Анна Азимова - Город ведьмы [СИ]

Абрам подошел к Клоду и вслед за ним посмотрел вниз. Увидев Лиса, он встряхнул седой головой и потер глаза, но животное никуда не пропало. Голос в голове Клода сказал: «Это срочно, поэтому я должен сказать вам обоим. Времени почти не осталось».

— Ты тоже можешь слышать его? — тихо спросил Абрам у Клода. Тот кивнул.

«Черная лихорадка вернулась в город. Пока часы стоят, жизнь не пойдет вперед. Черное сливается с белым, и души не могут обрести покой».

— Что это значит? — прошептал Клод, но Абрам шикнул на него, призывая молчать.

«Она голодна и разгневана. Времени мало».

— Но что нам делать? — тихо спросил Абрам.

«Спасите невинных, пока не стало поздно. Найдите ее».

— Стоит ли… — Абрам кивнул в сторону Клода.

«Он знает все, что нужно».

— Кого найти? Как спасти? — паниковал Клод, едва Лис растаял, прихватив с собой и голубые огоньки. Абрам закрыл окно и уселся снова за стол. Клод же нетерпеливо мерил шагами кухню.

— Надо что-то делать! Вы сами слышали — времени мало! А что, если умрет Эмиль? Или, чего хуже, заразит семью? Почему этот Лис просто не скажет, как остановить болезнь?

— Потому что он не знает, — выдохнул Абрам.

— А кстати, — Клод остановился на полпути и повернулся к старику. — Вы же говорили, что Лис — это миф, легенда, Вы никогда его не видели. А сами, оказывается, и слышать его можете?

Абрам опустил голову.

— В первый раз он пришел ко мне перед пожаром и попросил помочь, — сказал он едва слышно. — Но я ничего не сделал. Он всегда говорит загадками, и даже я не могу его понять.

— С чего мне верить Вам?

Абрам поднял голову и посмотрел Клоду в глаза.

— А с чего мне лгать?

Молчание. Клод смотрел в окно, пытаясь понять, что еще важное он мог упустить.

— О ком он говорил? Кто она?

Абрам не торопился отвечать. Минуты шли медленно, воздух в комнате будто сгустился и тяжестью осел на плечах. Клод все еще смотрел в окно, боясь обернуться и посмотреть в лицо старика, будто одно его выражение откроет ему какую-то страшную и ненужную тайну. На карниз села ворона и пронзительно каркнула. В унисон с ней Абрам произнес:

— Ведьма.

Клод вздрогнул и обернулся.

— Что? Как?

Абрам пожал плечами. Клод обошел стол и сел на стул напротив него.

— Это единственное, что я смог понять. Я не знаю, кто она, откуда взялась. Она питается душами: прошлая эпидемия и пожар дали ей достаточно, чтобы затаиться на несколько лет, но сейчас она вновь голодна. И она пойдет на все, чтобы утолить голод.

— Разве ее возможно остановить? — прошептал Клод в ужасе. Все происходящее казалось ему чем-то ирреальным.

— Разве у нас есть выбор? — на удивление спокойно поинтересовался Абрам.

И тут со второго этажа раздался пронзительный детский крик.

Небо темным беззвездным куполом висело над городом. Улицы будто поглотила странная, необычная тишина: казалось, что звуки исчезли, оставив пустоту, давящую на перепонки. Свет в окнах давно не горел, и темные улицы Тремолы освещались лишь дрожащими огоньками свечей в фонарях.

Вакуум тишины разорвал стук копыт по брусчатке центральной площади. Звук был таким резким, будто внезапно началась гроза. Но вот из-за поворота резко появилась лошадь настолько черная, что казалась порождением ночи, обступившей город. На спине она несла двух всадников, один из которых то и дело безвольно болтался из стороны в сторону. Лошадь резко затормозила у самой башни, и всадники спешились. Первый из них легко соскочил на землю, увлекая за собой бессознательное тело второго, а потом оба они скрылись за маленькой дверью в башне, которую едва ли можно было приметить издалека.

Винтовая лестница уходила на самый верх, но все, что было выше, утопало в темноте. Юноша, подхватив свою спутницу, которая все еще была без сознания, стал подниматься на вершину башни, перешагивая через одну ступеньку. Ближе к вершине света стало чуть больше: лестница венчалась небольшой площадкой за самыми часами, сквозь механизм которых в башню попадало немного света, осветившего мрачное лицо Марка. Он оставил тело девушки у кирпичной стены, прислонив к ней спиной, а сам подошел к механизму. Большие и маленькие шестеренки крутились перед глазами, создавая какую-то свою особую симфонию из скрипов и звуков. Марк внимательно смотрел на них, будто хотел увидеть что-то большее, доступное лишь ему.

Внезапно потеряв самообладание, она ударил кулаком в стену:

— Почему снова?! — закричал он.

Звук его голоса эхом разнесся по винтовой лестнице, замирая у самой земли. Марк повернулся спиной к девушке и продолжал колотить стену.

— Я же все сделал правильно! Почему?

Когда руки начало саднить, он отошел от стены и снова посмотрел на стрелки часов, мерно шагающих по кругу. Тиканье заполняло все пространство комнатки и отдавалось эхом в голове Марка, совсем как его голос в башне минуту назад. Просунув руку через шестеренку, он попытался остановить минутную стрелку, но она неумолимо сдвинулась, разрезав ладонь.

— Ай!

Отскочив от механизма, Марк продолжал сверлить часы взглядом, но теперь уже с ненавистью. Здоровая рука его вдруг юркнула под рубашку, доставая из-под нее длинную серебряную цепочку, тускло блестевшую в неровном свете. На ней был подвешен небольшой темный ключ, который Марк задумчиво перебирал в пальцах.

— Не надо, — произнес слабый голос за его спиной. — Они никогда не пойдут назад.

Марк вздрогнул и выпустил ключ из рук.

— Клая! — воскликнул он и бросился к девушке. — Клаудия, любимая!

Он попытался ее обнять, но она мягко его отстранила. Из разрезанной ладони на платье струилась кровь. Попытавшись приподняться, девушка испустила стон и снова привалилась к стене.

— Ты еще слишком слаба, — прошептал Марк. — Милая моя, Клая, скажи, это он сделал? ОН?

— Кто — он? — не поняла девушка.

— Клод? Прошу, скажи мне правду. Если это и впрямь он, то я… Я…

— И что же ты сделаешь? — Клаудия шевелила одними губами, но Марку почудился ее насмешливый тон. Все внутри него всполохнуло.

— Я! — замахнулся было он, резко вскочив на ноги. Все внутри кричало: «Я убью его!», но язык будто связался в узел, и слова так и не вылетели. — Я…

Клаудия улыбнулась одними уголками губ. На какой-то миг Марку показалось, что он наконец-то видит в ее глазах смесь симпатии и благодарности, но взгляд тут же снова стал непроницаем. Она закрыла глаза, и как-то вся обмякла.

— Что с тобой? — сам не свой закричал Марк. — Не смей уйти от меня, слышишь? Клая!

Минутная стрелка со скрипом сдвинулась, и Клаудия застонала. Все шестеренки часового механизма начали неистового вращаться, а стон девушки перешел в пронзительный крик. Она схватилась за голову и уперлась затылком в стену, будто хотела продавить кирпичную кладку башни или расплющить собственный череп. Марк в ужасе смотрел на нее, но не мог ни пошевелиться, ни вскрикнуть, а за его спиной буйствовал механизм: от него уже исходило слабое золотистое сияние.