Марго Генер - Сердце Черной Пустоши. Книга 1

Матросы недоуменно переглядывались, капитан хмурил брови, а попугай Старпом опустился на палубу и пешком приблизился к одному из раненых.

Заглянув в избитое лицо, каркнул:

– Пр-редатель! Где леди Чер-рной Пустоши? Отвечай, а то скор-рмлю р-рыбам!

После выходки попугая стало совсем тихо. Пока тишину не прорезал голос виконта:

– Значит, вы считаете меня чудовищем? – спросил он.

– Вы и есть чудовище, – так же тихо ответила я.

Осторожно сняв голову Конька с колен, я уложила ее на палубу, изо всех сил сдерживая слезы. Затем встала, расправив юбки и приблизилась к виконту почти вплотную.

Пристально глядя в голубые глаза, я проговорила:

– Я хорошо знаю, что такое честь, виконт. Что такое долг чести. И не вам контролировать каждый мой шаг. И уж тем более, не вам приказывать мне. Имейте ввиду, я плыву в Черную Пустошь и готовлюсь выйти замуж за вашего сюзерена добровольно. Если вы думаете, я хочу этого, или мечтала именно о таком замужестве маленькой девочкой – вы ошибаетесь. Но, тем не менее, я плыву на вашем проклятом корабле.

Виконт хотел что-то возразить, но я остановила его взмахом руки. Мельком обернувшись, поняла, что каждому из команды страсть как хочется услышать хоть слово. Даже попугай Старпом приближается, ковыляя, как обычная курица. Поэтому, когда продолжила говорить, говорила еще тише:

– Плыву, виконт. А могу остаться. Прямо на этом острове. Меня приглашали. К началу века. Но зачем ждать, правда? Можно же вернуться прямо сейчас, морской бог благоволит мне. И никто, ни одна живая душа не отыщет меня здесь. Ни вы с вашей наглостью, жестокостью и совершенным отсутствием воспитания, ни эта ваша психованная леди Ру! И вам не удержать меня на корабле против воли! Ищите своему Черному Принцу другую проклятую невесту!

Пока говорила, взгляд виконта темнел, словно неожиданно навалилась ночь. Когда закончила, глаза его были совсем черные. Воспользовавшись тем, что он молчит, я снова заговорила.

– И не надо, пожалуйста, ваших побасенок про мою безопасность и ваше в ней участие! Все, о чем я мечтала, о чем просила, это глоток свежего островного воздуха и возможность ступить на твердую землю после недели плавания… Вы в этом мне отказали, а потом измывались над несчастными, вместо того, чтобы задуматься, может, мне нужна помощь…

Виконт смотрел на меня не мигая, лицо застыло, словно на него наложили отлитую из гипса маску.

Он вопросительно посмотрел на меня, ожидая продолжения монолога. Когда понял, что говорить больше не собираюсь, отвесил подчеркнуто вежливый поклон, отступил в сторону и обернулся к капитану.

– Сэм, – проговорил виконт глухим голосом. – В силу открывшихся обстоятельств…

– Да я и сам вижу, – буркнул капитан Сэм.

Бросив на меня виноватый и одновременно осуждающий взгляд, он рявкнул:

– Отдать швартовые! Этих – в лазарет!

Моряки тут же принялись исполнять приказы. Я же перевела дыхание. С силой зажмурилась и тряхнув головой, подошла капитану.

– Вы что-то хотели, леди? – хмуро спросил капитан Сэм, когда я присела в книксене.

– Да, капитан, – холодно ответила я. – Я прошу у вас, как у капитана этого судна, дать мне дозволение принять участие в уходе за безвинно пострадавшими от кое-чьей жестокости и бесчеловечности членами команды.

Капитан избежал встречаться со мной взглядом, буркнул через плечо "дозволяю", прежде, чем удалиться.

Оказавшись в своей каюте, я уперлась спиной в стену и медленно по ней сползла. А усевшись на пол, уронила голову в сложенные на коленях руки.

Чарующее впечатление от острова вилы испарилось, словно сон. Вместо него обрушилась тоска от неумолимо приближающегося королевства, которое отныне мой дом, вместе с Черным принцем, которого я сегодня впервые, во всеуслышание назвала своим господином. Реальный мир, оказавшийся столь жестоким и беспощадным, опутал меня паутиной, из которой не выбраться.

Какое-то время я раскачивалась, обхватив руками колени, по-прежнему отказываясь верить в происходящее, в изуродованные побоями лица, что видела на палубе, холодное "запереть леди в каюте и не выпускать, пока не закончится казнь".

Над ухом пискнули, и я вздрогнула, точно пришла в сознание после долгого сна.

– Ты прав, Диларион! – воскликнула я. – Раненые! Нам нужно позаботиться о них! Но виконт.... Святое войско! Он чудовище! Настоящее кровожадное, не знающее жалости и сострадания, чудовище!!

Я вскочила и бросилась к походному сундуку. Через минуту извлекла наружу фолиант и сунула закладку в лекарский раздел, наскоро пробежавшись по заклинаниям исцеления. Затем выудила шкатулку с порошками и крохотными колбами. Положив на нее фолиант, подхватила все вместе и, поднявшись, направилась к выходу.

Дверь распахнулась перед моим носом, хоть и не притрагивалась к ней. Я вздрогнула и опустила взгляд, когда увидела на пороге виконта де Жерона.

В той же распахнутой на груди рубахе, с серым изможденным лицом и запавшими глазами, вокруг которых пролегли глубокие тени.

Я сделала попытку обойти его, но мне преградили дорогу. Гордо вскинув подбородок, я посмотрела де Жерону прямо в глаза. Показалось, он вздрогнул, но спустя секунду поинтересовался привычным, холодным, как льды северных морей, тоном:

– Что вы делаете, леди Элизабет?

– А на что это похоже? – грубо ответила вопросом на вопрос я. – Собрала лекарские настои и спешу в лазарет, чтобы облегчить страдания несчастных, пострадавших от вашей жестокости.

Виконт не ответил. Взгляд потух, когда он сглотнул и отступил на шаг, пропуская меня.

Не удостаивая его взглядом, я ринулась на нижнюю палубу.

Лазарет нашелся в два счета, стоило посмотреть истинным зрением. По коже поползли мурашки, когда ощутила отголоски той боли, что терзала пострадавших по моей вине людей.

До самого вечера, о котором узнала по багрянцу заката в окне, я провела у постелей несчастных. Заклинание забытья быстро избавило их от страданий, а порошки затягивали раны и сращивали поломанные кости в сотни раз быстрее, чем при выздоровлении естественным путем.

Вахта из выполняющих мои распоряжения матросов сменялась трижды. Я же упорно продолжала прилагать максимум усилий, чтобы облегчить страдания людей, хорошо зная, что целительные чары имеют накопительный эффект – чем больше вложу сил сейчас, тем быстрее люди поправятся.

Дверь в лазарет скрипнула, впустив сперва клубы дыма, а затем Весельчака Роджера. Я раздраженно махнула рукой, и трубка боцмана перестала дымить. Оба, и Роджер, и Старпом, который сидит на плече моряка, посмотрели на меня осуждающе.

– Нечего дымить, – строго сказала я, склоняясь над Коньком. – Здесь раненые.

– А и не скажешь, что раненые, леди, – удивленно пробасил боцман, вглядываясь в гладкое, без единой царапины лицо юноши.