Игорь Федорцов - Дождь в полынной пустоши [СИ]

Габор несогласия не выказывал, но практиковал выездку обитательниц «Шелкового шлейфа», по семи штиверов за ночь.

На долю «необъезженной кобылы» не перепадал даже обязательный ежедневный букет цветов из одиннадцати роз, предписанный куртуазными менестрелями в качестве знака особого внимания.

«Королю необходим покорный Анхальт, — рассуждал Колин. — Лучше постоянно, но сойдет и временно. Пока не отхватит от Тоджского Всполья сколько ему потребно. И он готов за это заплатить. При острой необходимости отдаст дочь за Гусмара-младшего, или любого другого, отягощенного связями, финансами и древней фамилией. Рискнет, так сказать. Равноценен ли навязанный ему обмен? Ни в коем случае! И тут у короля в запасе должна быть возможность пойти на попятную или подправить условия обременительного соглашения с солерами, — Колин переключил внимание на Кэйталин. Что если эсм рыцарь не только вдохновлять гранду на решительные поступки? А рассказ не настолько лжив, как ему показалось? И союз новиков создан вовсе не для того служения, о котором ими заявлено. И почему так сложно? И сложно ли? Заговор особ королевской крови всегда карается ссылкой. В Анхальт, к примеру. А под заговор замечательно подходит все не угодное Завоевателю.»

— Справедливое уточнение, — согласилась с альбиносом камер-медхин.

Остальные тактично покивали. В предусмотрительном молчании.

— Отсрочкой тоже придется заниматься, — не слова, но призыв Сатеник. В безуспешной попытке развязать языки собравшимся. Не ёй же одной спорить с Гусмаром.

«Сами в свару не полезут и её не поддержат,» — продолжал наблюдать Колин инертность совета. — «В чем-то правы. Слабоват боец.»

— Поручительством, — поправила Лисэль, выдерживая недовольный взгляд племянницы.

«Любопытная щука,» — но стоило глянуть на Аннет и Колин пересмотрел собственное утверждение. — «Не любопытней этой.»

— Эсм, саины! Попрошу высказываться по порядку и по существу, — бдел за регламентом Гаус.

Маршалку определенно нравились обязанности актуариуса. Канцлер на час, но канцлер! Истинно, пути господни неисповедимы, но и у самодержцев они сплетены мудрёно.

— Раз к нам обратились за помощью, вправе ли мы отказывать? Не воспримут ли отказ отсутствием доброй воли и недружелюбным актом по отношению к Краку? — произнес Лоу уставившись в лист бумаги. То, что на нем Колину видно, не видно другим. Отнюдь не пламенная речь.

«Еще бы в лицо ей свечой ткнул,» — подсмотрел за грандой унгриец. Эсм только что не зашипела.

А чего ожидать от Лоу? Короли злопамятны, будущие короли злопамятны вдвойне. Даан не исключения, скорее подтверждение общепринятого правила.

— Наше поручительство будет выглядеть, по меньшей мере, странным, — удивилась Арлем покладистости Совета.

— И чем же?

— Двор уже расплачивается по одному такому. Зачем принимать на себя еще одно?

— Мы ведем речь об отсрочке, — расстарался Лоу опередить возмущение Габора.

— Отсрочка стоит денег.

— Ренфри заломит тридцать процентов, — согласился Латгард с затратностью навязываемого посредничества. — И потребует выплат наперед.

— А кроме Ренфри?

— Сумма велика. Гильдии в своем праве отказать и откажут.

«Как пить дать откажут,» — Колину понятно и решение купцов и причины к решению подвигнувшие. Гранда не наследует трон. Вкладывать деньги в нее и ссужать под нее, никто не поторопиться. Большие суммы точно. А скромные инфант обязательно воспримет издевательской милостыней.

— Предложения, пожалуйста, — поторопил Гаус, не макая, купая перо в чернилах.

— Стоит походатайствовать, — не задержался Лоу.

— Согласен, — не раздумывает альмосунартий.

— Мы не учитываем реакции короля. Он может выказать недовольство, — предупреждает Латгард собравшимся.

— Это ведь частное дело. С чего королю выказывать недовольство? — Гусмар всецело на стороне Даана. С потрохами. Поэтому проволочки и отговорки воспринимает оскорбительными. Даже этот Совет оскорбителен, раз обсуждает помощь инфанту.

— Частное оно до той поры, пока им занимался Крак. А когда взвалили на нас… (Хорошо сказано. Взвалили!) Получается, выступаем гарантами инфанта, — канцлер не стал договаривать. Умному сказанного достаточно, глупому разжуй — не поймет.

Обсуждение за столом пошло живей, но определенную грань не переходило.

— Я за отказ, — необычно кратка и немногословна Лисэль. Инфанта она не любила не меньше, чем короля. Не могла простить Моффету выбор не в её пользу. А Даан… Она слишком много времени провела с ним под одной крышей Золотого Подворья. Отвадилась добрым чувствам.

Гё достаточно взгляда на Гусмара. Против и только против. Перетянуть на свою сторону молодчика ни шанса. А следовательно и пользы от него столько же — ноль.

— Наши денежные дела не в том состоянии брать на себя добавочные обязательства. Отказать.

— Поддержу, эсм Аннет, — произнесла Кэйталин достаточно уверенно. — Саину Даану следует выкручиваться самостоятельно.

Не обязательно набирать отказы. Не обязательно их одобрять. У Сатеник достаточно полномочий для самостоятельного принятия решений и без представительного Совета. Но где как не здесь выявить тех, кто не кулуарно, а публично встанет на её сторону. Если следовать науке Латгарда, битва определяет сильнейшего, интрига — хитрейшего, круглый стол, не смотря на то, что круг — углы. Между теми, кто за, против и не рыба не мясо.

— Эсм Аранко, а что скажите, вы? — вспомнили о Янамари, за спинкой стула которой, возвышался унгриец, пʼров и все остальное.

Притихшая баронесса явно не рада подобному вниманию. Просидеть тихо мышкой у нее не получилось.

— Я… Я…, — растерялась девочка.

— Следует согласиться помочь инфанту Даану, но увязать согласие с обязывающими условиями, — ответил Колин за Янамари.

«Посмотрим, как проглотите,» — приготовился он воплощать первую часть своего замысла.

— Говорите яснее, — перехватила Сатеник обязанности актуария.

— Согласие в обмен на некую серьезную услугу. Скажем бумаги на титул коронного барона и землю. Откажет, Серебряный Двор не обязан выполнять просьбу инфанта. Согласится, можно хлопотать. Пустая уступчивость просителю вызывает у последнего желание обращаться вновь и вновь. Просьбы большие и маленькие, со временем лишь увеличатся. Обозначив свою позицию в данном вопросе, Серебряный Двор заранее отсечет нудные хлопоты по никчемушным обращениям.

— Почему именно титул и земли? Вернее для кого? — навострился Латгард. Старый пройдоха сразу почувствовал подвох. Двойной подвох!

«Что за гада мы пустили к очагу?» — изводил себя канцлер и обещался правдами-неправдами, добыть надлежащие и надежные сведенья о Поллаке. Потребуется, отправит посыльного в Унгрию. И не одного.