Игорь Федорцов - Дождь в полынной пустоши [СИ]

Колин хмыкнул. Вот уж чего действительно дефицит. Души и мира.

Через полквартала поднялся в лавку оружейника. И не в первую попавшуюся. На вывеску не купился. Нарисовать можно что угодно. Высмотрел ступеньки. Нестарое дерево выбито десятками ног. Ходил народишко в «Стальной Лоб».

— Чего изволит, саин? — встретил унгрийца егозливый пацаненок, очевидно сын хозяина.

Приучали и натаскивали наследника к ведению семейного дела на малоденежных покупателях. Не понравится уйдут, не велика потеря. Судя по вошедшему, у того не просто мало, а критическая нехватка средств.

— Выбрать что-нибудь к руке, — произнес Колин, оглядывая царство ратного булата.

Хозяин, Кроус Брум, отставил ухо лучше слышать разговор и продолжал клеить кожу ската на рукоять даги. Оружие так себе. Баловство. Но заказ есть заказ. Попросят и крайней плотью жеребца обтянет. Однако, работа не помешала Кроусу отметить, а глаз у него отточен в сотнях сделках, юнец ищет не красивое железо, а именно оружие. Вот пригляделся к булаве. Не то. Действительно вид грозный, но вещица более для сечи, а не ежедневного парада. Задержался у вывешенных броардов. Широки и блестят — смотреться можно, как в чистую воду, не свидетельство что хороши. На поясе да, впечатляют. Но мечи не впечатлять должны, а защищать владельца от врагов.

— Саин левша? — уточнил пацан, вроде как это имело решающее значение. В прочем в определенных случаях, имело.

— Можно и для левой, — ответил Колин, чем вызвал нескрываемое уважение мальчика.

— А отец говорит левша это калека.

— Так говорят те, кто и против обычных пустое место.

— А вы сможете?

— А то, — подмигнул Колин мальчику.

— И что же вам предложить к руке? — вился угодить юный оружейник.

На выставочном столе, в порядке размера, разложены: горские камы, более похожие на короткие мечи; фриульские баллоки с наборными рукоятями; вьеннские острейшие басселарды; экзотический ошский гольбейн; тяжеловесные унгрийские дирки; убийственная широченная сандедея ратников Анхальма…

— Для начала что-либо…, — Колин прижал один из кинжалов к столешнице и резким движением, будто смел сор, швырнул в настенную мишень. Попал. В «яблочко», — …такого рода.

Кроус оторвался от важного заказа. Тот, кто умеет пользоваться оружием, навряд ли станет выбирать себе клинок, чье достоинства чернь, скань, богатые ножны, травление или еще какие украшательства.

— Гляньте на это, саин. Ковка Нидвальда. Восемь слоев отличной стали.

Из-под прилавка извлекли хитрый кожаный наручь. В кармашки воткнуты пять длинных ножей. Без ручек. Полоски металла заостренны с обеих концов.

Колин выдернул один, побросал на ладони, покрутил в пальцах не боясь пораниться об острое лезвие, постучал по металлу. Глянул цвета побежалости.

— Перекал, выкрошится заточка. Или сломаются, — объяснил он, чем вызвал удивление и уважение у Кроуса. — А похожее?

От нового предложения отказался не глядя.

— Это целые топоры!

Хозяин проковылял в кладовую и, баюкая, что дитя, принес аккуратный сверток. Развернул, расстелил вощеную тряпку.

— Что скажите?

— ???

— Витлы.

— На вид достойные, а как остальное, — Колин широким махом швырнул нож за спину, в середину щита. Послушал песню дребезжащей стали. — Пожалуй, возьму.

— По семь штиверов за штуку.

— Часть золотом.

Хозяин сглотнул. В отличие от серебра, золотой штивер не обесценивался, а только дорожал, набирая покупательскую способность.

— Шесть, — назвал он окончательную цену. На хитрый прищур покупателя сбавил еще. — Пять и пять грошей.

— Теперь…, — Колин высматривал по стеллажам и полкам, но не находил. — Э… что-нибудь…Мммм…

Кроус не торопил. От того что скажет и как скажет, зависит и предложение.

— Мне нужен лом, — выдал унгриец.

— Простите что?

— Лом… но не буквально, а образно. Крепкий, жесткий, тяжелый клинок.

— Подождите, — засуетился хозяин. Ему найдется, что показать. Дорого, но золото лучшая рекомендация, чем внешность. С внешностью он ошибся.

Кроус сносился в клеть за футляром. Сдерживая дыхание открыл. Внутри конверт из мешковины. Развернул. Кожа с воском, а в ней…

— Гляньте. Герганские наемники таким оружием пользовались.

— Скажите, пожалуйста! — округлились и заблестели глаза у посетителя при виде меча. — Блядешка!

— Шнепфер! Шнепфер! — поправил Кроус. Ему совсем не нравилось вульгарное прозвище убийственного клинка. Как только поворачивается язык оскорблять благородную сталь?

Унгриец подхватил меч на две руки.

— Десять гривен и не золотником больше. На ладонь короче, общепринятой длины, но вес какой и положено быть, — пояснял Кроус. Не дожидаясь вопросов, оружейник выставил на стол деревянную усеченную пирамидку. — Проверьте.

Колин положил клинок, определить баланс.

— Шесть пальцев! — объявил Кроус.

— А что с перкуссией?

Оружейник легко ударил по клинку металлической палочкой.

— Не ужели думали его ковали неумехи? Двадцать восемь и проверять не надо!

— Сдаюсь! Сдаюсь! — согласился Колин с доводами Кроуса и опять взял клинок в руки. Потрогал шершавую, цепляющуюся за кожу, оплетку рукояти. — Из акулы.

— Точно так, — радовался Кроус. Приятно общаться с понимающим человеком. Пусть даже тот, на стороне, подслушал деталь. Только такие рукояти герганы и признавали.

— Игольчатое? — выказал Колин недоумение виду навершия. Шип в полмизинца грубой трехгранной ковки.

— Старый клинок, у новых камешек. Рубин или шпинель. Или еще какая пустяковина.

— Старый…, — Колин оценил малозаметную выгнутость клинка, — не значит плохой.

— Совсем не значит, — согласился Кроус. — Обратите внимание на заточку.

— Угу. У теперешних односторонняя, а у этого полуторная.

Колин провел пальцам по шероховатой, из-под молота, поверхности клинка. Нарочитый примитивизм. Отказ от цивилизованного блеска и прилизанности в пользу дикости и буйства.

Кроус привстал на цыпочки. Он правильно понимал покупателя. Тот не искал изъянов охаять оружие, а наоборот, примечал скрытые от неопытных глаз достоинства.

«Где же натаскался?» — гадал оружейник об осведомленности юного покупателя. Оставалось списать знания на родителя. Или родственника, по-настоящему понимающего в оружейной ковке, а не вторившего брехне купцов.

Унгриец опять завертел головой.

— Попробовать? Вон на том, — хозяин показал на выставленную кольчугу, надетую на деревянный торс.

— Не испорчу?

— Пф…, — возмущен Кроус. Такой клинок!

Речь не о клинке. Что за удар, нанес покупатель шнепфера, Кроус не уследил. Короткий замах и… звякнули кольца, отлетели щепки.

— Превосходно, — объявил Колин, предоставляя хозяину любоваться разрубленной кольчугой и глубоким выщипом на бревне. Без серьезной починки доспех выбрасывать.