Марго Генер - Сердце Черной Пустоши. Книга 1

Волосы поднялись, как у карги, рот раскрылся так сильно, что должен был отвалиться вместе с челюстью, через мгновение по каюте разнесся душераздирающий крик.

Паника и ужас застелили сознание, я завопила в ответ и, подскочив с кровати, кинулась к двери.

Словно сквозь пелену раздалось загробное:

– Он мой. Отдай… Мое!

Сорочка, что облегает тело, словно вторая кожа внезапно заледенела и пустила иглы под кожу.

Жение со страшной силой обрушилась со всех сторон, я налетела с размаху на дверь и упала. Не помня себя от ужаса и боли, поднялась, и потянула ручку на себя.

Дверь не поддалась. На окраине сознания мелькнула мысль, что дверь заперта, причем мной.

Нечеловеческими усилиями я сняла собственные чары, но стоило двери податься, в висках запульсировало безжалостное:

– Ты умрешь. Ты заживо сгоришь от боли. Лишь вода способна даровать покой. Отдайся морю… Отдайся…

Не понимая, что делаю, я дернула дверь, думая лишь о том, как поскорей добраться до борта и нырнуть в воду. Она показалась спасительной и приятной, несмотря на темноту и волны, которые вздымаются гладкими валунами.

Сознание меркло, а я метнулась из каюты, мечтая, как прыгну в прохладную воду и избавлюсь от жгучей боли. Но стоило сделать шаг, как споткнулась обо что-то и покатилась по палубе.

Едва оказалась за пределами каюты, на полу, как боль и ужас исчезли, а нахлынувшая тишина и спокойствие оглушили. Прислушиваясь к ощущениям, с облегчением поняла, что кожа больше не горит, как ошпаренная, а сознание постепенно проясняется.

Некоторое время я лежала на палубе, собирая разум воедино, и лишь спустя пару минут осознала, что по телу скользят чьи-то руки. Меня хлопнули по щеке и позвали, голос донесся издалека.

– Элизабет! Лиззи!

Я дернулась, что-то закричала, принялась вырываться, но меня держали крепко, не взирая на отчаянные попытки встать.

Стоило приподняться на локтях, как снова безжалостно хлопнули по щеке, и голову откинуло в сторону. Хотела приложить ладонь к пылающей щеке, но не успела, к ней прижались чьи-то губы.

– Прости, милая, девочка, прости! Я должен был…

Голову снова мотнуло, на этот раз не от удара, а от того, что узнала голос.

Когда щелкнула пальцами, над головой засиял небольшой магический мотылек, освещая нервное лицо виконта. Ноздри де Жерона раздуваются, на щеках играют желваки, а в глазах застыло что-то похожее на отчаяние.

– Лиз! – прорычал он. – Ты меня слышишь?

Я дернулась, но отодвинуться не удалось. Зато обнаружила ладонь прямо на своей вздымающейся груди.

В следующий миг пространство взорвалось звуком пощечины, и на этот раз в сторону мотнулась голова виконта.

– Мерзавец! – выдохнула я. – Что вы себе позволяете?

– Что я позволяю?! – прорычал виконт, хватаясь за щеку, пока другая рука продолжает оставаться, где была.

– Спасаю вам жизнь, леди, – процедил он и слегка сжал пальцы.

– Вы отдаете себе отчет, где ваши руки, – прошипела я.

Не спеша убирать ладонь, де Жерон проследил мой взгляд и на лице отразилось недоумение.

– Да пустите же вы! – прокричала я.

– Откуда у вас эта сорочка, Элизабет? – спросил виконт хрипло и, наконец, убрал руку.

– Это сорочка леди Ру? – спросила я, вспоминая, с чего все началось.

– Именно, – подтвердил мои худшие опасения виконт. – Она на была на Вивьен в… день гибели.

Я завизжала, мотая головой, задрыгала руками и ногами.

– Снимите ее с меня! – заорала я. – Снимите сейчас же!

Ладонь виконта снова оказалась на моей груди. От осознания происходящего я завопила так, словно мертвый пират опять пытается лишить меня невинности.

Виконт снова встряхнул меня и тряс, пока не замолчала. Затем укоризненно произнес:

– Но вы же сами, леди.... Как можно…

Даже в слабом свете магического мотылька стало видно, как густо он покраснел.

– Что я сама? – прокричала я ему в лицо.

– Попросили избавить вас… от этого… кружевного недоразумения.

Потупившись, виконт сглотнул, а меня затрясло, от понимания, что избавиться от сорочки прямо сейчас, значит опозориться на всю жизнь. Но терпеть на себе это одеяние тоже сил не оказалось.

– Виконт, – взмолилась я, – де Жерон, пожалуйста. Сделайте что-нибудь. Это же.... это… Ее сорочка. А Вивьен у меня в каюте!

Виконт повернул голову и, не поднимаясь с палубы, покосился в темноту моей комнаты. Пару минут смотрел, а я, замерев, лежала и терпеливо ждала, пока он меня спасет.

Когда вновь развернулся, на его лице застыла маска тревоги.

– Я никого не вижу, – сказал он. – Но лежать здесь не самое лучшее занятие для леди.

Только теперь осознала, что растянулась на палубе в одной сорочке в объятиях чужого мужчины. К щекам прилил жар и растекся до самой груди, но кричать сил не осталось, я просто закрыла глаза и сосчитала до десяти.

– Вы совершенно правы, виконт, – произнесла я, стараясь сохранять выдержку, но голос все равно дрожал. – Вы можете что-нибудь сделать? Мне холодно.

– Ну, – протянул де Жерон задумчиво. – Согреть вас в моих силах.

– В каком смысле? – настороженно спросила я.

Он скользнул по мне быстрым взглядом и проговорил:

– В прямом.

Я не поняла, что он имеет ввиду, а виконт быстро поднялся и поставил меня на ноги. Возвращаться в каюту не хотелось, но показывать слабость перед виконтом тоже не могла, поэтому молчала и смотрела на него.

Пока боролась со страхами и мыслями, виконт стянул с себя камзол и накинул мне на плечи.

– Спасибо, – неразборчиво проговорила я. – А что вы делали у меня под дверью?

Он посмотрел на меня, словно спросила, почему вода мокрая и ответил:

– Спал.

– Вы спали у меня под дверью? – уточнила я.

– Вы удивительно проницательны, – сказал виконт, подтягивая ремень на штанах.

Замешавшись, я несколько секунд пыталась подобрать слова, чтобы как можно тактичнее поинтересоваться, но потом спросила:

– Вы хотите сказать, что спали у меня под дверью для….

– Для вашей безопасности, – закончил за меня виконт.

Я остолбенела, не зная, что ответить, а виконт подхватил меня на руки и, прежде, чем успела воспротивиться, сказал:

– Думаю, остаток ночи вам лучше провести в моей каюте. И даже не пытайтесь спорить. Слышать ничего не желаю.

Пока я хлопала ресницами и кипела от праведного гнева, вперемешку с пережитым страхом, де Жерон спустился по ступенькам и вошел в свою каюту, куда я обещала больше не входить.

Подойдя к постели, он бережно положил меня и дернул ворот.

– Что вы намеренны делать? – оторопело спросила я.

– То же, что и вы, – ответил виконт и бесцеремонно подвинул меня. – Спать. Я собираюсь спать.

Задыхаясь от возмущения и страха, я проговорила:

– Но ведь это одноместная кровать.