Татьяна Абиссин - Пара для принцессы вампиров. Книга третья

Спенсер почувствовал, как голова, помимо воли, поворачивается. И то, что он увидел, ужаснуло его еще сильнее. За окном, где всего полчаса назад блистал в цвете красок солнечный день, сейчас царила кромешная тьма.

— С этого момента в мире начинается новая кровавая вампирская эра! Отчасти благодаря тебе. Только партнер Эммы мог помешать мне, Селену, вернуться в мир живых. Но ты оказался так слаб, так подвержен страстям, что я успел восстановиться полностью, прежде, чем ты понял, что следует делать.

Призрак резко повернулся и исчез, бросив на прощанье:

— Наслаждайся последними минутами жизни, что подарила тебе Эмма.

…Симон остался один в комнате, которую заволокло дымкой, просочившейся из окна. Смертельная слабость, сковавшая тело, исчезла. Он бессильно водил ладонью по кровати, собирая полные горсти окровавленных перьев. По щекам текли беззвучные слезы. Реальность на время перестала для Симона существовать.

Арам Джонсон ревновал. Ревновал ужасно. До этого дня он достаточно спокойно выполнял поручение Эммы — слежку за Спенсером, — но, когда увидел, как партнеры, рука об руку, и счастливо улыбаясь, входят в комнаты, его терпение подошло к концу. Впрочем, что он мог сделать? Эмма Конни — его прекрасная мечта — никогда ему не принадлежала.

Сейчас Араму захотелось все бросить и уйти в первый попавшийся заброшенный коридор или класс, чтобы разнести в мелкие щепки все, что там есть. Но потом он вспомнил, что Эмма впервые о чем-то его попросила. Только поэтому Джонсон, скрипя зубами, остался на посту — за статуей, откуда виден весь коридор.

Занятый горестными переживаниями, Арам не сразу заметил, как со спины его обошли двое вампиров, которые двигались прямо к комнате партнеров. Джонсон раздраженно окликнул их, они повернули одинаково круглые головы на звук его голоса, и тут произошло невероятное.

Солнечный свет, льющийся из окна, сменился непроницаемой тьмой. А потом телохранители Эммы, покачнувшись, упали на пол, точно сраженные заклятием. Арам подбежал к ним и внимательно всмотрелся в лица.

«Кажется, обошлось», — облегченно выдохнул Джонсон, и попытался привести вампиров в чувство. Но ничего не получилось. Те лежали без движения, и словно погрузились в глубокий обморок. А, спустя еще минуту, Арам услышал отчаянный крик, который донесся из комнаты Эммы.

Арам бросился к дверям, даже не удивившись, как магия комнаты пропустила его. Он ожидал увидеть что угодно, хоть короля вампиров, кроме того, что предстало перед его взором.

Симон Спенсер сидел на кровати, прижимая к груди окровавленные простыни, засыпанные снежно-белыми перьями. Эммы рядом с ним не оказалось. Успев отметить, что за окном темно, точно в склепе, Джонсон бросился с кулаками на Спенсера:

— Что ты сделал с Эммой? Это все из-за тебя, да? Если бы не магическое существо внутри нее, она никогда бы не связалась с тобой. Отвечай, где она! Что ты с ней сделал?

… Симон словно очнулся от забытья. Он не знал, сколько находился в состоянии аффекта, но резкий, дрожащий от ярости голос, заставил его поднять голову. Впрочем, он все равно не мог остановить поток слез, льющийся из глаз.

Джонсон тряс его за плечи, оставляя синяки, но у Симона не хватало сил, ни вырываться, ни бороться.

«Может он убьет меня, и всем сразу станет легче? Все равно Эмма уже…Эмма…мертва».

— Да говори ты, что случилось, черт тебя дери, — Джонсон со всей силы залепил ему пощечину, не выдержав этого молчания и потерянно-измученного взгляда зеленых глаз.

— Эм. ма… Она мертва. Её место занял древний вампир. Теперь…мы уже ничего не сможем сделать, понимаешь? Если хочешь, можешь избить меня, но это ничего не изменит. Но, хуже всего другое… Мир, каким мы его знали, погибнет. Самый темный из всех известных магов за тысячу лет, пробудился в теле Эммы, чтобы уничтожить или переделать весь мир под себя. И отчего-то этот вампир ненавидит меня. Все покушения в начале этого года, смерть Эммы — дело его рук. Так что, убей меня прямо сейчас, может тогда, удастся спасти хоть кого-то.

Джонсон не поверил ни одному слову, что говорил Спенсер, который выглядел, мягко говоря, неадекватно. Впрочем, ему никогда не нравился этот парень. Даже друзья Эммы, погрузившиеся на глазах Арама в бессознательный сон, не убедили его в правоте Спенсера.

— Вся эта история с пробуждением древнего вампира — полный бред. Я думаю, ты сделал это сам. После того, что я видел в коридоре неделю назад, думаешь, я поверю сказкам, Спенсер? Ты убил её из ревности, чтобы она не смела больше засматриваться на других, так? — последние слова вырвались у Джонсона машинально, когда он снова схватил Симона за плечи и стал трясти, словно обычный человек, начисто забыв о своих способностях полукровки. Но тут его отбросило от Спенсера невероятно сильной магической волной.

Симон не понял, как это случилось. Из глубин подсознания хлынула темная энергия, то, что он так старательно подавлял в себе, когда находился во внутреннем мире, вдруг высвободилось. Оскорбления и удары Джонсона сделали сразу две вещи — привели Симона в чувство и заставили его магию ответить. Со стены, в которую впечатался Арам, посыпался мелкий песок. Он прижал ко рту ладонь — по лицу Джонсона стекала струйка крови.

«Я перестарался», — Симон бросился к полукровке, но вспыхнувший яркий свет заставил его остановиться. Источник этого света мерцал в широко распахнутых, водянисто-голубых глазах, Джонсона.

Он пораженно сделал шаг назад, в то время как Арам стал медленно подниматься на ноги. Точнее, не совсем Арам. Другой в его теле…

Услышав голос, которым заговорил Джонсон, Симон подумал, что ему все снится. Это был мягкий и нежный женский голос, совершенно непохожий на обычный тембр его противника.

— Я всегда знала, что это случится. Тьма вернется. Потомок Алестера, твоя душа полна скорби. Но не сердись на человека, чье тело я сейчас занимаю. Судьба свела нас вместе, использовав его, как посредника.

— Что ты…такое? — с трудом выдавил из себя Симон. Он не мог сказать, что именно изменилось в облике полукровки. Пожалуй, только эти глаза, ярко сияющие, даже в наступившем полумраке.

— Что ж, ты имеешь право знать. Арам Джонсон родился больным. Сахарный диабет — не такое уж страшное заболевание для человека, но для полукровки может стать роковым. Определенные связи в мире вампиров позволили отцу Джонсона приобрести мой старый амулет, который вживляется в тело и защищает его от болезней. Такие амулеты я создавала для самых близких людей. Арам Джонсон даже не знал, кого должен благодарить за то, что болезнь отступила. «Пациент» не в курсе лечения — это единственное условие работы амулета. Но, Симон, сейчас речь не об Араме. Часть моих воспоминаний, моей силы, что живет теперь в его теле, чувствует твою боль, и желает помочь. Вот почему я смогла пробудиться, хоть и ненадолго.