Аманда Хокинг - Хрустальное Королевство

— Где Брин? — спросил он, и тут я снова начала отключаться.

Я хотела оставаться в сознании, чтобы понять, что происходит, но боль была слишком сильной. Она заглушила все, и я потеряла сознание.

Затем я почувствовала руку на своем лице, сильную и холодную по сравнению с моей кожей. Я изо всех сил пыталась открыть глаза, но правый открыть не удалось. Зрение в моем левом глазу прояснялось медленно, и, наконец, я увидела лицо прямо над моим.

Темно-серые глаза светились беспокойством, черные локоны спадали вперед — мне понадобилось мгновенье, чтобы понять, что это Константин.

— О, белый кролик. Что ты наделала? — прошептал он.

— Я умираю? — едва удалось выдавить мне, голос был слабым и чужим.

— Нет. Я не позволю тебе умереть, — пообещал мне Константин. Затем крикнул Улле. — Езжай быстрее! Мы должны добраться туда сейчас же.

Он осторожно приподнял мне голову и аккуратно положил себе на колени. Это причиняло боль, но я старалась скрыть от него это, как только могла. Он взял меня за руку, и она показалась мокрой от крови.

— Если будет слишком больно, просто сожми мою руку, — сказал он.

Я хотела сказать, что боль всегда слишком сильна. Что боль такая сильная, что я задыхалась, чувствуя, что тону в огне. Но я не стала. Я просто сжала его руку и стала ждать тьмы, которая снова поглотит меня.

Еще не открыв глаза, я почувствовала отличие. Мое тело все еще болело, особенно правый бок, но больше не было мучительного огня, сжигающего меня изнутри.

Когда я попыталась открыть глаза, они открылись легко, и мой страх, что я потеряла глаз, прошел. Оба были на месте и работали хорошо, когда я посмотрела на светильник на стене надо мной.

Ярко светило солнце через открытую дверь, но светильник все же умудрился отбрасывать едва заметные луну и звезды вокруг меня. Мои ноги свисали с края маленькой кровати Ханны.

Я вернулась в Фьоренинг, в дом Финна.

Я осмотрелась, все еще пытаясь сориентироваться, когда увидела темный силуэт Константина, прислонившегося к дверному косяку, подсвеченный солнцем из окон на фронте здания.

— Что ты здесь делаешь?

Я смутно помнила, что он был со мной во внедорожнике, но это больше походило на странный кошмар.

— Я принес тебя сюда, потому что тебе нужна была медицинская помощь, — ответил он низким голосом.

— Но прежде ты говорил, что не можешь быть здесь, потому что Трилле арестуют тебя, — напомнила я.

— Эта девочка Улла не знала, куда идти, и что делать. Я не мог просто оставить тебя с ней, — он слегка пожал плечами. — Не то, чтобы я хотел, чтобы ты выжила. Когда мы подъехали к воротам, я поговорил с Финном, и он сумел убедить королеву дать мне временную амнистию, так как я помогал пострадавшему троллю.

— Временную? — спросила я. — Как долго она еще продлится?

— Я надеюсь, она продлится достаточно долго, чтобы я успел убраться отсюда, не попав в подземелье, — бойко ответил он. Его лицо было скрыто в тени, поэтому я не могла видеть, что на самом деле оно выражает.

— Как ты нашел меня? — спросила я.

— Я слежу за тобой, помнишь? Просто почувствовал твою панику и нашел так быстро, как мог. Я остановил вашу машину к югу от Виннипега. Улла сперва не хотела меня пускать, но мне удалось ее убедить.

— Ты, в конце концов, должен прекратить следить за мной, — сказала я ему.

— Посмотрим.

— Я, вероятно, должна поблагодарить тебя за помощь, — я попыталась сесть, но, как только шевельнулась, бок пронзила острая боль.

— Полегче. — Константин бросился ко мне. Он обхватил меня рукой за плечи, помогая сесть, и пристроился на кровати возле меня. — Финн привел целителя, чтобы исцелить тебя, но она сделала это не полностью. Пара медиков зафиксировала тебя, насколько это было возможно после того, как она закончила.

Константин не сказал, но я знала, почему она не исцелила меня полностью — она не хотела тратить свою энергию на скромного следопыта-полукровку вне закона. Я была удивлена, что она вообще взялась помочь.

— Ты бы умерла без этого, — сказал он, называя причину.

Целитель обязан пошевелиться и помочь даже самому безродному, если он умрет без вмешательства.

Я подняла майку, чтобы рассмотреть свои раны, но они были плотно стянуты бинтами от живота почти до груди. Сквозь некоторые просочилась кровь, и я осторожно прикоснулась к ребрам, которые сразу отозвались жгучей болью.

— У тебя довольно много швов под ними, — уверил меня Константин, когда я опустила майку. — По крайней мере, она спасла твой глаз.

Я рукой прикоснулась к глазу, в отличие от бока, он был совершенно нормальным и не болел. Я не смогла нащупать никаких признаков раны.

— Медведь хорошо прошелся по твоему лицу, но чтобы спасти твой глаз, целителю пришлось исцелить его полностью, — объяснил он. — На боку, где медведь порвал тебя, она, в основном, восстановила только внутренние органы. Ты потеряла много крови.

— Я должна поблагодарить ее за это, если когда-нибудь увижу, — искренне сказала я. Она не обязана была помогать мне, тем более что я не Трилле, и я была благодарна, что она вышла из своего класса, чтобы спасти мне жизнь.

Затем я перевела внимание на Константина.

— Как ты мог не сказать мне, что Мина дочь Виктора?

Он резко втянул воздух через сжатые зубы.

— Я не знал этого наверняка.

— Как ты мог не знать? — недоверчиво спросила я. — Ты спал с ней несколько лет и работал с ее отцом? Но даже никогда не попытался объединить это?

— Они не как нормальные отец и дочь, — он покачал головой. — Сперва я подумал, что они бывшие любовники, но быстро понял, что этого не может быть, потому что они холодны друг с другом. Они были больше похожи на партнеров. Мина никогда не называла его «папа». Они никогда не говорили о семье. Единственное, о чем они упоминали, это была месть, и о том, как они собираются ее осуществить.

— И ты никогда не спрашивал? — надавила я.

— Конечно, спрашивал! Но Мина просто сказала не волноваться об этом.

— И это было достаточно хорошо для тебя?

— Нет! — Константин наклонился вперед и в отчаянии закрыл лицо руками. — С Миной ничего и никогда не было достаточно хорошо, но она не собиралась давать больше. Ты не представляешь, на что это были похожи отношения с нею. Все было на ее условиях. Все.

— Хорошо. Я понимаю, что ты не мог заставить Мину, но почему не сказал мне? — спросила я. — У тебя наверняка были подозрения.

— Правда? — он посмотрел на меня, подняв брови. — Что было бы, если бы я сказал тебе, что Мина дочь Виктора, а это оказалось бы неправдой? Мало того, что это уничтожило бы ту каплю доверия, которое у тебя ко мне было, так еще и тебя дискредитировало перед тем, к кому ты пришла бы с этой информацией.