Вальтер Моэрс - Румо, или Чудеса в темноте

В подземный мир вел запутанный лабиринт пещер. Кровомясам он сразу понравился. Да, там водятся очень опасные гигантские крылатые пауки (по дороге такие сожрали троих кровомясов) и много других неприятных созданий, и все же мрачная атмосфера Бела пришлась им по вкусу. Доставив рабов, все трое поступили на службу к Гаунабу Девяносто Девятому. Никто не попрекнул Кромека, дескать, тот насадил голову своего князя на копье. Похоже, на сей раз голос в голове дал дельный совет. Кромек, Цордас и Цорилла успели послужить в разных подразделениях армии подземного мира, пока не попали в Театр красивой смерти. Выступив в нескольких боях — от них требовалось всего-то рубить головы беззащитным гномам, — кровомясы, по воле случая, устроились на теплое местечко театральных стражников.

Когда в Бел доставили пленных вольпертингеров, Кромек впервые за долгое время занервничал. Убедившись, что того вольпертингера из «Стеклянного человека» среди пленников нет, он немного успокоился, и все же присутствие этих тварей ему серьезно досаждало. Сражения, которые Кромек видел в театре, пробудили в нем дурные воспоминания, и даже во сне вольпертингеры, скаля зубы, гнались за ним, пока кровомяс не просыпался с криками. Кромек снова запил. В тот самый день, когда состоялся тройной бой, он осушил три бутылки самого крепкого подземного вина и крепко уснул. Во сне за ним гнался огромный белый пес, ужасно похожий на ту дворнягу из «Стеклянного человека».

Румо тихонько подкрался к столу, за которым храпели трое стражников, Укобах осторожно ступал за ним. Румо вытащил меч.

— Будем драться? — спросил Гринцольд.

— Как можно меньше, — шепнул Румо.

Гринцольд разочарованно вздохнул.

— Что ты задумал? — поинтересовался Львиный Зев.

Наклонившись, Румо трижды громко стукнул по столу. Кромек Тума, Цордас и Цорилла проснулись и осоловелым взглядом уставились на него.

— Здорово, Кромек, — поприветствовал Румо. — Давно не виделись.

Цориллу Румо уложил ударом в лоб. Цордаса он не тронул: тот еще понадобится, чтобы освободить пленников. А Кромек Тума опять завыл.

Смейк печально разглядывал Ралу в медном гробу. Какое прекрасное, благородное создание! Идеальная спутница жизни для Румо!

— Как вы смотрите на то, чтобы вместе со мной нарушить планы смерти? — спросил невзначай доктор Колибриль, будто предлагая Фольцотану Смейку сыграть партию в шахматы.

— Что? — глухо переспросил Смейк.

— Я спрашиваю, не желаете ли поучаствовать в небольшом научном приключении? Победить смерть и немного поработать на благо собственного бессмертия? — Доктор ободряюще улыбался.

— По-моему, ваши эйдеитские шуточки сейчас не ко времени. Мне совсем не смешно.

— Я и не думал шутить. Совершенно серьезно предлагаю. Как в прошлый раз, в лесу.

— Я снова должен залезть к вам в мозг?

— Это первая остановка. А конечная цель — сердце Ралы.

— И что это даст?

— Трудно сказать. Над ее организмом кто-то изрядно потрудился. И боюсь, будет небезопасно. Но в первый раз всегда трудно. Шансы — пятьдесят на пятьдесят.

— Как в карточной игре?

— Да, как в карточной игре. А я смогу проверить расчеты.

— Так растолкуйте же мне правила игры, доктор.

— Первая остановка вам известна. Нанесете визит моему мозгу. Отправляйтесь сразу в комнату, где стоят микромашины исчезнувших крох. Садитесь в подкровную лодку. Из моих вен вы попадете в вены Ралы, а там уж запустите ее сердце при помощи инструментов исчезнувших крох. Вот и все.

— Все? — рассмеялся Смейк. — А как я попаду из вашего тела в тело Ралы?

— Это проще простого. Я соединю наши кровеносные системы. Здесь превосходная лаборатория, есть все, что нужно. Да мне и нужна всего-то стерильная трубка.

Смейк уставился на доктора. Похоже, тот и впрямь не шутит.

— Доктор, у меня тьма вопросов! Это опасно? Есть ли хоть самый ничтожный шанс на успех? И как мне искать дорогу в теле Ралы?

— Вопросов всего три, и на все — один ответ: все образуется. Да, мои расчеты говорят: все как-нибудь образуется.

— Как-нибудь? А еще ученый называется!

— Звучит не очень убедительно, да вы ведь и сами знаете, как точны мои расчеты.

— А что, если кто-то войдет, пока мы… Я хочу сказать, что, если вернется генерал Тиктак?

— Тогда мы всяко пропали.

— Вы правда считаете, что может сработать?

— Только представьте, какой сюрприз для Румо! Лично мне хочется его отблагодарить. Он спас мне жизнь. А сколько раз вы, Смейк, обязаны ему жизнью? Раз? Два?

Смейк уставился на медную деву.

— На сегодняшний день — три, — пробормотал он. — Позволите сунуть палец вам в ухо?

— Я настаиваю! — улыбнулся Колибриль.

Гаунаб возбужденно подпрыгивал на троне и колотил подушки.

— Петерь-то они рудется, как лагапоется! — пыхтел он. — Не на жинзь, а на мерсть.

Сперва воины на арене лишь присматривались друг к другу, но бой набирал обороты. Похоже, двое молодых вольпертингеров объединились против старого, а тот отражал все атаки с такой легкостью, какой от него никто не ожидал. Публика, затаив дыхание, наблюдала драку между вольпертингерами — именно на такой эффект и рассчитывал Фрифтар. Впервые на арене Театра красивой смерти состоялся такой зрелищный бой. Это не какие-то там варвары или грубые солдафоны, а настоящие художники.

— Я знаю, что еще можно сделать, — добавил Фрифтар. — Как подбросить поленьев в костер. Я уже послал отряд доставить в театр нескольких старых вольпертингеров. Медные болваны устроят небольшое состязание в стрельбе. Думаю, тех троих на арене это раззадорит.

Гаунаб ухмыльнулся.

— Да! — воскликнул он. — Дебум биувать гертинперволей, чтобы гертинперволи биували рудг рудга!

— Да, Ваше Величество, — кивнул Фрифтар. — Ваши идеи, как всегда, великолепны. Убьем нескольких вольпертингеров, а остальные перебьют друг друга.

По ритмичному лязгу доспехов Рибезель понял, что к тюрьме приближается целый отряд солдат.

В дверь постучали.

— Кто там? — прохрипел Рибезель.

— Театральная стража! — проворчали в ответ. — Приказано доставить вольпертингеров в театр.

— Сейчас! — отозвался Рибезель.

Отпер дверь. Снаружи стояла дюжина вооруженных до зубов солдат. Что за звери — не видно из-за доспехов.

— Входите, — велел Рибезель.

Солдаты вошли в тюрьму.