Мария Архангельская - Охотница [СИ]

Гости собрались быстро. Дом наполнился их присутствием, ритмом, замигал огнями.

— Как ты? — Орстольф, мой бессменный Формировщик, к которому я обращалась за теми изменениями и вещами, с которыми не могла справиться сама, едва ощутимо коснулся моего тела. — Ты сегодня молчалива.

— Дай ей прийти в себя, — посоветовала Трисар, одна из лучших танцовщиц Радужного Острова. — Возвращаться из другого мира всегда тяжело. Я знаю, мой Лахиль тоже Охотник.

— Ох, я не представляю, как можно жить в материальном мире! — подхватила Сатос, Проектировщица, та, что составляет шаблоны, по которым потом, если есть желание, работают Формировщики. — Как посмотрю на эти глыбы материи, что нам притаскивают Материалисты… Нет, работать с ними очень интересно, но залезть внутрь такой? Там ведь, даже просто чтобы жить, приходится пускать в себя газ! Прямо внутрь, представляете?

— Ну уж Хэо-то представляет куда лучше тебя, — заметила Трисар. — Она всё это знает не понаслышке.

— Ой, да, извини, пожалуйста. Но я восхищаюсь вашей храбростью. Что Охотники, что Материалисты… Ведь материя давит, как можно существовать, когда ты окружён ею со всех сторон?

— Так же, как жили наши предки, — напомнила я. — И не знали ничего иного.

— Знаешь, а я рада, что мы переселились в Пустоту. Теперь я тоже не знаю иного, и знать не хочу.

«Вот и помолчала бы, раз не знаешь», — в приступе неожиданно острого раздражения подумала я. Нет, конечно, с непривычки это и в самом деле тяжко — полностью зависеть от материи, но привычка приходит весьма быстро. Да, обладатели твёрдых тел лишены многого из того, что есть у нас — но и мы лишены многого из того, что есть у них. Вспомнились ароматы цветов, которые окутывают землю поздней весной и ранним летом, и запах скошенной травы. Вкус шоколадных конфет и бутербродов с икрой — такой разный, но всё равно вкусно. Приятная усталость после хорошего занятия в спортзале или на дорожке, глубокий вдох так ужасающего Сатос чистого воздуха, мягкая ткань или мех, скользящие в ладонях, или даже впивающиеся в подошвы булыжники после целого дня прогулок по историческим центрам старых городов…

Любой мир прекрасен и разнообразен, и жители разных миров на удивление похожи, как бы они не выглядели, за счёт бы чего ни жили. И хорошим, и плохим. Вполне могу представить, как кто-нибудь из девиц, знакомых Жени, точно так же закатывал бы глаза: «Не представляю, как можно жить в этой Пустоте? Там же ни одной яркой краски! Никаких удовольствий — не выпить, ни приодеться, ни сексом заняться. Словно посреди космоса болтаешься, только и жди, что распадёшься в пространстве на атомы или с ума сойдёшь».

— Эй, Хэо! — меня затормошили уже куда настойчивей. — Возвращайся! Ты сейчас дома, хватит думать о делах!

К счастью, в этот момент в толпе гостей мелькнул ещё один знакомый облик, и я, быстро извинившись, смылась от этих любящих и заботливых, но таких назойливых в этот момент друзей.

— Исель! Рада тебя видеть!

— А уж как я тебя рад! — собрат-Охотник чуть сменил цвет, демонстрируя эту самую радость. — А уж когда к нам ещё и Диссос присоединится, счастье будет полным.

— А кстати, — я оглянулась и оттащила его подальше. — О ней ничего не слышно?

— Если б её освободили, ты бы узнала первой.

— Я понимаю. Я имею в виду именно новости.

— Знаешь, Рахеф…

— Исель. Ну, пожа-алуйста…

Он поколебался и тоже оглянулся. Всё-таки Охотнику другого Охотника понять легче. Пусть мы обычно и не привязываемся к оставленным мирам, но всё же они на нас влияют. И потому, если проводишь в одном и том же мире достаточно времени, интерес к нему может быть весьма силён, так что я могла рассчитывать на снисходительность друга.

— Там все от нас ушли, — поделился Исель. — И двое носителей, и ЭТОТ. К сожалению, преследовать их оказалось затруднительно. Мало того, что путь отхода был явно продуман заранее и у них оказались защитники, так ещё и к дому, куда открыли Портал, подкатили местные силы охраны порядка. Поэтому решено было не рисковать, и Портал почти сразу же закрыли, как только все наши в него вернулись.

— Вот оно как! А новый ещё не открыли?

— С новым проблема. Понимаешь, Поток пройдёт куда ближе, чем мы рассчитывали. Остров придётся отвести в сторону, а Портал решено открыть прямо на нём, чтобы не терять зря времени.

— Значит, коридор к Звёздному восстановят не скоро?

— Нет. Сочувствую.

Я всем своим видом выразила подобающее случаю огорчение и вернулась к действительно интересующей меня теме.

— И где же намереваются открывать новый Портал? Я что-то не припомню на Радужном подходящего места.

— А старые склады? Огородят, чтобы никто случайно не пролез, и всего делов. Да и всё равно во время Потока никто наружу лишний раз не высунется.

— Они ещё целы? Там же вроде собирались Арену строить.

— Собирались, и сейчас собираются, но пока ещё руки не дошли. Так что самое подходящее место.

— Спасибо, Исель. Ну а сейчас давай поболтаем. Скажи, ты уже был в Музыкальном дворце? Что там исполняют?

План действий уже почти сложился в моей голове, дело оставалось за малым — объяснить специально занимающимся этим Формировщикам, зачем мне нужна уже использованная Личина, когда выпускать меня в тот мир никто не собирается. И я понадеялась на то, что утро вечера мудренее. Но только когда гости разошлись, и у меня наконец появилось свободное время, я ужаснулась тому, что задумала. Обмануть всех, пойти против прямого приказа, подвести Наставника… и всё ради чего? Чтобы, оказавшись в том мире, совершить преступление ещё худшее? Настоящее предательство, если подумать.

Хотя… почему попытка освободить наших, не убивая носителей, обязательно должна считаться предательством? Плохо другое — я не представляю, как это сделать. Наверняка представляет Бошняк, благо всё придумано не им, его заслуга только в том, что он научился делать это силой. Но как-то заставить его, пойти с ним на какое-то взаимодействие, вместо того, чтобы уничтожить его безо всяких раздумий — вот это и будет самым настоящим предательством.

Но что делать, если я не могу иначе? Веками женщины предпочитали конкретных мужчин всяким абстрактным идеям верности и чести. Вспомнился Макс — его улыбка, когда он бросал на меня быстрые взгляды, рисуя мой портрет, сильные руки с широкими ладонями, запах его любимого одеколона… Даже от мысли о нём становилось теплее. Ради одной Жени, как бы я ей ни симпатизировала, я бы против своих не пошла. Но Макс… Макса я бросить не могла.

Как они там сейчас? Вспоминают ли обо мне? И что обо всём происходящем думает Макс? Они с Женей спаслись, слава всем вышним силам, если таковые есть. Но без помощи едва ли протянут долго. У Охотников большой опыт поиска и полное отсутствие сантиментов. Но мысль о том, что Макс может умереть, вызывала такую боль, что и впрямь лучше уж нырнуть в Поток.