личных неудач и несчастий, которые принесло его поведение, возможно, он выпил лишнего, возможно, ему сейчас неудобно из-за своего поступка, но он никогда не признается в этом, поэтому просто больше не будет вмешиваться. Что ж, снова оставалось только подождать и посмотреть. Улыбка на лице принцессы становилась всё шире и ярче по мере приближения к дому. Хотя она с той же радостью осталась бы поближе к порталу, чтобы на следующий день как можно быстрее встретить рыцарей.

Кортеж возвращался с Зарландии, двенадцатой планеты от солнца в Голубом квазаре, где королевой была Патриция, приходившаяся сестрой Робину Третьему и тёщей императора Виталия Дьюса. Разумеется, он и сам присутствовал на завершившемся празднике, что смутило Беллону, которая снова не знала, как себя с ним вести. Мужчина, как всегда, сам вышел из положения, делая вид, что ничего между ними не происходило. Впрочем, ничего и не было, а неловкость возникала только из-за того, что они когда-то поговорили по душам. Так всегда бывает у людей, которые знают друг о друге больше, чем окружающие знают о них, или у них есть свой маленький секрет. Всё своё внимание на балах и обедах Виталий уделял баронессе Матильде, поэтому даже родители принцессы забыли о неприятных сплетнях и мучавшей их конъюнктуре, связанной с императором. Уезжая, Беллона всё-таки выгадала момент, чтобы выказать своё уважение и почтение ему, но он отмахнулся от всяких официозностей, по-отечески обнял её и пообещал непременно приехать на Феир, навестить её, когда наступит такое время, что его визит не покажется никому странным. Они расстались друзьями. Принцессе не совсем удавалось понять, каким образом и по каким причинам, два столь разных человека, как она и император, смогли найти общий язык, сумели понять один другого. Но, не находя объяснения, Беллона радовалась, что всё складывалось именно так. Горизонт был ясен и чист. День был на удивление спокойный и безмятежный, словно время кто-то остановил, как и в то утро, когда Беллона повстречалась со своим рыцарем. Тот миг вспоминался ей натянутой тетивой, которую долго растягивали, а потом резко отпустили, и стрела с неё сорвалась вперёд и до сих пор не могла достигнуть своей цели.

На следующий день три девушки, как и некоторое время назад, сидели в своём любимом месте, тенистом уголочке розового сада, где теперь уже не спасались от жары, а скрывались от прохладных дуновений ветра, укутываясь кружевными шалями. Небо стало ниже, чем вчера; серое, надувающееся, как мутный мыльный пузырь, с проносящимися порой тёмными облаками, оно предвещало непогоду на грядущей неделе. Мария сидела на краю скамьи и грела руки в шерсти Ромашки, которая уютно свернулась на её коленях, Беллона, с умилением, следила за этой картиной, отвлечённым взглядом, полным невыразимого томления и скрытой улыбки. Обхватив плечи ладонями, она прислонилась к дверному проёму беседки и мечтательно вздыхала. Тоску и молчание развеивала своими шутками и рассказами Габи, произносившая фразу, до боли замучившую слух подруг за одни сутки:

— Ну, наконец-то я вот-вот увижу его! — Виконтесса вставляла её без дела там и тут, на какую бы тему не шла беседа. Она сильнее обычного не могла сидеть на месте, зная, что Сториан МакДжойн по-прежнему у себя в княжестве, под домашним арестом, но в конце месяца наказание должно закончиться, и тогда он приедет сюда, к принцу, своему другу. Тогда они встретятся. Беллона, раньше пытавшаяся присмирить неусидчивый нрав Габриэль, теперь сама переняла его и не могла находиться на одном месте дольше пяти минут. Она хотела бы так же, как и Габи, твердить день и ночь о скором приезде Дерека, но боялась произнести в слух эту счастливую весть, как будто она могла её сглазить. Даже Марии она ещё не решилась сказать обо всём, что было на Валлоре, о свидании, о письме… У эрцгерцогини начинало рябить в глазах, так как её собеседницы, словно сидя на качелях, то опускались, то поднимались. Причём делали это с удивительной монотонностью: одна садилась, другая вставала.