Алиса Акай - История одного ужина [СИ]

— У вас что, есть какой-нибудь специальный способ раскалывать лгущих сервов?

— У меня? — Марк хмыкнул. — Кажется, нет. Но он, вроде бы, вынужден отвечать на все наши вопросы, а это не так уж и мало. Грамотно загоняя его вопросами в угол, мы можем найти нестыковку и уличить его во лжи.

— Сервы умеют лгать?

Марк задумался, точно раньше ему эта мысль в голову не приходила.

— Не знаю. Если честно, я и говорящих-то сервов за исключением Буца видел не так-то и часто. Да и какая разница? Если мы найдем неувязку в его словах, это будет означать только одно — серв лжет.

— А значит, виновен, — пробормотала я себе под нос, позабыв о том, что уши Марка могут поспорить в чувствительности с ушами любого серва.

Марк кивнул. С сервами его роднило и почти полное неумение понимать иронию.

— Именно так. Честному серву нечего лгать, если он скрывает правду, значит пытается выкрутиться.

Вступать в спор охоты не было. Возвращаться в комнату с механическим отравителем тоже, но и бросить всю работу на других — неважный выбор. Быстрее бы уже пришел Кир и разобрался, ему-то нет нужды играть в дознавателей и строить бессмысленные теории.

В кабинете все осталось по-прежнему, Ланселот стоял на том же месте, где мы его и оставили.

— Дурацкая железяка… — бормотал Христофор, с неудовольствием глядя на него. — У обычных сервов хоть понятно, где голова, а где, извиняюсь, причинное место, а тут самовар какой-то со слона размером… Даже боевые дроиды в мое время были поизящнее.

— Кстати, а что это за история с сервом, который чуть не оторвал вам ногу? — вспомнила я. — Раньше вы не рассказывали об этом.

— А, ерунда, пустое…

— Подозреваю, не желая нас шокировать, Христо намеренно изменил некоторые элементы этой истории, — улыбнулся Марк. — Например, Балаклаву, дроида и себя самого. И в первозданном виде она должна была нам поведать о том, как где-то под Сегедом его сослуживца покусала собака.

— Смейтесь, смейтесь… — Христофор негодующе погрозил нам пальцем, — доживете до моего возраста — поглядим, чем хвалиться сами будете. Уж точно не тем, что выполняли свою работу, а? Оставили меня сидеть с этим истуканом…

— Сейчас мы займемся им вплотную, — пообещала я. — Он все расскажет.

— Не здесь! — воспротивился Христофор. — Довольно я его наслушался. Ведите его в мастерскую к Ясону, тащите в подвал и куда угодно, но чтоб он убрался из кабинета!

— Еще вовсе не доказано, что он убийца, — поспешила сказать я, но без всякой надежды — переспорить в чем-то Христофора Ласкариса было не проще, чем убедить барана питаться опилками вместо травы.

— Это мне все равно. Пусть он хоть поджигал приюты для душевнобольных, разорял села и пытал пленных — здесь этой жестянке не место! Вдруг клиенты, а тут… К тому же, — Христофор хмыкнул в ладонь, — откуда мне знать, что ему взбредет в голову подсыпать мне в вино?

— Ладно, мы отведем его вниз, — согласилась я и приказала серву, — Ланселот, пошли за нами!

Мы с Марком двинулись первыми и почти подошли к двери, только тогда мне показалось, будто что-то не так. Чего-то не хватало… Конечно же — стука стальных ног! Какими ступнями не снабжали бы сервов чародеи, ходить абсолютно бесшумно никто из них не был способен. Я обернулась и увидела Ланселота, стоявшего на прежнем месте.

Белый рыцарь негуманоидного типа.

— Эй! — позвала я неуверенно, — Ланселот! Пошли!

Ланселот не отозвался, остался стоять как вкопанный.

Марк почесал в затылке:

— Ну вот, началось. Если серв теряет способность выполнять примитивные команды, что-то в его церебрусе и верно разладилось. Все еще уверенны в его исправности?

— Я не уверена в его причастности к убийству, а не в его исправности, — бросила я. — Ау! Ты слышишь меня?

— Я слышу вас.

Когда серв отозвался, даже Христофор удивился.

— Я уж думал, он отдал Богу душу прямо у меня в кабинете… Хотя какой Бог… Так живой он или как?

— Ты понимаешь смысл приказа? — спросил у серва Марк.

— Я понимаю.

— Ты можешь следовать за нами?

— Не могу.

— Почему? — спросила я, пока Марк морщил лоб, пытаясь что-то понять.

— Я выполняю приказы хозяина, господина Иоганеса.

— Мертвого хозяина? — уточнил Марк.

— Да.

— А наши приказы?

— Ваши приказы недействительны, — сказал серв и мне почудилось в его голосе некоторое сожаление, но уж верно почудилось — эмоциональности в сервах не больше, чем в старой бочке.

— Никогда такого не встречал… А вы?

— И я тоже. Мне казалось, что любой серв обязан выполнять команду человека — вне зависимости от того, что это за человек. Это такая же основа церебруса, как и неприкосновенность человеческой жизни… И не говорите, я знаю, что вы решили сказать!

— Просто логика.

— Если серв не выполняет наших приказов, это еще не значит, что он сломан!

— А по-моему именно это и значит, — не сдавался Марк. — Эй! Твой хозяин мертв и тебе об этом известно. Ты можешь выполнять приказы хоть какого-нибудь другого живого человека?

Чтобы придумать ответ серву понадобилось столько времени, сколько мне — чтобы прикусить губу.

— Нет.

— Верно ли я понимаю, что эта железяка отказывается выйти из моего кабинета? — спросил Христофор нарочито вежливо. Но я прекрасно знала, что за этой вежливостью, как грозовые облака за легкой дымкой, может укрываться нечто куда более опасное. — Хорошо же начался ваш ремонт.

— Погодите. — Марк отмахнулся. — Ланселот! Ты отказываешься выполнять наши приказы потому, что это заложено в твоем церебрусе?

— Да.

Мы переглянулись.

— Ну хоть что-то, — вздохнула я. — Теперь мы знаем, что по крайней мере это не сбой.

— Вскоре выяснится, что и подсыпание яда тоже входит в его представление о взаимодействии с людьми, — не удержался Марк. — Ладно, не сердитесь. Это действительно какая-то принципиально новая модель. Но послушайте, как-то этому Макелле удалось же затащить его сюда!

Я даже машинально взглянула в окно — точно чтоб убедиться, что этот здоровенный стальной детина и в самом деле явился с улицы, а не возник тут сам собой. Как бы то ни было, трактуса, конечно, у подъезда уже не было, на его недавнее присутствие указывал лишь небольшой участок сухой мостовой, с которого раскаленное днище выжгло невидимым зачарованным огнем все лужи.

— Серв пришел сам, — вспомнила я. — Макелла позвонил по аурикулофону кому-то из своих людей и сказал… Ланселот, скажи нам что приказал тебе господин Макелла или тот другой человек в трактусе.

— Не могу.

— О дьявол! Все из-за того, что ты не можешь подчиняться чужим приказам?

— Да.

— Нелепица, — мне оставалось только развести руками. — Его хозяин мертв, однако же он охотно выполняет приказы Макеллы или его людей, но не наши…