Марго Генер - Сердце Черной Пустоши. Книга 1

Матросы, которые только что волокли несчастных, с проклятьями шарахнулись назад. А избитые люди, у которых только что не было сил даже стонать, споро поползли в разные стороны, перебирая руками и ногами чаще водомерок.

– Эта тоже теперь по кораблю ходить будет? – спросил кто-то из моряков. – Хоть бы эта добрая была. Вивьен-то злее черта, особенно при полной луне.

Не понимая, что происходит, я заговорила.

– Буду ходить, конечно. Не по воздуху же мне летать! А вот что с леди Ру меня сравнили, это я вам припомню.

Моряк, к которому обращалась, поплевал на плечи и отступил на пару шагов, а стоящие рядом принялись толкать его в бока:

– Слыхал, Соленый? Теперь она от тебя не отстанет!

– Сама сказала!

– На ровном месте встрял!

– Иди-ка ты знаешь, что теперь? На палубу ночуй!

Соленый не обращал внимания на тычки и обидные слова. Вместо этого упал передо мной на колени и завопил:

– Помилуйте, леди Гриндфолд! Я ж не со зла! Думал, вы нас не слышите! Простите великодушно!

Я перевела недоумевающий взгляд на виконта, и тот, наконец, встряхнулся, точно пришел в себя после глубокого сна.

– Прекратите этот балаган! – проорал он. – Никакой это не призрак! Это живая леди Гриндфолд! Будущая леди Черной Пустоши!

Моряки загомонили разом. Некоторые по-прежнему плевали на плечи, кто-то откровенно пялился на меня, ощупывая взглядами совершенно сухое и ничуть не примятое платье. У всех на лицах застыло одно выражение, по которому ясно – каждый хочет самолично пощупать, живая я или нет.

После острова Ивии происходящее на корабле казалось чем-то далеким и неправильным, как бывает, когда начинаешь догадываться, что спишь, и все происходит не по-настоящему.

Мои размышления развеял жесткий голос виконта.

– В каюту леди, и вахту к ней. Ей не пристало смотреть на казнь.

Медленно, как в кошмарном сне, я обернулась к де Жерону.

– Казнь?! – сорвалось с моих губ.

Тот из раненых, что ближе всего ко мне, слабо застонал, и я, ошарашенная страшной догадкой, бросилась к нему.

– Марко?! Конек! – прокричала я, поддерживая голову парнишки за затылок, силясь вглядеться в лицо.

Кожа сине-фиолетовая, практически полностью скрыта запекшейся кровью, один глаз заплыл, второй налился багровым, как у быка.

Я беспомощно оглянулась на капитана, но Сэм застыл со скрещенными на груди руками. А когда бросила взгляд на виконта, столкнулась с голубым огнем глаз.

– Что происходит? – спросила я. – Что с Коньком? Кто так бесчеловечно обошелся с ним? И остальные… Это же наши матросы!

– Больше нет, леди, – ответил капитан Сэм.

– Мне повторить еще раз? – тихим голосом, с нотками клокочущей ярости, спросил де Жерон. – В каюту леди! И не выпускать всю казнь!

– Казнь? – снова спросила я, чувствуя, как в груди заворочалось тревожное предчувствие. – Как казнь? Чью?

Сразу несколько моряков шагнули ко мне, замешкались, но потом приблизились еще немного, словно не до конца верят, что я настоящая.

Продолжая придерживать голову Конька на коленях одной рукой, вторую выставила вперед, направив голубые искры, готовые сорваться с пальцев, на надвигающихся матросов. Те закусили губы от страха, а я возблагодарила богов, что они не знают, как я перегорела и не способна ни на что, кроме этих искр.

– Стоять! – приказал капитан и те замерли с явным облегчением на лицах. – А вы успокойтесь, леди. И будьте так добры, пройдите в свою каюту!

– Да что здесь происходит, Дэйви Джонс вас всех дери?! – рявкнула я, сама испугавшись собственного голоса. – Пока меня не было, здесь все сошли с ума, что ли?!

– Здесь все сходили с ума, – тихо проговорил виконт, выделив слово "сходили".

– Мы все рады, что вы нашлись, – сказал капитан холодно. – Живой и невредимой. Но сейчас, вам, правда, лучше пройти в каюту. И не выходить из нее… какое-то время.

Страшное подозрение осенило меня, подбородок дрогнул, а глаз дернулся.

– Вы… – пролепетала я. – Вы намерены казнить Конька? И этих… людей?

– Это не ваше дело, миледи, – сказал виконт.

Капитан же ответил холодно:

– Именно, леди. И поскольку сие зрелище не для нежных глаз леди, мы просим вас удалиться в каюту, и не калечить людей магией.

Я икнула, а капитан тихо добавил, при этом его голос был вежливыми, но равнодушно-холодным:

– Достаточно того, что вы уже сделали.

Когда обернулась на матросов, ни один не захотел встретиться со мной взглядом. Все опустили глаза, а на лицах застыло осуждение.

Конек, чья голова лежит на коленях, застонал, бормоча что-то еле слышно. Не опуская руки, которая все еще искрится голубым, я склонилась к лицу парнишки и сумела разобрать слова.

– Я рад, что вы нашлись, леди, – прошептал Конек. – Правда, рад.

Подняв голову, я вскинула подбородок и уставилась на капитана, не мигая, избегая смотреть в сторону виконта.

– Что сделали эти несчастные, капитан Сэм? – спросила я.

Тот откашлялся, прежде чем ответить.

– Им поручено было вас… охранять, – сказал он после паузы, явно намереваясь прежде сказать "караулить".

– И? – поторопила я его.

– Они не справились, – сказал он, пожав плечами. – Не уберегли леди Черной Пустоши.

– Вы еще заново затяните песню о том, что я умерла, – посоветовала я, хмуря брови.

Капитан едва заметно зарделся от справедливого упрека, но когда заговорил вновь, голос его был тверд, как скала.

– Это ничего не решает, леди Гриндфолд, – сказал он. – Им поручено было охранять вас. Они сами признались, думая, что вам с корабля некуда деться, удалились в камбуз и на верхнюю палубу, где играли в кости.

Вспомнив, что, когда я покидала корабль, нижняя палуба была и вправду пустая, я невозмутимо заговорила.

– Это неправда, капитан. Приставленные люди охраняли меня, согласно вашему приказу. Должно быть, они признались под ужасными пытками, которым вы подвергли несчастных. Для того, чтобы сойти с корабля, я воспользовалась пологом невидимости, – соврала я.

– Что?! – прорычал виконт. – Да как вы посмели?!

– Каким-каким пологом? – переспросил капитан.

– Невидимости, – любезно подсказала я, словно мы вели беседу на светском приеме. – У ваших людей не было ни одного шанса против мага, который задумал сойти с корабля.

– Как вы посмели? – прокричал виконт. – Вам приказано было оставаться на корабле!

– Леди не отвечают, когда на них кричат, капитан Сэм, – сказала я, обращаясь исключительно к капитану. – И будьте добры, передайте перегревшемуся на солнце и уставшему от избиения невинных людей господину виконту, что никто не вправе мне приказывать. Кроме моего господина. Принца Черной Пустоши.

Горло сжало, когда произнесла последние слова. На палубе же воцарилась тишина.