Игорь Федорцов - Дождь в полынной пустоши [СИ]

Подъем заканчивался перекладинами коротенькой, в рост, лестницей на площадку колокольни. От высоты и красоты ночного города захватывает дух. В берегах крепостных стен волнуется темное море крыш. Среди них торчат рифы дворцов и церквей. Вскипают буруны садов и парков. Проваливаются глубины площадей и рынков. Огни, застывшие и движущиеся, похожи на глаза невиданных рыб. Одни приготовились схватить зазевавшуюся жертву, другие плывут в поисках желанной добычи.

Колин впрыгнул на ограждение, оттуда, с выходом силой, взобрался на балку с колоколом. Всадником уселся сверху. Способность видеть при плохой освещенности позволяла рассмотреть структуру дерева. Дуб за века высох до звона, кое-где покрылся сетью трещин, но ничуть не уступал по прочности граниту. Унгриец, альбацетой (беда и выручка!) выковырял круглую ямку в самом центре трещин, углубил шероховатости следов распила и теса. Проскреб нужные стёки к металлическому хомуту, державшему колокол. С предосторожностями извлек из сумки склянку с кислотой и не откупорил. Резко, не сжечь пальцы и одежду, перевернул вверх дном и установил в подготовленное углубление. Обугливая дерево, проникая во все пороки, кислота медленно, потянулась к колокольному держателю. Колин прикинул скорость истечения жидкости и реакции с металлом. Трудно говорить о точности завершения задуманного. Но тут ничего не поделаешь, приходилось полагаться на мало внятную интуицию.

— В конце концов, не все пророчества сбываются в срок.

Колин спрыгнул с балки и напоследок полюбовался красотами ночного города.

В «Мечи и Свиристелку» он вошел, буквально следом за Эсташем и Бово. Им еще не подали заказа.

— Подтягивайся! — проорал вилас на весь зал, всполошив половину сидящих. Скарам нож по сердцу и серебристо-черные и их друзья. — Рассказывай-рассказывай, для чего тебе понадобилось драконить белобрысика?

— Гусмар-старший беспокоится? Мертвецы не венчаются с грандами?

— Вообще ни на ком не венчаются, — подключился к разговору обычно молчаливый Бово. И ведь до чего верно подметил!

— Инфант настоял мне разобраться с этим, — признался Эсташ без всякого настроения к поручению.

— Разбирайся, — согласился Колин.

— Разберусь.

— А почему ты?

— В некотором роде мы состоим в знакомстве.

— Начнешь отговаривать?

— А ты позволишь себя отговорить?

— Послушать послушаю, но нет, уговоры не помогут.

— А что поможет? — задал вопрос Бово.

«Тоже антипатия к альбиносу? Или страхует приятеля от неудачи?»

— Нет не излечимых болезней, есть несовершенные лекарства, — мудрёно ответил Колин.

— Значит, поединок? — никак не мог включится в задание Эсташ.

— Кто-то сомневается?

— За мной гарганега! — пообещал Бово.

«Значит антипатия,» — решил для себя унгриец. Можно ли из озлобленности виласа на альбиноса что-то выгадать для себя, оставил выяснять на потом.

Дипломатия и торговля требуют таланта. Ни того ни другого у Эсташа не имелось. Поскупилась природа-мать наградить своего сына деловой хваткой, обходительностью и изворотливостью. Посему действовал с дилетантской прямолинейностью стенобитного тарана.

— Прими совет. Отступись.

— Не услышал цены. Раз уж ты призван вести со мной переговоры.

— Какой цены?

— Чему, — поправил Колин. — Исходу поединка.

— Спятил? Или перепил?

— В своем уме и не пил не глотка. Гарганегу еще не заказывали.

— Не похоже.

— Тем не менее, сколько предложат за белобрысика?

— Нисколько.

— Какая жалость. Или вы не оговаривали подобный ход дел? Или в случае твоего фиаско на переговорах, ко мне заявится Маммар аф Исси? И запоет совсем по-другому.

— Угадал, — нехотя проворчал Эсташ. — Все серьезно, парень. Все очень и очень серьезно!

«По другому никак,» — согласился Колин, но вслух согласия не высказал.

— Он так им нужен? Младший?

— На мальчика возлагают большие надежды.

— Даан или все-таки папаша?

«А ведь Гусмару на руку заполучить гранду в невестки. Такой простор для действий!» — удивился Колин многоходовости интриги. Но сколько бы он не восхищался, прозорливости и продуманности Гусмара-старшего, ему с этого ни полгроша. Удручающее обстоятельство.

— А есть разница?

— Лучше знать за ранее.

— Не лучше, — разозлился Эсташ твердолобости приятеля. — Не лучше.

«Я прав. Брак предрешен. Узнать бы поточнее, кто вознамерился засунуть Габора в постель гранде? Единолично Гусмар или дуэтом с Кинригом. Или еще существуют примечательные люди, способные мыслить масштабно, и измышлять невиданное.»

— Давай начнем с того, Гусмар-младший не так и плох как надеются многие, — намек Эсташа явно для Колина. — Имею ввиду искусство меча. Характером весь в папашу, сволочь, но дерется отменно. — Вилас стукнул кулаком по столу, заострить внимание новика. — Мэтр Жюдо работает с ним персонально. Натаскивает на драку. На драку! В ней он хорош, а не во всяких там галантных нежностях!

— Так неплох или хорош?

— Способный ученик, — тут же последовал комментарий Бово.

— Или богатый?

— И богатый тоже. У Габора прирожденный дар. Жюдо это признает. За альбиносом три покойника и они не чета твоим девяти. Настоящие бойцы. За ним присматривает Исси. За ним и за Туском аф Коббом.

— Тоже белобрысый?

— Очень смешно!

— А я смеюсь?

— А станешь?

— Так что там с Туском?

— Еще хуже белобрысого, — опередил с ответом Бово. — Рыжий.

— Тогда сам бог велел проверить младшего Гусмара.

— Мне казалось ты меня услышал?

— С чего бы тебе такое показалось.

— Потому что считаю тебя…

— Только без дружбы…, — запротестовал Колин.

— Что?

— Без дружбы, говорю. Странно было бы заяви ты сейчас, что делаешь этого по дружбе.

— Действительно…, — согласился Эсташ. — Было бы странно.

— Посуди сам. Отступлюсь и ты не пригласишь меня за свой стол, не взирая на наше теплое приятельство. Посчитаешь зазорным пить с человеком, не обнажившим клинка, когда такая возможность сама напрашивалась.

— Эту дилемму тебе лучше решить самому и в пользу личного. Здесь все так поступают.

— Уже её решил. Драться буду, но готов оставить белобрысого целехоньким. На определенных условиях.

— И каких же?

— Раз инфант заинтересован в судьбе младшего Гусмара, думаю баронство и немного землицы к нему обеспечат сохранность его протеже. Даже пылью не покроется.

— Ты серьезно?

— Обещаю, с альбиноса волоска не упадет. Останется в первозданном виде. Каким придет, таким и покинет ристалище.

— Ты так в себе уверен?

— Я здесь не причем. А вот инфант не очень уверен в младшем Гусмаре. Иначе к чему затевать наш с тобой разговор?

— Порой судьба способна сыграть злую шутку, — напомнил Бово о бренности наших надежд на счастливую долю. — Например…