AlmaZa - Другая жизнь [СИ]

Младшая маркиза открыла глаза и, увидев принцессу, сразу поднялась и присела в поклоне.

— Ваше высочество, я не слышала, как вы зашли. — Несмотря на столь резкое пробуждение, Каролина всё ещё выглядела очень сонно.

— Ничего страшного, Каролина, я и не собиралась тебя будить. Спи дальше. — Беллона радостно поблагодарила фрейлин и вернулась к себе. Она точно больше не собиралась ложиться. Решив хоть как-нибудь занять своё время, девушка достала свой дневник и стала записывать всё, что с ней происходило, как в душе, так и снаружи. Находясь в добром расположении духа, она не стала гневиться на бумаге на брата, а просто по-сестрински, ругала его. Стоило ей поставить точку, как в дверь постучали и, не став ждать разрешения, в спальню вошла будущая графиня Нови.

— Габи? Ты, в такой час, и уже на ногах?

— Ах, Белл, не представляешь, с каким трудом я вообще засыпаю и как беспокойно сплю… что ты там пишешь?

— Да так, ничего важного… возникли в голове зарифмованные строки, решила записать. — Принцесса выдвинула ящик стола и в самый его конец швырнула тетрадь. — А ты, значит, всё страдаешь по Сториану?

— И ничего не могу с этим сделать, — мечтательно произнесла виконтесса и села рядом на стул, подперев щёку рукой. — Я вовсе не мучаюсь без него, просто мне как-то скучно и я бы с таким удовольствием снова оказалась с ним наедине…

— Даже думать об этом не смей! Ты хоть понимаешь, чем это может закончиться?

— Перестань, неужели ты думаешь, что он посмеет грубо обойтись с единственной дочерью графа Леонверден? Ха, наивная, да если со мной что-то случится по его вине, в чём я лично сильно сомневаюсь, мой отец съест всех МакДжойнов с потрохами!

Беллона вспомнила последнюю встречу с Робином. Неужели, если жена лорда Ругитана была любовницей Сториана и имела плохую репутацию в обществе из-за него, то он посчитается с другими титулами, другой знатью? Да, возможно он не будет применять силу или жестокость к Габи, но только потому, что она добровольно согласится на всё, что он пожелает! Хотя после того, как она его облапошила, князь не станет проявлять терпение и уже не будет таким добреньким. Он был таким человеком, которому что крестьянка, что герцогиня были просто обычными женщинами, и они должны были подчиняться ему и приносить удовольствие, а не своенравничать и ставить условия.

— Габи, в тебе иногда проскальзывает здравый смысл, но когда он улетучивается — это становится просто Божьим наказанием для твоих родных и друзей.

— Всё, хватит обо мне! Я так не люблю, когда из чего-то делают проблему. Ты же знаешь, я умею за себя постоять.

— На каждого умника всегда найдётся кто-то, кто сможет его перехитрить. Будь осторожней, прошу тебя! Иначе мне придётся всюду следовать за тобой и следить, чтобы ты не напортачила чего.

— Вот только этого не надо. Увидишь, если я не разлюблю Сториана, я стану княгиней МакДжойн.

Беллона устало выдохнула. Ну, как ещё убедить подругу, что она заблуждается? Пожалуй, нужно последовать совету, который дала как-то тётя Сивилла: человек не может прожить без ошибок, он должен на них учиться, да и без них, на самом деле, было бы очень скучно.

— Габи, я должна тебе кое-что рассказать. Сегодня я отправила любовное послание Дереку…

— Что? Но… каким образом? Он был здесь? Но ты же сказала, что Робин…

— Да, да, и ничего не изменилось. Дерек, по-прежнему, судя по всему, не может покинуть Риджейсити. Но ты ведь знаешь, что у Каролины есть почтовый голубь…

— Знаю. Не подозревала в ней такой сентиментальности. Подумать только, хочет чаще обмениваться весточками с матерью… Но при чём здесь это?

— Я открою тебе маленький секрет — эта птица не для этого! Каролина обманула мою мать, чтобы достать почтового голубя для меня. Ведь, если бы я сама попросила, это выглядело бы крайне подозрительно, а Робин точно тут же бы догадался. Кстати, даже если бы маркизы попросили птицу для той цели, о которой сказали, то это не было бы зазорным. В отличие от тебя, они хотя бы помнят о родителях, беспокоятся о них и постоянно им пишут! А ты? За те четыре месяца, что ты при дворе, ты хоть раз вспомнила о матери, о доме? Разве ты не скучаешь?

— Ну… разумеется, скучаю! И я писала ей, как-то было…

— Вот-вот!

— Что вот-вот? Я уехала оттуда не для того, чтобы продолжать вести себя так же смирно и притворяться тихоней. Это забирало все мои силы! Я не хочу провинциальной жизни, я уверена, что рождена для чего-то большего. Обещаю, как только я почувствую, что уже достаточно попробовала всего здесь и там, обязательно съезжу в Леонверден. Да, и кто знает, может быть в следующий раз, когда я там окажусь, я уже буду княгиней!

— Опять ты за своё!

— Хорошо. При тебе больше не буду говорить об этом. Так что же у тебя с Дереком? Он уже ответил?

— Нет, ещё не успел. Я думаю, он его ещё даже не прочитал. — Беллона выдержала паузу, а потом развела руками. — Ах, Габи, я не знаю, правильно ли я сделала. Может, не стоило писать первой? Но, с другой стороны, у Дерека нет никакой возможности связаться со мной!

— А ты советовалась с Мари?

— Нет, что ты! Она даже не знает обо всём этом. С тех пор, как мы побывали на Валлоре, я перестала ей рассказывать что-либо. Она такая правильная и строгая, что мне стыдно признаться в чём бы то ни было. Раньше я ей доверяла совершенно всё. А теперь не могу. Теперь у меня появились такие вещи, которые мне самой порой неудобно вспоминать…

— Боже мой, ты всё о своём незнакомце?

— Об обоих! В том-то и дело, Габи, что это был не единичный случай. Но я не хочу даже думать об этом. После того, как мы были вместе с Дереком, я выкинула из головы совершенно всё, кроме него.

— Ладно, забыли. Так что ты написала Дереку?

— Какие-то банальности, что хочу его видеть, что знаю, в каком он оказался положении, что готова на всё, лишь бы встретиться ещё хоть раз…

— Что ж, пламенно и откровенно. Посмотрим, как ему это понравится…

Вечером Беллона сидела на балконе, выходящем из её комнаты. На закатное солнце наплыли лёгкие облачка, словно порванные перья они окружили его и по тонким волокнам лучи разбежались холодными розовыми и сиреневыми цветами. Дора, укутавшись в шаль, расположилась на низком табурете и читала принцессе. Та её абсолютно не слушала. Мария так же была здесь, она переводила взгляд с чтицы на кузину и обратно. Эрцгерцогиня чувствовала, что у принцессы в душе происходят какие-то перевороты. У неё была достаточно развитая интуиция, чтобы понять, что от неё что-то скрывают. И ей казалось, что это очень недобрый знак. Из коридора донёсся звук шагов. Через мгновение в дверном проёме появилась Аделина.

— Ваше высочество, могу я вас побеспокоить одну минуту?