Ванда Алхимова - Семь горных воронов [litres с оптимизированной обложкой]

Наутро Прента осадила толпа миледи и лордов. Они засыпали его вопросами и угрозами. Те, чьи родственники были в плену, кричали, что надо открыть ворота, а не умножать смерти и не вести весь город к голодной гибели.

Прент повел себя неверно: он стал кричать на всех, позвал стражу и велел разогнать толпу взашей. Потом пошел на площадь, собрал народ и обратился ко всем, доказывая, что сдавать город ни в коем случае нельзя, что все обещания Бреса – ложь и что зима вскоре прогонит вражеское войско из-под стен.

Но волнение не улеглось. Красный Ворон слышал разные мнения и в чем-то их разделял. Потому что среди пленных, как объявляли гонцы, был Гордый Ворон. Про Дикого ничего не было слышно, и Красный изнывал от желания узнать о судьбе брата.

Королева облачилась в траур. Из нее словно вынули душу. Она каждый день приходила к Пренту и рыдала, умоляя его «сделать хоть что-нибудь», что усугубляло его заботы. Морна до сих пор не поднималась с постели, и от нее тщательно скрывали историю с виселицей.

На шестой и девятый день осады все повторилось: вешали нового заложника, и мрачные «украшения», на плечи и головы которых уже ложился первый снег, пугали горожан все сильнее.

Красный проснулся словно от удара. Вскочил с кровати. В этот раз он спал одетый – поздно вернулся со стены и упал без сил на постель.

За окном слышался шум. Красный Ворон схватил меч и выбежал в коридор. Во дворце метались люди. Слышались женские крики. Красный столкнулся со встрепанным Роденом, который бежал с мечом в руке к выходу.

– Воины Бреса проникли в город! – крикнул на бегу Роден. – Ничего не знаю, но у стен идет бой. Скорее!

Красный его далеко опередил. Он вскочил на первого попавшегося коня, затрубил в рог сигнал тревоги и погнал лошадь к городской стене.

Там действительно шел бой: охрана стены рубилась с воинами Бреса, протискивавшимися в калитку. Другие воины пытались разбить цепи и открыть ворота. Бой шел жестокий, и Красный с ходу влетел в него, вкладывая в удары все свое отчаяние. Но внезапность нападения сделала свое дело: в калитку вламывались опытные бойцы, отлично вооруженные, настоящие волки войны, а противостояли им ветераны, мальчики или мирные люди.

Настоящих воинов, таких как Красный Ворон, было всего около сотни, и только благодаря им держалась оборона. К Красному присоединились два лорда из тех, кто спасся с поля боя. Они еще не оправились от ран, но все равно их появление вселило в Красного надежду, что калитку удастся отстоять. И отстояли бы, если бы вдруг со стен не стали сбегать воины Лугайда и рубить защитников города в спину.

Красный закричал, срывая голос, понимая, что все пропало. Он получил удар по шлему, отлетел в сторону и свалился в сточную канаву. Наверху рубились, умирали, падали, орали.

Кое-как, на четвереньках, Красный выбрался из канавы и бросился ко дворцу. Сзади бой переходил в резню. Вокруг вопили проснувшиеся женщины из ближайших домов. Красный бегом бежал во дворец. Там уже никто не спал: навстречу попадались спасающиеся в ужасе слуги, которые надеялись укрыться в городе. Слышался шум надвигающегося разгрома: войско Бреса входило в столицу.

Красный влетел через распахнутые ворота во дворец и крикнул бледным от страха стражникам:

– Закрывайте скорее!

Дворцовые ворота захлопнулись и закрылись на засовы. Во дворе в окружении ветеранов стоял с непокрытой головой Прент.

– Все погибло, они как-то открыли калитку! – закричал Красный.

– Я буду биться до конца, – торжественно ответил Прент. – Защищать мою королеву.

– Надо бежать! – кричал Красный, размахивая руками.

– Поздно, – отказался Прент. – Да и не побегу я от этой собаки, которая носит корону. Я умру как лорд и воин!

Красный не стал слушать дальше. Благородство старого лорда было прекрасным, но жить хотелось до истерики. Страх накрыл Красного с головой, и он поддался ему весь и целиком.

Ворон вбежал во дворец, где метались по коридорам и покоям перепуганные служанки, слуги и старые лорды и миледи. У него сжалось сердце: он ничем не мог помочь этим людям. Но мог помочь другим, а потому бросился к королевским покоям.

У дверей стояли всего двое гвардейцев, суровых, покрытых шрамами ветеранов. Они узнали Красного и пропустили.

Королева Блейр стояла на коленях и молилась, закрыв глаза. Малышка Финела сидела на постели и терла глаза кулачками, хныча и требуя грудь.

– Миледи, вам надо срочно спасаться, – выдохнул Красный Ворон. – Город пал, через полчаса Брес будет во дворце.

– Куда же мне бежать, да еще с детьми? – Королева открыла заполненные слезами глаза. – Лорд Брес обещал сохранить нам жизнь. Я останусь, чтобы похоронить моего…

Голос изменил ей, и королева закрыла лицо ладонями.

Красный Ворон кинул взгляд на ребенка, встряхнул головой и бросился прочь. По дороге он столкнулся лицом к лицу с принцессой Роной. Та была полностью одета.

– Миледи Рона! – Ворон схватил ее за руку. – Надо бежать. Иначе мы все умрем. Бежим, и может, у нас получится спастись. Город в огне, во дворец сейчас придут убийцы Бреса. Хоть вас я вытащу отсюда.

– Бежим! – как-то сразу согласилась Рона и вцепилась в него мертвой хваткой.

Они понеслись по коридору, и тут вдруг впереди распахнулись двери. Из них выскочила служанка, которая тащила под мышками двух детей. Оба ребенка визжали и захлебывались плачем. Один был постарше, второй – совсем малыш. Вдруг маленький извернулся и плюхнулся на пол, продолжая визжать. Служанка обернулась – глаза ее были пустыми от ужаса. Она крепче прижала к себе оставшегося мальчика и побежала прочь.

– Это же Альпин! – вскрикнула Рона, глядя на визжавшего малыша.

– Берем его с собой.

Красный подскочил к посиневшему от крика ребенку, схватил его и побежал дальше. Рона неслась рядом.

– Зачем он нам, будет мешать! – на бегу выпалила Рона.

– Затем, что это сын моего брата, – бросил Красный. – И внук Лирана. А мы бежим в Приморье. Кто нас там ждет? А с ним нас примут.

Рона замолчала. Они выбежали из дворца через черный ход. В городе, рядом с Весенними воротами, уже что-то горело. В воздухе дрожал слитный многоголосый рев, на фоне которого отчетливо выделялся тонкий женский визг.

Красный молча потянул Рону за собой в темноту переулков. Навстречу им попадались взволнованные люди, но Ворон уже не думал ни о чем. Впереди показалась стена. Он забрал правее Осенних ворот.

– Разве мы не попадемся прямо в лапы лугайдийцев?

Рона хватала воздух ртом, словно рыба, но так и сыпала вопросами.

– Да что ты лезешь со своими глупостями! – рявкнул Красный, который прижимал к себе икающего, но притихшего мальчика. – Все воины Бреса сейчас штурмуют Весенние ворота на другом конце города! Это наш единственный шанс.