Владимир Белобородов - Лигранд

Ротимур был человеком действия и в тот же день прошел испытание. Без всякой подготовки. Просто поехал на локотское ристалище, заявился в списках – и прошел. Только сильно был расстроен тем, что я выиграл один бой, а он ни одного. Вечером мы с Корном, Ротимуром и Дартином отмечали в трактире Ломака успешную сдачу экзамена. Жаль, не было Свонка и Жикана, но они спустя десятину после приема у лары Исины разъехались по своим локотствам. Жикан – в Халайское, самое северное. Там его отец держал лавки. И Жикан, собственно, оказался в Якале по делам купеческим – привез товары для партнера отца. Свонк же жил в Дувараке – столице империи, а сюда приезжал к родным.

– Ладно, поеду в балзонство, – Ротимур встал из-за стола, – отцу сообщить надо и денег взять, пока имперские не уехали.

– Ты что, за деньги прошел испытание? – заинтересовался я.

– Нет. Я договорился, чтобы нас в одну и ту же крепость на учебу отправили. Теперь надо до балзонства и обратно за ночь смотаться – утром деньги должны быть.

Не скажу, чтобы я был очень рад, но и не расстроился из-за желания Ротимура.

– Много надо? – спросил брат.

– Империал.

– Нашел из-за чего в ночь ехать. Подойди к нашему отцу, он тебе даст взаймы, если, конечно, не скажешь для чего. Мы и сами тебе половину отдадим ради такого дела.

– Пол-империала и я занять могу… – Язык Дартина уже слегка заплетался.

– О! – Корндар хлопнул по плечу Ротимура, усаживая обратно. – Уже никуда ехать не надо.

Домой мы вернулись только утром.

Зарук в спешном порядке, после прохождения мною испытания, начал обучать меня армейскому сленгу. Не то чтобы замысловато, но изучать было что. От слова «гражданские», на воинском звучавшее как «мясо мускуна», до «дракон» – неофициального наименования тысячника.

– А почему дракон?

– Большинство тысячников уже в возрасте и внешне напоминают земляного дракона. Даже ходят вразвалочку. – Зарук изобразил важную раскачивающуюся походку.

– Зарук, а зачем вообще такая мудреность – сначала в одну тысячу на обучение, потом в другую на службу? Не проще сразу на место службы?

– Если направить сразу в свою тысячу, то ты придешь туда абсолютно неподготовленным, то есть… как бы объяснить… То есть будешь выглядеть как деревенский парень, впервые попавший на ярмарку. После этого авторитет завоевать будет сложно. А ведь в войсках плевать всем, лигранд ты или нет. Не совсем плевать, конечно, но такого веса, как здесь, твой статус там иметь не будет. Поэтому так принято.

Маг Дайнот объявил мне о том, что я готов, буквально через десятину после прохождения мной испытания. Пожалуй, тут в стремлении сплавить меня он слегка перегибал палку – я себя готовым не ощущал. Нет, теорию я, конечно, уже знал, а вот практика пока была не очень. Тем более что маг Дайнот за пару дней до комиссии утверждал почти противоположное – я физически к принятию силы готов, но вот мой разум еще не способен принять мощь магии. С его слов выходило, что маги – это крайне неуравновешенные в эмоциональном плане люди. В пример он привел Шорта с его пьяной выходкой. Шорт ведь не просто пустил молнии при стражниках рынка. Он, оказывается, целился в них. И вот такое несколько наивное поведение в нашем общении – это норма для молодых магов. И уже потом, за свою несколько (то есть раза в три) более длинную жизнь, маги учатся выдержке. Собственно, поэтому их стараются не выпускать в одиночестве в народ.

После испытания у меня было два варианта развития событий. Первый – ехать с воинами, принимавшими испытание, по другим городам и селам, второй – дождаться вызова. Так как смысла таскаться по просторам империи не было, а вызов отправляли, когда рекрутеры, сделав круг и набрав достаточное количество претендентов, добиралась до столицы, то Дайнот продолжил мое обучение, но он очень нервничал. Тревога, которую маг старался не показывать, передалась и мне. Надо ли говорить, что я выворачивал дерн в стремлении постичь науку, способную защитить меня от своей же магии. Я даже игнорировал опасность для себя и своей семьи и тренировался в винном подвале дома. Я хотел жить.

Вызов пришел через три луны, за которые я, если честно, подустал ждать. Я думал, Дайнот станцует на радостях, но недооценил самообладание мага. К этому времени уже были приобретены баснословно дорогие доспехи и породистый жеребец по кличке Резвый, так как доспехи для испытания я брал у Зарука, а лошади в конюшне отца не совсем подходили для службы. Для скачек – да, а вот для длительных переходов – не очень. Также были приобретены лошадь и форменный камзол для моего оруженосца – Ильнаса. Такой тоже должен быть, так как самостоятельно чистить лошадь, стирать, ну и остальную бытовую работу я как лигранд делать не мог, а мой опекаемый на эту должность вполне подходил – ограничений по возрасту не было. К тому же сам Ильнас воспринял это с восторгом. Еще бы! Парня берут в настоящие войска, настоящим воином. Правда, оплачивать его услуги и питание до шестнадцатилетия, то есть боеспособного возраста, должен был я сам. Но Ильнас великодушно согласился поработать бесплатно, а уж с кормежкой как-нибудь разберемся. Вообще-то должность, которую предстояло занять Ильнасу, на руизанском звучала как «младший воин», и обычно младший воин – тоже вполне боеспособная единица, ставившаяся на довольствие и получавшая от империи деньги. Некоторые, особо знатные, приводили с собой двух-трех таких воинов. У Зарука как сотника, тоже был младший воин, но без коня, так как его назначили из обычных мечников.

– Хо! – Ильнас, гордо восседая на своей кобыле, пытался придать ей ускорение.

Меня же более устраивала размеренная езда. Как такового похмелья не было, поскольку отец с утра, перед тем как обнять на прощанье, влил в меня свою отрезвляющую и мозговыламывающую чудо-жидкость, однако недосып сказывался. Мы вчера, по старой руизанской традиции… На посошок, в общем, потом стременную, потом трактир Ломака, Лоретта… Корндару и Дартину пришлось покататься на кибитке ее мужа по ночному Якалу, в связи с тем, что он, муж то бишь, совсем даже некстати заехал за супругой, а мы в это время были очень заняты. Хорошо подруги подавальщицы быстро сориентировались и подсказали парням о назревающей пикантной ситуации.

Ротимур ехал с закрытыми глазами, привязав повод своего жеребца к моему седлу – его-то никто не отрезвлял. К лошади Ильнаса была привязана наша с ним вьючная. Объем тюков, притороченных к специальной попоне, поражал. Это я еще слегка проинспектировал вещи, уложенные сестрой.

Другу пришлось обойтись без младшего воина и лишнего груза вещей, потому как его отец не понял стремления сына стать военным и расстроить намечавшийся союз двух балзонских семей. Последние три луны Ротимуру пришлось даже жить у Дартина.