Игорь Федорцов - Дождь в полынной пустоши [СИ]

По левую руку от восхитительной гранды Сатеник сидели несравненные: фрей Арлем, камер-юнгфер Лисэль аф Кирх, камер-медхин Аннет аф Гё, Кайталин аф Илльз, баронесса Аранко.

По правую, купаж доблести, опыта и умов: Гасс аф Гаус, Иен аф Лоу, Габор аф Гусмар, канцлер Латгард, альмосунартий Брайт.

С альбиносом, по мнению Колин, не все так однозначно. Вырядился в черное, и со стороны казалось за столом присутствует одежда, но не хозяин. Ведь белое не цвет. Отсутствие цвета. Уже за это Гусмар достоин похвалы. Столь оригинально намекать, что является пустым местом. Не пешкой нацеленной на атаку, а клеткой для атаки за пешкой зарезервированной.

— Определенно, пребывание при дворе пошло вам на пользу, — не оставила Лисэль без внимания добрые перемены в унгрийце.

— Вы тоже это заметили? — одернул он новый пурпуэн и покрутил верхнюю пуговицу.

— Кто-то опередил меня, оценить ваше достоинство и таланты?

Как всегда двусмысленность. Как всегда ядовитая улыбочка. Ну, же расстарайся.

— По утверждению фрей Арлем, из-за них меня перестанут пускать в церковь.

— И вы с ней согласны?

— Полностью. Церковь не спальня. В ней голым только один.

Лисэль осталась довольна, но замахал ручкой — замолчи! И все же не удержалась рассмеяться. Строгий взгляд Сатеник не сразу унял её несвоевременное и неуместное веселье. Впрочем, Лисэль осуждали все. Время ли забавам?

Фривольная шутка над церковью и самим Всевышним повергла Арлем сперва в оторопь, потом в молчаливое негодование. Но так же, как Гусмару не личил его черный наряд, так и избыток эмоций не красил фрей. Возможно потому, что она их сдерживала, не позволяя выплеснуться.

«Ей хочется швырнуть в меня кружкой или прилюдно выпороть?» — маялся унгриец постичь неведомое в затянувшейся паузе начала совета.

Традиционные пять минут, проверить бумагу, опробовать перо, собраться с мыслями, настроиться убеждать других и не поддаваться чужому влиянию, выкручиваться и загонять в угол, предавать остракизму и изображать невинность, и скучать, скучать, скучать…

Сатеник бросила лихой хвостатый росчерк. Полная готовность к серьезному разговору. Лисэль вывела легкомысленную завитушку, Аннет и Кэйталин — одинаковые молнии. Единство задач и сходство решений. Вторая следовала за первой во всем. Арлем доверительно начертала тонкой рукой тонкую вязь — «О грешных душах плачет ветер…». Примечательно, с ошибкой.

«Хоть что-то,» — смягчился Колин над исповедницей. Идеальное болезненно недосягаемо, а потому непонятно и не востребовано. Не зря же наиболее почитаемые святые в прошлом немалые и, еще какие, греховодники.

Янамари перестаралась, поставила точку и влепила кляксу. Гаус тыкал, вытягивая многоточие. Лоу осчастливил чистый лист колонкой цифр. Канцлер оставил бумагу непорочной. Мудрый крючкотвор, трепетно относился к написанию любых знаков и символов. Куда деваться — старая школа! В выражении «Казнить нельзя помиловать» запятую не поставят, а не жеманясь сократят, безапелляционно приговорив — вешать! экономя время и чернила. Брайт выбрал два листа, и не один не измарал. Гусмар в легкой манере непревзойденного каллиграфа провел изящную легкую волну. Определенно, она украсила бы страницу, но перо не помакнули в чернильницу.

— А когда мы уйдем? — тряслась от переживаний Янамари.

— По окончанию совета, — пообещал Колин. Сейчас унгрийца занимал не вопрос, когда они уйдут, а насколько осуществима его идея, и насколько согласуется с причинами их с Янамари присутствия в Совещательном Покое. Вряд ли кому-то интересно мнение унгрийской баронессы, даже по самому пустяковому и ничтожному вопросу.

Преимущество стоять столбом за спинкой стула не переоценить. Весь состав Высоких Умов как на ладони. Что позволяет яснее представить и лучше почувствовать настроения и направленность интересов партий двора. А то, что представлены именно партии, а не отдельные личности, у Колина сомнений не возникло. Общество определяет, если не сознание, то принадлежность человека обязательно. Королю или солерам, вертюрам или инфанту, чулочникам, встречаются и такие. Отсюда и острая полярность Габор — Сатеник. В этом противостоянии, корон и характеров, гранда проигрывала. Очевидно и в одиночестве. За ней никого. К сожалению, неприятие Гусмара частью присутствующих не означало следования именно за ней. А за кем? Латгардом? Канцлер подобен весам. Откуда больше, тому и союзник.

«Больше от короля,» — решил Колин, но безгербовый кошель с новенькими ноблями запримеченный сегодня у Старого Лиса внес ноту нездорового скепсиса. — «Короля ли?»

Ничего сложно с амольсунартием. Брайт предпочитал выжидать. Очень удобно. Выжидать можно день, два, год, а то и всю оставшуюся жизнь. Часто именно вот такие получают репутацию необходимых людей. Не в силу того, что могут быть за, а не рыпнутся против. В данном случае инфанта.

«Милочка, ты никому ни в радость!» — Колин и раньше подозревал, у гранды не все благополучно, в отношениях с подданными, но чтобы совсем худо. Впрочем, её ли винить? И в чем, конкретно? В отсутствии должного влияния? Характер не тот влиять. Вменять скудность средств? Их и в казне не богато. В нежелании измениться и изменить вокруг себя? Вот тут да. На ослином упрямстве не подчиняться никому, далеко не уедешь? Под кого-то рано или поздно придется лечь. И лучше не затягивать с выбором. Но Габора аф Гусмара не выберет. Не люб ей альбинос. Не люб в прямой связи несоответствия единственному требованию. Не носил королевскую корону, даже маленькую и завалящую. Вполне достаточно, видеть в нем источник ненужных неприятностей и осложнений в отношениях с Золотым Подворьем, а, следовательно, и всей благородной кровью королевства.

Пять минут долой и Гаус, по общему согласию, взвалив обязанности актуариуса [58] Актуариус — здесь распорядитель. , ударил в маленький гонг.

— Эсм! Саины! — призвал он к тишине и вниманию.

— Я созвала вас получить добрый совет в некоторых наших делах, — обратилась Сатеник традиционной фразой. Подобным образом обращаются и на Большом Королевском Вече, и в Гилдхоле и в Собрании. — Стоит ли назначать денежное вознаграждение за поимку убийц Дрэго аф Гарая? Саин Ллей, высказал обоснованные сомнения успешности усилий коронера и…, — весьма красноречивый взгляд, — …и некоторых из присутствующих здесь. Я говорю о вас, саин Поллак.

«Уже догадываюсь, что это значит,» — кивнул Колин на обращение к нему. Это не трудно — догадываться. Осталось распорядиться догадками к собственной выгоде.

Последовал короткий обмен столь же короткими суждениями. Баронесса Аранко, особа заинтересованная, в прениях не участвовала. О возмутительном правосудии говорили на редкость пространно, неохотно и большей частью отвлеченно. Оно присутствующих не касалось, но осторожное неудовольствие допускали. Все же в Совещательном Покое большинство представляло интересы отсутствующих лиц, а баронессу Аранко не смотря на молодость, еще только предстояло перетянуть на одну из сторон. Герб. Герб многое значит. Порой больше человека им обладающего.