Марго Генер - Сердце Черной Пустоши. Книга 1

Покосившись на тот, что виконт оставил на кровати, покраснела. Затем нахмурилась. Подхватив злополучный предмет, а также ворох остальной одежды, что принес виконт, оставив после себя идеальный порядок, отнесла в корзину для белья в купальню.

– Займусь позже, – пояснила я дракончику, который уже устроился возле двери и поглядывает на меня умильными глазками.

Закусив губу, я склонилась над сундуком с бельем, выбирая корсаж. Выбор остановила на черном, с голубыми розочками. Но не успела взять его, как в дверь постучали.

Я вздрогнула, а из-за двери раздалось:

– Ужин подан, миледи.

– Благодарю! Я уже иду! – ответила я несколько громче, чем следовало бы, и шепотом пожаловалась Дракончику: – Без корсажа, значит, ходить по кораблю преступление. И к ужину опаздывать преступление! И, между прочим, непонятно, что хуже: вызвать порицание и сомнение в собственной добродетели или оказаться привязанной к кровати?

Произнеся последние слова, почувствовала, как запылали щеки.

Наскоро уложив волосы в тяжелую косу, я выскочила из каюты, верно расставив приоритеты.

Виконт при моем появлении встал и отодвинул стул, отпустив матроса, который сопровождал меня до стола, взмахом руки.

Пожелав приятного аппетита дежурным тоном, вновь склонился над своей тарелкой.

– Вы вовремя, леди, – тихо сказал он, не особо старательно пряча издевательскую улыбку. – Ни на минуту не опоздали.

Я невозмутимо положила себе на тарелку салат и, наколов зеленые листья на вилку, ответила:

– Ваши доводы показались достаточно убедительными, виконт.

Хрустнув салатом, с трудом сдержалась, чтобы не зашипеть, как кошка, когда де Жерон весело произнес:

– Отрадно, что наконец, удалось найти на вас управу.

– Не смейте говорить обо мне, как о норовистой кобылице! – возмутилась я.

– О, что вы! Я отношусь к вам с должным почтением, как… к своей леди, – ответил виконт, накладывая в тарелку сразу несколько отбивных.

– В ваших устах «моя леди» звучит двусмысленно и неприятно, впрочем, как все, что вы говорите.

Столовый нож в руке виконта заскрежетал по тарелке, и я любезно посоветовала ему не резать фарфор.

Несколько минут виконт ел молча, отдавая предпочтение мясным блюдам.

Я же, не успев проголодаться после вылазки на камбуз, уныло ковыряла салат, не скрывая, что ужин, как и компания виконта, мне неприятен, и я лишь отбываю досадную повинность.

Думала, виконт так и будет молчать до конца ужина, но он неожиданно и зло произнес:

– Значит, все, что я говорю отвратительно, миледи?

– Бенара любит повторять, что оскверняет уста не то, что в них входит, а то, что из них исходит, – холодно ответила я.

– Готов поспорить, что в уста вашей Бенары никогда и не входило ничего предосудительного, – заинтересованно кивая, подтвердил виконт.

При этом он смотрел мне прямо в глаза, а не в декольте, и говорил вежливо. Даже сказанная им фраза, вопреки всему, была верхом изящества. Но мне отчего-то показалось, что он издевается.

Хрюкнув, виконт склонился над тарелкой, а по дрогнувшим плечам, поняла, он смеется.

– Могу я узнать, что вас так рассмешило, виконт? – поинтересовалась я.

– Можете, – выдавил из себя виконт, уже откровенно давясь от смеха.

Я захлопала ресницами, ожидая ответа, но виконт отчего-то рванул ворот камзола, чопорно застегнутого на все пуговицы, словно ему стало внезапно трудно дышать, а потом выпил стакан воды залпом.

– Но лучше не стоит об этом, – проговорил он хриплым голосом, вновь взглянув на меня.

Я ощутила, как уши вспыхнули, и торопливо направила взор в тарелку.

Виконт же положил себе еще чуть ли не с десяток тефтелей в томатном соусе, которые принялись исчезать с тарелки с невероятной скоростью.

– Вы смотрите на меня, леди, – нахмурившись, сказал он, не поднимая взгляд. – Вы хотели что-то спросить?

– Кто такой Дейви Джонс? – спросила я.

Виконт вздрогнул и недоуменно уставился на меня.

– Почему вы спрашиваете? – спросил он после паузы.

– Когда попугай сегодня испугался… вашего… чрезмерного проявления чувств, – осторожно начала я объяснять, – он кричал «Берегись Дэйви Джонса»! Вот я и захотела узнать, кто это такой? Это один из матросов команды?

– Нет, леди, – усмехнулся виконт, – Дэйви Джонсом моряки называют смерть, что случилась в море. Например, отправиться за сундуком Дейви Джонса, значит погибнуть, утонуть. А находиться во власти Дейва Джонса – быть охваченным ужасом. Моряки народ суеверный и, смею вас заверить, каждое суеверие, каждая примета оправданы. Опасаясь вызвать шторм, моряки говорят – не буди Дэйви Джонса. И, знаете, что, миледи? Я не раз наблюдал, как морской бог и вправду милует тех, кто не гневит его лишний раз, относится с почтением к языку и обычаям моря.

Закончив говорить, виконт посмотрел на меня задумчиво.

– Благодарю за столь детальное и столь красочное пояснение, виконт, – проговорила я.

– Что-то еще, леди? Или я могу продолжить трапезу? – поинтересовался де Жерон.

– Конечно, можете, – холодно подтвердила я. – Я не буду вам мешать. Поскольку мой голод, как и мое любопытство утолен. Пожалуй, я вас покину. Хотелось бы пораньше лечь спать.

Виконт поднялся одновременно со мной, яростно сверкнув глазами.

– А вот провожать меня не стоит, – сказала я. – Я вполне способна найти дорогу до своей каюты.

– Вы нарываетесь, леди, – процедил виконт.

– Не понимаю, о чем вы, – парировала я.

– Вы помните, отныне я ночую в вашей каюте.

– Увы, то есть к счастью, это исключено, – ответила я. – Вы не маг, и не сможете преодолеть магическую преграду. А от призрака я защищусь магическим щитом. Между прочим, сегодня я это сделала, и это помогло.

– Леди! – едва сдерживаясь, прорычал де Жерон.

– Я все сказала, виконт, – ответила я, и, прежде чем развернуться спиной, процедила: – Клянусь морским богом, даже Дэйви Джонс не остановит меня.

Я быстро преодолела расстояние, отделяющее меня от каюты. Но даже когда скрылась за дверью, чувствовала яростный взгляд виконта, который в состоянии прожечь доски.

Меня потряхивало от гнева, но силы поставить магическую печать все же нашла. Сотворив несколько несложных заклинаний, сделала ровно три паса, как учила наставница и вознесла молитву богине света.

Дверной замок сразу подернулся золотистым свечением, а по доскам расползлись едва заметные лучи. Я удовлетворенно вздохнула и направилась к кровати, где дракончик уже разместился на подушке и смотрит на меня глазками-бусинками.

– Думаешь, я была слишком резка с ним? – спросила я. – Думаешь, истинные леди себя так не ведет? Нет, Диларион. Это еще цветочки. Он думает, что мною можно помыкать, как служанкой. Но он ошибается. Я леди. И не позволю себя унижать.