Джесс Буллингтон - Печальная история братьев Гроссбарт [litres]

– Их вешают! – взвизгнул наконец Аль-Гассур, пока они оба танцевали по крошечной комнатке. – Смерть Гроссбартам! Смерть!

– Что? – Родриго замер. – А что Барусс об этом думает?

– Он избит и связан! Эти ублюдки убили ее, теперь убьют его, а потом и меня!

– Гроссбарты?

Поскольку Родриго всю ночь провалялся в кубрике, ему, наверное, было простительно, что он не догадался, какие события произошли после его судьбоносной встречи с кулаком шевалье Жана.

– Смерть предателям! Справедливая кара за их преступленья! За Шестипалого Пьетро, зарезанного на улице! За моего брата Барусса и за нашу жену! Кара!

Аль-Гассур закрыл глаза, и Родриго подавил в себе желание ударить бывшего обитателя сарая в усадьбе Барусса.

– Закрой рот, а то пожалеешь, что Гроссбарты до тебя не добрались, – бросил Родриго и сплюнул, но драматически выйти после этих слов не получилось: дверь оказалась заперта с другой стороны. Юноша выхватил клинок, принялся сыпать проклятиями и рубить дверь.

Сны предупредили Гегеля о грядущей угрозе, но, когда он открыл глаза и рот, чтобы предостеречь брата, предатель Джузеппе уже накинул петлю ему на шею, а на крышке трюмного люка лежал покалеченный Леоне и целился из арбалета точно в лицо Гроссбарту. Шевалье Жан занес веревку над головой Манфрида, а тяжелая сабля Лючано щекотала тому живот. Братья обменялись взглядами, но не шевельнулись, поскольку разом поняли, что нервозность заговорщиков может закончиться для них фатально. Теперь, задним умом, Гроссбарты, конечно, решили, что так попасться – во сне, на открытой палубе – было довольно глупо и постыдно и, честно говоря, вполне предотвратимо.

Рядом с Баруссом лежал окровавленный и связанный Рафаэль. Заговорщики хотели переманить его на свою сторону, но их планы испортил праведный гнев шевалье Жана. Рыцарь настаивал, что этот человек будет хранить верность Гроссбартам, чтобы получить повод хорошенько его избить, а лучше и вовсе прикончить. Петли свисали с реев, но все были согласны, что сначала над братьями нужно поглумиться.

– Это что за вероломство? – возмутился Гегель.

– Ты – бунтовщик, и как капитан этого судна я обязан перед Богом и людьми вас повесить, – выдохнул Джузеппе в ухо Гегелю. – Я говорил Анджелино не браться за этот рейс. Если бы он послушал своего первого помощника, остался бы жив, а вы, псы, уже померли бы.

– Вот уж отблагодарили нас за то, что жизнь вам спасли, – протянул Манфрид.

Шевалье Жан обратился к Джузеппе по-итальянски, моряк перевел его слова на немецкий:

– Он хочет поблагодарить вас за то, что вы помяли его доспехи, и они теперь воняют как пейзанский понос.

Тем не менее рыцарь, разумеется, надел свои якобы помятые и вонючие латы, прежде чем попытаться повесить Гроссбартов. Он пнул ногой обрывок шкота, валявшийся у ног Лючано, и кивком указал на Манфрида. Четверо заговорщиков на некоторое время погрузились в короткий, но горячий спор о том, рискнуть и попытаться связать Гроссбартам руки или вздернуть как есть. В конце концов они решили, что если кто-то из братьев вывернется из петли, их всегда можно пристрелить или зарубить, и от дополнительного связывания отказались.

– Отрубим вам головы, чтобы поднести дожу и вернуться домой! – объявил Джузеппе. – Привезем еще и Барусса, и нас встретят как героев, да еще золото вашего дурня-капитана нам достанется.

– Готов, братец? – спросил Гегель по-гроссбартски.

Но прежде чем Манфрид успел ответить или что-то сделать, Джузеппе побежал прочь по палубе, и веревка вздернула Гегеля на ноги. Подпрыгивая на опухшей ноге, Гегель потянулся рукой к поясу, но все ножи пропали. Он заметил кусочек алого кушака, торчавший из-за мачты, и его уныние расцветилось ненавистью.

– Ах ты, сопливый пиздюк! – прохрипел Гегель. – Ты же с нами должен быть! Помогать биться с Ее врагами!

– Воля Марии исполнится, – ответил Мартин, покорно выходя из укрытия. – Мы – лишь орудия высшей воли.

– Будьте вы прокляты! – взревел Манфрид и саданул локтем шевалье Жана так, что боль от удара по нагруднику отозвалась в плече. – Вы все тут – драные еретики, вот вы кто!

– Жалко, что мы не можем вас сжечь!

Джузеппе потянул снова, и ноги Гегеля оторвались от палубы. Гроссбарт ухватил веревку обеими руками, чтобы петля не сломала ему шею. Раскачиваясь, он попытался достать ногой Джузеппе, но тот лишь подтянул его повыше. Гегель сучил ногами, безуспешно пытаясь найти хоть какую-то опору на парусе за своей спиной.

– Клянусь бородой брата, лучше бы вы нас распяли! – взвыл Манфрид, пытаясь достать ногой Лючано.

– Отличная идея! – согласился Мартин, отрезал два куска веревки и принялся взбираться на мачту, цепляясь здоровой рукой.

– Эй, постой, – окликнул его Джузеппе, – у нас нет ни гвоздей, ни времени.

– На самом деле, – пропыхтел в ответ Мартин, – веревки хватит, ибо самоубиение свершает Господь.

Шевалье Жан спросил у Джузеппе, что за чертовщина тут творится, но вместо того чтобы поддержать нового капитана, рыцарь рассмеялся, когда тот перевел. Эта идея успокоила и осужденных, так что Джузеппе смирился – по крайней мере, в случае первого Гроссбарта. Он подтянул Гегеля еще выше, и вскоре тот качнулся так близко, что Мартин сумел его поймать. Разумеется, это означало, что Гегель мог схватить Мартина, что и сделал, хоть это и означало для него верную смерть.

Петля затянулась на горле Гегеля и стала его душить, а сам он душил Мартина. Потом Гегель заметил рукоятку своего ножа, которая торчала из-под кардинальского облачения, отпустил священника и неуклюже перекинул одну руку через рей. Гроссбарт злобно воззрился на хрипящего кардинала, который чуть не свалился с мачты.

Немного поругавшись с Мартином, Гегель смирился и позволил слабенько привязать свои руки к рею, чтобы снизу казалось, будто он распят. На самом деле локти и ладони его поддерживали. Отсюда он разглядел, что веревка у него на шее переброшена через противоположный рей, так что он все равно повесится, если высвободится или если Джузеппе натянет веревку.

На палубе даже Джузеппе отвлекся на Рафаэля, который перетер веревку о торчащий гвоздь и вцепился в Лючано. Манфрид ухватился за петлю и отпрыгнул в сторону, увлекая за собой шевалье Жана. Рыцарю хватило ума не отпускать пойманного Гроссбарта, и его потащило вперед, когда Манфрид качнулся и чуть не задел Лючано и Рафаэля. Мартин застыл на полпути вниз, незаметно уложил кинжал на рее за левой рукой Гегеля.

Джузеппе осознал, что ситуация изменилась, и налег на веревку Гегеля всем весом, а потом закрепил ее на фальшборте у себя за спиной. Мартин привязал Гроссбарта только для виду, но, когда веревка потянула его в сторону фок-мачты, он не успел вовремя выпростать руки. Гегель ощутил, как веревка врезается ему в шею, мог только хрипеть и молиться.